Кэтрин Куртц - Дерини. Трилогия [ Возрождение Дерини. Шахматы Дерини. Властитель Дерини]

— Государь, — слабым голосом начал он. — Мы разбиты. Ужасная битва… Измена в наших рядах… Войско герцога Яреда, все… погибли.

Его голос сорвался, и он опять потерял сознание. Морган нащупал пульс мальчика и с грустью посмотрел на Келсона.

— У него нет тяжелых ран, только ушибы и царапины. Но он слишком изнурен и не скоро придет в себя. Несколько часов сна…

Келсон покачал головой.

— Нет, Аларик. Так долго ждать мы не можем. Битва, предатель в наших рядах, войско герцога Яреда, все погибли… Мы должны знать точнее, что там случилось.

— Если я заставлю его отвечать, он может умереть.

— Значит, придется рискнуть.

Морган посмотрел на мальчика, потом на Келсона.

— Позвольте мне избрать другой путь, мой принц. Он тоже не совсем безопасен, но…

Он несколько мгновений внимательно смотрел на Келсона, и в конце концов тот слабо кивнул.

— Можете ли вы сделать это прямо здесь, конечно, со всеми предосторожностями? — спросил он, не пояснив, о чьей безопасности заботится — Моргана или мальчика.

Аларик опустил глаза.

— Вам нужны сведения, мой принц. А ваши приближенные рано или поздно все равно увидят меня в деле. Так что выбора у нас нет.

— Что ж, давайте, — сказал Келсон, вставая и обращаясь к собравшимся: — Джентльмены, я прошу вас разойтись и дать его светлости место для работы. Мы должны узнать сообщение мальчика, и лишь герцог Аларик может сделать это без угрозы для его жизни. Для вас это тоже совершенно безопасно.

По рядам дворян и клириков пробежал ропот удивления, несколько человек устремились к дверям, но Келсон так взглянул на них, что каждый там и застыл, где застал его взгляд короля. Те, кто стояли ближе, немного подались назад, и лишь Дункан с Келсоном остались рядом с коленопреклоненным Морганом и лежащим пажом.

Когда Аларик сел, прикрыв лицо пажа руками, шепот затих и в комнате воцарилось молчание. Большинство присутствующих впервые видели, как Дерини использует свои силы.

Морган поднял глаза и увидел испуганные, а то и охваченные ужасом лица. Никогда он не был так уязвим, как сейчас, с ребенком на руках, никогда не глядел так мягко на тех, среди кого могли быть и его враги.

Но сейчас не время для недоверия. Сейчас всем нужно забыть старую вражду, свои страхи. Чтобы там ни было, необходимо узнать правду. И пусть, наконец, все эти люди увидят, что страшные силы Дерини могут использоваться во благо. И ошибиться ему нельзя — от нескольких ближайших минут зависит очень многое.

Морган сдержанно улыбнулся, обдумывая свои слова.

— Я понимаю ваше удивление и ваш страх, милорды, — тихо начал он. — Все вы наслышаны о моих силах и силах моего народа, и так естественно, что вы боитесь того, что не в силах понять…

Он помолчал и продолжил:

— То, что вы увидите и услышите, покажется вам весьма странным. Но непонятное всегда кажется странным, пока не разберешься, что к чему. — Он сделал паузу. — Даже я не могу точно сказать, что произойдет в следующие несколько минут, потому что не имею никакого представления об этом мальчике. Я только прошу вас не вмешиваться, что бы ни случилось, и не шуметь. Для меня происходящее небезопасно.

Он еще раз посмотрел на мальчика и глубоко вздохнул. Наступила полная тишина. Морган откинул рыжие волосы мальчика, потом положил левую руку так, чтобы грифон коснулся мочки его уха. Последний раз взглянув на коленопреклоненных рядом с ним Дункана и Келсона, он сосредоточился на грифоне и, глубоко дыша, начал погружаться в Тиринский транс. Его голова склонилась, глаза закрылись, дыхание стало легким и глубоким. Мальчик однажды дернулся под его рукой — и застыл вновь.

— Кровь, — прошептал вдруг Морган, и в полной тишине это слово прозвучало так, что многие невольно содрогнулись.

— Сколько крови! — шептал Морган все громче. — Везде кровь. — Его голова приподнялась, хотя глаза по-прежнему были закрыты.

Дункан тревожно посмотрел на Келсона и склонился к своему родичу, настороженно рассматривая знакомое лицо, сейчас казавшееся таким странным. Он понял, как Аларик решил выяснить, что же произошло в действительности, и мог представить, какая картина предстала его взору. Дункан нервно облизал губы и, не сводя глаз со странного лица Моргана, тихо спросил:

— Кто ты?

— О Боже мой, кто там? — прозвучал голос Моргана, но в нем отчетливо слышались теперь детские интонации.

— Ах, это только милорд Яред со своими добрыми друзьями, графом Марлийским и его людьми… «Мальчик, принеси вина для графа Марлийского. Брэн Корис пришел к нам на помощь. Принеси вина, парень. Покажи, что ты уважаешь графа Марлийского!»

Морган замолчал. Когда он опять начал говорить, голос его звучал значительно глуше, и слушателям пришлось подойти ближе, чтобы расслышать его слова.

— Войска Брэна Кориса соединились с нашими. Королевские голубые знамена Марли смешались с кассанскими спящими львами. Все хорошо.

Но что это? Солдаты Брэна Кориса обнажили мечи!

Глаза Моргана открылись, в них стоял ужас; голос поднялся чуть не до визга:

— Не может быть! Это же предательство! Люди Брэна Кориса с фурстанским оленем на щитах! Они убивают наших людей! Они несут смерть в Кассанские ряды!

Милорд! Милорд Ман-Лайн! Спасайтесь! Марлийцы напали на нас! Измена! Бегите, бегите, ваша светлость! Мы окружены! Ох, милорд, мы окружены!

Вскрикнув, Морган уронил голову на грудь и затрясся в горьких рыданиях. Келсон хотел коснуться его плеча, но Дункан остановил короля, покачав головой.

Наконец Морган затих и вновь поднял голову; в его серых глазах была пустота, мучительная безысходность, щеки ввалились. Сейчас он был похож на человека, заглянувшего в ад. Глядя невидящими глазами куда-то вдаль, он снова зашептал:

— Я вижу, милорд герцог повержен ударом меча…

Дункан чуть не вскрикнул.

— Я не знаю, убит ли он. Меня сбили с коня и почти раздавили, но я увернулся… Я притворяюсь мертвым.

Морган вздрогнул и продолжал, подавив новый приступ рыданий:

— Я лежал рядом с мертвым рыцарем и весь измазался в его крови, и не шевелился. Скоро бой кончился и настала ночь, но все равно было опасно. Марлийцы увели пленных, а тяжело раненных добивали торентские гвардейцы. Кого убили, кого заковали в цепи — никто не уцелел.

Как все затихло, я выполз из-за моего мертвеца. Я помолился за его душу — он ведь спас меня от смерти. — Лицо Моргана исказилось; он поднял с груди мальчика шелковый обрывок знамени. — А потом я увидел у него в руках это… И взял, в доказательство того, что видел, и побрел в ночь. Две, нет, три лошади околели подо мной, пока я добрался до ворот Дхассы.

Глаза Аларика оживились, и Дункан подумал, что он выходит из транса, но странный голос зазвучал вновь, а на губах Моргана появилась напряженная улыбка: