Алексей Кунин - Тихая стража. Дело о похитителе душ.

- Ну, нет! - лицо графа исказилось в гримасе, глаза сузились. - Да эта девчонка должна мне ноги целовать, за то, что я, граф Вилардо, обратил на нее внимание. Она послужит достойным примером для других. Так что придется тебе, Ройс, выбирать, что для тебя дороже: собственная жизнь или сельская потаскушка, - глаза Энцо метнулись по сторонам, словно он еще раз хотел убедиться в числе дружинников Ройса, рука легла на эфес меча.

Ну что ж, подумал Феликс. По крайней мере, я давал ему шанс. А теперь главное - все сделать правильно. Интересно, правда ли, что графа обучал мечному бою сам Реми Фонтен, первый клинок Пейрама?

- Я бы мог сказать, что ты позоришь свой род, Энцо, - Ройс постарался, чтобы презрение в его голосе прозвучало как можно отчетливее. - Но, к сожалению, или к счастью, ты не можешь опозорить семью Вилардо. Потому что...не принадлежишь к ней.

- Что?! - граф непонимающе помотал головой, словно Ройс заговорил с ним на неизвестном языке.

- Да то, что граф Лоис Вилардо - не твой отец, Энцо. - Феликс улыбался, наблюдая, как окрашенная отблеском костра в алый цвет щека графа приобретает насыщенные оттенки пурпура, от чудовищного, по меркам любого аристо, оскорбления.

- Что?! Что ты сказал...Ты ответишь...ложь..., - Энцо снова, как днем, стал задыхаться от гнева.

- О, нет, мессир граф. Это вовсе не ложь. Об этом мне сказал твой мнимый отец...перед тем, как я его убил.

Энцо хватило лишь на дикий выкрик:

- Убить их всех! - После чего, выхватив меч, он с яростным ревом бросился на Ройса.

Ночная тишина взорвалась звоном мечей и потоком проклятий.

Граф еще не успел скрестить мечи с Феликсом, как справа и слева от Ройса глухо щелкнули тетивы арбалетов, и двое наемников Энцо, словно споткнувшись о препятствие, упали на землю. Одновременно с этим Курт, плавным движением выхватив клинок из ножен, с ходу рубанул одного из двух безоружных воинов графа: меч, прочертив кроваво-черную, в свете луны, борозду через грудь одного, продолжая движение, взлетел выше и серебряной молнией упал на второго, успевшего лишь вскинуть руку в защитном жесте. Клинок перерубил руку и глубоко вошел в ключицу. Ребенок не успел бы сказать "мама", как граф лишился четырех человек. Однако, даже сейчас шестерым воинам противостояло восемь.

Феликсу приходилось тяжело: на него насели Энцо и северянин. И если выпады Вилардо, которым не хватало точности и твердости, Ройс отражал успешно, то телохранитель графа задал ему настоящую трепку. Мечи звенели, Феликс кружил по двору, стараясь держаться рядом с дружинниками. Удар, блок, выпад, уход в сторону. Снова удар. Ройс и бородатый бились молча: берегли дыхание, экономно расходуя силы. Разъяренный последними словами Феликса граф вкладывался в каждый удар, одновременно вопя проклятия и оскорбления. Видно, наука старого Реми не пошла впрок.

Двое противников также достались Курту. Замах, ложный выпад, удар. Клинок скользит по клинку. Феликс едва успевает отбить выпад Энцо и уйти с линии, оказавшегося ложным, удара северянина. Пытаясь увернуться, Ройс понимает, что бесполезно, поймал его борода, но тут чей-то клинок блокирует удар. Феликс, используя представившуюся возможность для атаки Энцо, краем глаза успевает заметить неожиданного спасителя - Уолтер. Тот уложил своего противника, корчащегося на земле, и уже во всю рубится с варваром.

Надо признать, что наемники графа даром свой хлеб не ели. Не успел Ройс, как следует, взяться за него, как один из воинов, бьющихся с Куртом, разорвал дистанцию, сделал несколько шагов в сторону, и вот уже перед Феликсом снова двое. Правда, всего лишь на несколько мгновений. Он все-таки успел зацепить Вилардо, - эсток Феликса, скрежетнув, стальной змеей ужалил под плечевую пластину панциря, и вынырнул с окрашенным в алое, напившимся крови острием. Энцо, изрыгнув очередное проклятие, отскочил в сторону, а закончить начатое Ройсу помешал второй противник, заслонивший хозяина.

Кружась в танце клинков, Ройс пытался оценить картину боя. Внутри холодело, сжимая желудок: противников осталось всего шестеро, но на земле лежат двое дружинников Феликса: Эзра и Сол. А яростный пожар скоротечного боя, меж тем, дает о себе знать: наливаются тяжестью руки, не так быстры и точны очередной удар или выпад. Похоже, уверенность Энцо в успехе, благодаря двукратному превосходству в людях, начинает себя оправдывать. Сам граф, уже не решаясь снова скрестить с Феликсом меч, приплясывает позади его противника, продолжая выкрикивать проклятия, перемежая их ободряющими призывами к своим воинам. Что же делать?

В голове Ройса вспышкой возникла картина, словно барельеф на стене: на легионы щитоносцев накатывает, кажущаяся бесконечной, масса мрунов; Эдвард Сеттби, Лев Нолдерона, подняв коня на дыбы, вздымает руку с мечом, указывая вперед, туда, где в нескольких сот ярдах реют конские хвосты и скалятся черепа на бунчуках Кулхана Одноглазого. Рот Сеттби распят в безмолвном крике: "бей в центр! бей по вождям!"

Феликс взрывается каскадом выпадов, замахов, ударов. Его противник ловится на ложный замах и Ройс, из последних сил, открывая под удар бок, прорывается ему за спину, к графу. Энцо не хватает всего мгновения, чтобы отскочить назад или в сторону: Феликс достает его и по кровостоку меча стекает жизнь Энцо Вилардо, тринадцатого графа Северной марки.

- Граф убит! Энцо мертв!

Кричал тот самый наемник, за спину которого так удачно проскочил Феликс. Ройс, развернувшись, стоял в защитной стойке, но сражаться уже было не с кем. Сбившись в плотную группу, четверо выживших наемников отступали назад, к дальнему концу двора. Сражаться за мертвого хозяина, по-видимому, никто из них желанием не горел. Дружинники Феликса не преследовали их, лишь настороженно провожая взглядами.

А перед глазами Ройса дотлевала картина: латная конница "лунных братьев", врезаясь в ряды мрунов, проминает строй перед собой, словно бочка, катящаяся по заросшему осокой склону, и шесты, с насаженными на них вороньими черепами, поколебавшись, падают вниз. И от места их падения волнами, захватывая новые и новые массы мрунов в этот водоворот, уверенно шагает ее величество - Паника. Организованная сила, лишенная предводителя, часто превращается в массу одиночек, думающих лишь о своем спасении.

Позволив себе немного расслабиться, Ройс осмотрелся, ища взглядом Уолтера. Поначалу показалось, что глаза, от усталости и напряжения, просто не замечают друга. Вот к борту телеги привалился Курт, вроде бы целый и невредимый. Недалеко, возле тела брата, сидит Кевин. Кажется, Эзра жив. По руке Кевина течет кровь. Феликсу понадобилось несколько долгих мгновений, чтобы осознать, что неподвижная, еле заметная в темноте на земле, фигура, это Корвин.