Юлия Avata - Серебро крыльев

- Но мне хотелось бы хоть немного прояснить ситуацию на происходящие события.

- Тебя беспокоит то, что твой сын взял эту парочку с собой? - Император скорее утверждал, чем спрашивал. - Не стоит. Смею тебя заверить, твоему сыну предстоящая поездка не навредит. Свет его хранит.

- Но почему Вы разрешили, взять её с ним?

Пресветлый смерил крылатого оценивающим взглядом, словно размышляя, можно ли приоткрыть этому мужчине завесу тайны, а потом усмехнулся.

- Поверь мне, так было нужно. Я прекрасно знаю, что предстоящая свадьба не вызывает у тебя радости, ты расстроен, что пришлось расторгнуть помолвку с домом Лайманар, но эта сила нужна светлой империи. Пусть детишки развеются перед тем, как дверца золотой клетки захлопнется... - услышав непонятный шум снаружи, Император прервал себя и внимательно посмотрел на своего Советника. - Мой дорогой друг, не ответишь ли ты, что происходит в моём дворце?

- Как будто Вы сами не знаете, что произошло...

- Смею тебя разочаровать, но у меня были более существенные дела, чем интересоваться слухами.

Советник чуть поморщился и ответил.

- Больше недели назад из дворца сбежала племянница госпожи де Блюй из дома Нортэн, Эваника. Поднятая на ноги стража, перерыла с ног на голову всю столицу и окрестности, но не нашла и следа девушки.

- Дай угадаю, эта старая леди, пытающаяся вернуть утраченные годы молодости, подняла на уши весь дворец, чтобы вернуть свою любимую племянницу? Постой, эта не тот дом, в который я отдал на воспитание близнецов?

- Именно. Эти трое росли вместе.

- Значит, понятно, куда смылась эта птичка. Мне интересно, что помогло ей принять такое решение?

- Леди де Блюй сообщила ей о предстоящей помолвке, насколько мне известно. Очень необдуманно было, обрушить такую новость на бедную девочку сразу. Тем более были нарушены правила, её тётка так и не свела девушку с её женихом в детстве, и Эваника росла с близнецами. Теперь леди де Блюй добивается встречи с вами, её...поведение и присутствие приводит слуг уже в настоящий ужас. Она действительно может довести любого.

- Это не обсуждается. Поручаю это дело тебе, успокой эту ан'нэлор, пообещай вернуть племянницу, пообещай что угодно, только бы она перестала пугать моих слуг и наводить панику. Предполагаю, что скоро к команде твоего сына прибьётся ещё одна маленькая проблема. А теперь иди, мне нужно побыть одному.

Крылатый поклонился и незаметно выскользнул за дверь. Его глаза опять ничего не выражали, только бесконечный лёд. Когда дверь закрылась, его догнали последние слова Императора:

- И сними, наконец, эти траурные одежды... это приказ.

Во взгляде Мир'ерна мелькнула настоящая жгучая ненависть, но его господин не мог её видеть, хотя никто не мог гарантировать, что он не знал о чувствах крылатого.

А в то время Император непонятным взглядом смотрел на закрывшуюся дверь, ровно до того момента, как зеркало, стояще на другом конце комнаты, не задребезжало, словно кто-то с силой ударил о его поверхность, но с другой стороны. Мужчина встал, неторопливо расправляя складки на свой безупречной одежде, и направился к зеркалу, служащему порталом, как в пространстве, так и между мирами. По недовольному звону стекла можно было предположить, что новому гостю не слишком нравилось, что им так долго пренебрегают. Наконец, встав напротив магического артефакта, Светлейший с непередаваемым выражением лица изучал немного расплывчатый силуэт, отражавшийся от поверхности зеркала. И всё это вызывало лёгкую улыбку на его безупречном лице, немного саркастическую впрочем.

- Не думал, что Он, пошлёт ко мне именно тебя, - всё также продолжал улыбаться Император.

- Не тебе об этом думать... я всего лишь выполнял его просьбу... - голос говорившего был глух, словно пробивался через толщу воды, но нужно было признать, что он был довольно красив.

- Вот меня и удивляет то, что это ты... Ведь насколько мне известно, твоё наказание всё ещё в силе, ты не можешь покинуть пределы зазеркалья. Хотя увидеть одного из Вас, практически впервые за всё время существования моего рода, было весьма полезно, но я ожидал большего.

- Все мы по-разному платим за свои прегрешения... но всё же платим... - гость отвернулся. - Но я не для этого появился здесь. Мне нужен ответ.

- Передай ему, что всё идёт по плану. Его расчёты были верными, - сказал Император, собираясь уже уходить, когда заметил в отражении то, что заставило его рассмеяться. - Твоё любопытство поражает меня. Неужели ты рассчитывал получить ещё ответы на вопросы?

- Было бы весьма неплохо узнать, какую игру затевает Свет.

- Если уж тебе Он не сказал, то с чего ты вздумал, что отвечу я? Думаю меньше всего эта информация нужна тебе, в котором течёт та ещё смесь... Если хочешь знать, спроси у своей матери, хотя сомневаюсь, что даже она сможет дать тебе ответ. Но подозреваю, что ты догадываешься, что скрывают от тебя.

- Это как-то связано с моим заключением?! Отвечай! - раздался яростный крик, и послышался глухой удар. По зеркалу пробежала сеть трещинок.

Проведя рукой по холодной поверхности стекла, словно прикасаясь к тому потустороннему миру, Император холодно улыбнулся.

- Боюсь, я и так сказал много... Хотя даже я не знаю, какую новую игру придумали для нас Силы.

Поверхность зеркала почернела, а потом вновь стала нормальной. Существо, посланное Светом, ушло, оставив после себя только странный запах холодной родниковой воды и мяты. Мужчина отошёл к окну и вновь раскрыл тяжёлые створки, впуская непогоду в своё душный кабинет.

- Глупец... как будто они так легко откроют свои карты... Мне всё равно, что будет, я создан для служения Свету, но даже меня пугает прошлое и будущее этого мира...

Она стояла на краю одной из сторожевых башен родового замка, раскинув руки в стороны, словно пытаясь обнять весь этот мир. Красные крылья, считавшиеся маленькими для представителя её народа, бессильно повисли за спиной. Вся её тоненькая фигурка, облачённая в чёрные траурные одежды, дрожала толи от холода, толи от сдерживаемых рыданий, но сейчас никому до этого не было дела. Злой ледяной ветер трепал растрёпанные тёмно-рыжие волосы, с вплетёнными чёрными лентами.

Лицо женщины было смертельно бледным, а широко распахнутые глаза янтарного цвета смотрели вдаль. Припухшие, искусанные в кровь губы беззвучно шептали... молитвы? Молитвы... всем богам и силам. Ведь что ещё будет делать женщина, практически раздавленная горем?

По щекам вновь потекли слёзы... Казалось бы уже нет ни физических, ни душевных сил, а они всё текут, словно нескончаемый источник... Сейчас она уже не билась в истерике, почти потеряв разум от боли, когда даже несколько мужчин не могли удержать хрупкое тело, но это безразличие ко всему остальному миру пугало ещё больше.