Дмитрий Колотилин - Завтра Война (СИ)

- Тварь! – крик латника вновь вернул меня в реальность, обращая на себя внимание.

Воислав ломал вторую руку, наслаждаясь процессом избиения врага, так адресно обратившегося за созданием проблем со здоровьем. Я же ощутил, как Василий наслаждался, вкладывая в каждое своё движение накопившуюся в нем обиду к тем, к кому этот латник сейчас относился. Хотя, тот не был тем самым кремлёвским, но моего свояка это нисколько не заботило. Главное, что этот приспешник при случае сможет передать его послание и даже показать на собственном примере, что с теми желает сделать полковник в отставки бывших вооружённых сил. Это была ярость сторожевого пса, верой и правдой защищавшего хозяйский двор денно и ночно, но его предали, выбросив в старости за ворота и оставив подыхать. Не знаю, стоит ли так сравнивать, но именно так освирепевший и одичавший пёс, однажды встретив, вгрызается в горло своему бывшему хозяину, жаждая расплатиться за все тяготы и лишения.

Ворон также не мешкал, во всю развлекаясь с магией смертоносной стали, наполненной заимствованной у богов во имя защиты земли силой. Белёсая аура вокруг защитников помогала ориентироваться в пылу сражения, исключая дружественный огонь и удары по своим. И этим активно пользовались все без исключения, стремясь показать все, на что каждый был способен, и дерясь за свои идеалы или гонорары.

Я же продолжал держать посреди поля брани колыхающийся стяг, источающий нечто вроде воодушевления, будто бы сияя золотистым светом утреннего солнца. А передо мной неподвижно стоял торгаш, скрестив руки и не обращая внимания на происходящее вокруг побоище.

- Вы желаете ещё о чём -то поговорить? – обращаюсь к тому, не пытаясь вызвать агрессию.

- Как это у вас получается?

- Что именно?

- Объединять вокруг себя людей.

- Они сами, хотя, может быть, вам этого не понять, ведь для вас народ – цифры налогоплательщиков и ненужные статьи затрат в бюджете.

- Вы ошибаетесь, Сергей Владимирович.

- История показала, что нисколько. Смотрю, вас не могут атаковать, хотя сфера защиты иссякла.

- Личный артефакт, знаете ли, мера предосторожности.

- Понятно. Ещё что-то?

- Всего лишь одно. Вы же понимаете, что это война?

- Все это понимают.

- Гражданская, - торгаш сделал акцент: – Война.

- Вы ошибаетесь, это Народная война. Народ, который обманывали десятилетиями и на который в итоге наплевали, сам выкарабкался и не собирается более отдавать своего и вновь попадать под то же самое ярмо. Вам должно было изначально это быть понятно, а вы вновь решили действовать излюбленными методами. Теперь же пожинайте свои плоды.

- Вы представляете, что будет твориться в двух мирах? На что обрекли родных и близких всех тех, кто с вами?

- Для тех, кто там остался, почти что ничего не изменится.

- Вы глубоко ошибаетесь, - торгаш улыбнулся: - Очень ошибаетесь.

- Тогда мы вас и там достанем, - произношу холодным голосом, и все вокруг меня меркнет, а воля потянулась к стоявшему в отдалении, стремясь вцепиться в его суть и снять покров безликости, дабы понять с кем разговариваю. Мгновение, и я вцеплюсь, потянув на себя нити связи, но вдруг что-то ударило сбивающей с ног волной, опрокидывая на спину.

Тело среагировало, вставая при падении на волчьи лапы, я вскакиваю, устремляя скалящуюся пасть в сторону, где секунду назад стоял торгаш, но там уже его не было, лишь суматоха битвы вокруг. Вой злобы и ненависти вырвался из меня, мифриловые когти вырвались наружу, и тело рвануло вперёд, дабы я успел вдоволь пресытиться кровью врагов.

«Гномы, простите меня и в этот раз, но видимо, придётся нам с вами повременить».

Междуглавие 6.

Детвора веселилась на все звонкие голоса, раз за разом скатываясь с ледяной горки, доходившей до самого Храма Порядка. Детишки радостно сваливались в кучу и скатывались на салазках или же по одному, стремясь нагнать уехавших товарищей. И каждый ребёнок излучал такое сияние радости, что даже солнечный свет не мог бы пересилить то.

- Давай! – раздался звонкий голос, и под дружный детский смех десяток ребятишек скатился по гладкому льду, не обращая внимания на то, что каждый из них уже оброс морозными корками в разных местах.

- Ещё! – требовательно крикнула мелкая девчушка, и её старший брат, взяв за руку, быстро пошёл на вершину холма, увлекая сестрёнку.

Вот кто-то, явно сговорившись, взялись за снег, комкая тот в снежки и одновременно метнув в проезжающую ораву. Крики раззадоренного объединённого ребячьего братства, и через несколько секунд в ответ полетели другие снежки. Началась очередная снежковая война, в которую все больше детворы завлекалось, распределяясь по двум сторонам. И малые, и постарше, все резво бросали снежки и принимались лепить новые, а меж ними весело бегали белоснежные волчата, стремясь поймать снежки на лету.

Лишь Анчутка не участвовал в баталии, предпочитая наблюдать со стороны, укутавшись в подаренный тулуп и греясь от магического пламени, разожжённого стихийным магом, к которому каждый ребёнок обращался «дядя Степа». Он тоже сидел рядом и наблюдал за детворой, так весело катающейся на сделанной им ледяной горке. Наблюдал и молчал, просиживая день за днём, и никто не спрашивал, почему дядя Степа такой грустный. Дети каждый день с самого утра прибегали на залитую им горку и уходили лишь с закатом. А он уходил, пожимая руку на прощание Анчутке, каждый день появлявшимся рядом с ним, возвращаясь в снимаемую им комнатёнку у харчевника Святовита. Запирал свою дверь, ужинал, ложился на кровать и плакал, пока не засыпал.

Глава 7.

- Товарищи офицеры, - Воислав поприветствовал присутствующих, войдя в зал оперативного управления подземной цитадели вслед за мной.

- Здравия желаем! – по старинке, вытянувшись, дружно ответили присутствующие.

- Вольно, - только и смог я выдавить из себя, опешив от произошедшего.

Эти люди, сделав и достигнув гораздо больше, нежели я, имевшие более весомый статус в свои времена, сейчас смотрели на меня глазами уважения и, не знаю, точно ли выражусь, признания. Генералы, полковники, майоры и другие офицеры различных родов войск, обрётшие вторую молодость и принявшие для себя какие-то важные решения, иначе, здесь бы никого из них не было.

- Присаживайтесь, - пригласительным жестом Седой указал на места за большим столом, на котором лежали карты.

- Как обстоят дела? – поинтересовался Борислав, видя моё замешательство.

- Все нормально, воюем, - генералы вслед за Седым расплылись в улыбках: - Войска ударили сразу по трём фронтам, как и было запланировано. Правда, полагали начать чуть позже, но раз начали, то чего уж останавливаться. Враг у нас мягкотелый, боевого опыта, можно сказать, не имеет. Полагается на наёмников и союзников.