Серж Брюссоло - Запретная стена

Нат застыл на месте, задохнувшись. Условия Гуна были совершенно однозначны: по сути, он предлагал ему стать его сообщником и отказаться от всех отношений с мятежниками, иначе Сигрид умрет. Это был очевидный шантаж, но у Ната не было иного выбора, кроме как подчиниться.

— Хорошо, — кивнул он, смиряясь с чувством, что он только что продал душу дьяволу. — Я вам подчиняюсь, а вы отпускаете Сигрид.

— Вот и славно, — буркнул Гун. — Но придержи свои чувства. Эта девушка не для тебя. Вздорная, невоспитанная… переспала со всеми парнями в городе. Даже отец выгнал ее из дома. Она принесет тебе только неприятности. На самом деле она только и мечтает, чтобы присвоить себе мою власть. Поэтому и клевещет на меня. Ее давно злит, что женщины отстранены от участия в лотерее. Впрочем, что я тут болтаю, ты же меня совсем не слушаешь. Иди, освобождай ее, иди…

Стараясь сохранять хотя бы видимость достоинства, Нат кое-как удержался, чтобы не нестись по улицам бегом, и вошел на живодерню спокойным шагом. Чуть ли не все население Сольтерры с тревогой наблюдало за ним, притаившись за полуприкрытыми ставнями окон. Что-то он сделает? Вынесет приговор преступнице? Объявит всеобщее наказание?

После отчаянных выходок первых минут Сигрид целый час не раскрывала рта из страха, что кружащие вокруг дохлого ящера насекомые сядут ей на язык. Она даже дышать-то почти не смела. Опарыши уже вовсю ползали по ее коже и копошились в волосах. Мужество окончательно покинуло ее, и она разрыдалась, как только Нат перерезал веревки.

Он помог ей помыться и даже протер ей кожу водкой из бутылки, которую стащил в башне. Едва он закончил, девушка бросилась бежать и исчезла среди развалин без единого слова благодарности.

Неудавшееся покушение на Гуна совсем выбило Ната из колеи. Он наивно полагал, что теперь дозорный наладит общение с молодежью и укажет ей иные способы улучшить свою жизнь, но не тут-то было.

Почему Гун никому не сказал о зеленом пламени?

Наверное, боялся, что его обвинят в колдовстве. Или наглость сторонников Сигрид пробудила в нем злость, которую этот суровый, резкий человек не умел или не хотел смирить.

Нат в нерешительности наблюдал, как возникший конфликт все более разрастается. Старшее поколение горожан не питало ни малейшей симпатии ни к Сигрид, ни к ее последователям. Намерения мятежников казались им нелепыми, несбыточными. Как можно хотеть уйти неведомо куда, когда каждые пять лет великая лотерея могла наделить любого из них небывалыми благами и льготами?

Время шло, и Нат все больше удивлялся молчанию дозорного. Казалось бы, сейчас самое подходящее время, чтобы сделать публичное заявление и утихомирить страсти. Может, у Гуна возникли какие-то сложности в работе? Или он решил, что жители Сольтерры недостойны воспользоваться плодами его знаний? Наверное, коварство мятежников сильно его уязвило, отчего он решил выбрать позицию оскорбленного высокомерия. Нату очень хотелось отыскать Сигрид и ее штаб, чтобы объяснить им ситуацию, но, увы, «Кочевники» куда-то попрятались, и юноше так и не удалось отыскать их убежище.

— Да они просто бестолочи, — надоедливо зудел Гун чуть не каждый вечер. — Оболтусы под предводительством истерички. Я всегда буду защищать жителей холма от этих горе-агитаторов, я не дам кучке неуравновешенных юнцов заморочить им голову и обречь на верную смерть среди грязевой равнины. Может, я резковато себя веду, но это только для того, чтобы спасти город. Если придется, для поддержания порядка я обращусь за помощью даже к Ползунам! Сделаю их своими солдатами, своими соглядатаями! Мне это совсем не нравится, но если меня вынудят, я ни перед чем не остановлюсь!

Сигрид так и не показывалась. Среди тех, кто ей сочувствовал, бродили слухи, что она укрылась на время, чтобы спастись от гнева Гуна. Другие шептали, что ее захватили Ползуны и раздавили под грудой камней. Ната эта идея привела в ужас, и как-то ночью он пробрался на полуостров, туда, где стоял кожаный шатер. Ободрав руки до крови, он долго рылся среди наваленных кучей булыжников на окраине лагеря фанатиков, но выкопал из-под них только два полуразложившихся детских трупика, на которые даже не взглянул толком — так его пугала возможность вдруг коснуться окоченевшего лица Сигрид. Убедившись, что ее там нет, он испытал такое облегчение, что громко рассмеялся прямо над сплющенными тельцами. Это была безумная ночь, которую он сразу же постарался стереть из памяти с помощью целой кружки самогона.

Спустя несколько дней, когда он нес свою вахту на третьем этаже башни, на край бойницы вдруг села неведомо откуда прилетевшая чайка. Повинуясь внезапному импульсу, он подкрался и поймал ее. Птица оказалась почти горячей на ощупь, и, приблизив к ней лицо, юноша ощутил сильный, пряный запах, которого никогда прежде не чувствовал. Из этого он сделал вывод, что птица прилетела из чужих краев, очень издалека…

Может быть, даже с другой стороны экватора… Из сада секретов?

После того как через бойницы на первом этаже в башню забросили горящие факелы и Нат едва не погиб от дыма полыхнувшей, как трут, библиотеки, Гун решил использовать для охраны подступов к башне ящеров. Через несколько дней утром Нат обнаружил в кормушках зверей куски мяса с едким запахом — кто-то их отравил. И этот кто-то мстительной рукой вывел на дверях красной краской слово «КОЧЕВНИКИ».

В это же время сильно возросло число ночных нападений. Перепуганные жители холма все тщательнее запирались в своих домах на ночь.

Примерно через неделю, покинув свое жилище на рассвете, Нат споткнулся о человеческую ступню, отрубленную на уровне щиколотки. Жуткий обрубок валялся прямо посреди улицы в подсыхающей бурой луже. Метрах в тридцати от него он увидел вторую ступню, отчлененную таким же способом.

Двойной кровавый след привел его к трупу подростка, скатившемуся в сточную канаву. Было очевидно, что ребенок истек кровью через отсеченные ноги. На его мертвом лице застыло выражение непередаваемого ужаса.

«А ведь я его знаю, — подумал Нат. — Видел его в шайке, которая таскалась за Сигрид. Именем всех богов, как же его искалечили!»

Надеясь расшевелить горожан, он постучал в ставни ближайшего дома:

— Эй! Здесь мертвец на улице!

— Отвали! — огрызнулся в ответ мужской голос. — Нас эти дела с террористами не касаются… Хоть бы они все перебили друг друга, только лучше будет! А нам проблемы с дозорным не нужны, мы тут все добропорядочные граждане!

Досадливо тряхнув головой, Нат продолжил путь, но на следующем же перекрестке его ждала еще более кошмарная картина: с десяток отрубленных ног были составлены в пирамиду, как ружья. На этот раз их отсекли на уровне колена… Некоторые из них явно были женскими. Вся мостовая была скользкой от свернувшейся потемневшей крови. Нат обошел всю площадь, высматривая трупы, но их не было. Видимо, раненых унесли до того, как они умерли от кровотечения.