Алексей Кунин - Тихая стража. Дело о похитителе душ.

Королевской канцелярией посольству был предоставлен обширный особняк в городском районе, который, как вскоре узнала Беата, носил название Старого города. Ее ожидания относительно возможной свадьбы полностью оправдались. После того, как Могадо был представлен королю и повел какие-то переговоры, все больше с канцелярией внешних сношений, чем с самим Стефаном, Беата лишь раз была удостоена королевского внимания, получив приглашение на один из приемов. Там и состоялось ее знакомство с молодым королем. Стефан понравился Беате, однако, не как потенциальный муж, а как приятный в общении молодой человек. По всему было видно, что у короля о ней сложилось подобное же мнение.

Вскоре после приема, по окончании которого, казалось, все о ней забыли - Могадо все чаще пропадал во дворце, посольская свита занималась кто чем, стражники без особого дела слонялись по окружавшему особняк парку, - Беата решила, что настало время воплотить в жизнь намеченный план побега.

Размышляя в дальнейшем о своем сорвавшемся плане, Беата решила, что ошибкой было бежать ночью, в надежде, что ночная тьма укроет ее от любопытных глаз. Однако именно ночью, когда город, большей частью, погружался в тишину, вырастали рвение и бдительность стражи. Ео главной причиной того, что побег не удался и, более того, на долгое время Беата и думать о нем забыла, был Могадо.

Поначалу все шло хорошо. Даже слишком хорошо. Беата собрала заранее приготовленные припасы, переоделась в мужское платье, вооружилась не длинным, но широким и острым спароном и прокралась незамеченной, как ей казалось, на конюшню, где оседлала Чернушку, свою любимую кобылу-трехлетку. Стараясь ступать тихо, придерживая руками морду лошади, чтобы та невзначай не всхрапнула, она прокралась к дальнему концу окружавшей парк стены, где располагалась небольшая калитка, которой пользовалась прислуга. Этой ночью ее охранял Зорво, молодой стражник, с которым Беата не раз мило общалась после отъезда из Аншассы. Убедить его, что она всего лишь хочет прогуляться по ночному городу и вскоре вернется, не составило большого труда, и вот уже калитка, тихо скрипнув, открыла ей путь к новой жизни. Беата, пригнувшись, скользнула в проход, и...

Прямо перед ней, улыбаясь все той же холодной улыбкой, стоял Могадо. Бета почти не удивилась, увидев его: уж слишком хорошо все обстояло.

- И куда же направляется наша милая леди? - изогнув бровь, спросил маг.

- На ночную прогулку, - решила Беата придерживаться версии, выданной стражнику.

- На прогулку, - протянул Могадо. - А это, наверно, для особо настойчивых поклонников, - указал он на плащ, который оттопыривался ножнами спарона. - А это, наверно, на тот случай, если все таверны в городе будут закрыты, - взглянул он на мешок с припасами, притороченный к седлу лошади.

- Вы не удержите меня, Могадо, - вскинула голову девушка. - Да, я хочу начать свою жизнь; я не нужна отцу, не нужна и вам: вы ведь уже достигли своей цели, возглавив посольство. Я прекрасно понимаю, что вы не собираетесь возвращаться в Клесию.

- Все это так, - маг потер подбородок. - Но ты ошибаешься, девочка. Думаю, что ты мне еще понадобишься. Хотя, конечно, беспрестанно следить за тобой не имеет смысла. Сделаем-ка мы по-другому. Иди за мной.

С этими словами маг прошел мимо нее во двор, на ходу глянув на Зорво так, что было ясно: молодого воина ждут большие неприятности. Беате ничего не оставалось, как последовать вслед за магом. Идя за ним, по пути заведя и оставив Чернушку в конюшне, девушка вошла в дом и увидела, что Могадо спускается в подвальную часть здания. Беата там ни разу не была: сразу по прибытию посольства вещи Могадо были перенесены в подвал, дверь крепко заперта и под страхом смерти туда запрещалось входить любому, без разрешения мага. Впрочем, большинство клесийцев и за полновесный золотой бы не сунулись по доброй воле в жилище чародея - себе дороже.

К удивлению девушки, подвал нисколько не напоминал магическую лабораторию, по крайней мере, как представляла ее себе Беата. В хорошо освещенном помещении стояли всего несколько шкафов с книгами и какими-то сосудами, а посередине возвышался крепкий дубовый стол, также заставленный, в основном, книгами. Никаких тебе совиных черепов, змеиных шкурок или бородавок василиска; кипящего котла, булькающего загадочным варевом, затканных паутиной углов и тому подобного.

Могадо, что-то напевая себе под нос, стремительным шагом прошел к столу, порылся в книгах и, наконец, издав удовлетворенный возглас, достал небольшую изящную шкатулку, вырезанную из кости мармонта - редкого зверя, водившегося глубоко в джунглях и бивни которого высоко ценились у коллекционров поделок из кости. Открыв шкатулку, маг вытащил свиток, и протянул его девушке:

- Прочти.

Она аккуратно развернула свиток, оставаясь в напряжении, как будто в любой момент маленькие черные буквы могли превратиться в злобных мелких мурати, муравьев-убийц северной Клесии. Но вот свиток с мягким шуршанием раскрылся, никто не собирался кусать Беату и девушка всмотрелась в текст. И чем дальше она вчитывалась, тем холоднее становилось у нее внутри и перехватывало дыхание.

Текст свитка, написанный собственноручно рукой короля Клесии Мгуни IV, а руку отца дочь узнала безошибочно, гласил о добровольном отречении короля от трона и объявлял наследником престола младщего сына - Комото. Подпись Мгуни была скреплена большой королевской печатью: с красного сургуча на Беату оценивающе уставилась раздувшая капюшон, словно перед смертельным броском, кобра, личный тотем короля.

- От тебя зависит, появится ли этот королевский указ в Клесии, - сказал Могадо, забирая свиток из враз ослабевших рук девушки, - или будет лежать все в той же шкатулке...до тех пор пока твое поведение будет меня устраивать. - Беата, стараясь не показать свою растерянность, взглянула с вызовом на мага.

- Этот указ ничего не значит. Комото не поверит ему, пока король жив. Отец подписал его, и отец может порвать его. Закон - не королевский указ. Закон - слово короля.

- А кто сказал, что я передам этот указ королю или Комото? - деланно вскинул брови маг. - Нет, этот указ будет вручен лично в руки досточтимому Нгонато.

Могадо с видимым наслаждением наблюдал, как лицо Беаты меняется, не в силах скрыть ее ужас перед только что открывшейся в мыслях картиной: ее старший брат Нгонато, читающий подлинный указ короля о престолонаследии.

- Да, вижу, теперь ты понимаешь, - кивнул маг.

Беата, сглотнув враз пересохшим горлом, кивнула в ответ. Нгонато, такой нежный со своими детьми и такой буйный, когда речь идет о власти. Попади указ в его руки, горячая слепая волна гнева накроет его с головой: как же, отец, вопреки вековой традиции, в обход старшего сына, героя многочисленных походов, провозглашает наследником младшего Комото. Нетрудно догадаться, как отреагирует на это брат и его воины. Одна за другой, перед глазами Беаты проплывали картины и не было в них ничего, кроме крови. Крови и огня. И все это, весь груз ответственности за возможную братоубийственную усобицу в ее родной стране, когда брат идет на брата и отца, маг собирался возложить на нее, Беату Клесийскую, дочь своего народа.