Василий Сахаров - Большой погром

"Силен, мерзавец", — подумал я, глядя на фон Свандена, и указал телохранителям на него:

— Взять живьем! Не приближаться! Прострелите ему руки и ноги!

Несколько воинов стали пробиваться к гохмейстеру, а он, словно почуял угрозу, обернулся и посмотрел на меня. Наши взгляды встретились и фон Сванден, поняв, кто я такой, поднял меч и закричал:

— Проклятый колдун! Тебе не уйти от справедливого возмездия! Бог тебя накажет!

В этот момент сразу три воина разрядили в него арбалеты. Один болт ушел в сторону и свалил оруженосца. Зато два других вонзились в тело гохмейстера. Попадания в правое плечо и ногу.

— Проклятье! — зарычал он, роняя меч, и попытался выскочить из битвы.

Гохмейстер вонзил в бока коня шпоры и развернулся. Но уйти ему не дали. На него упал степной аркан, петля затянулась, и последовал резкий рывок. Фон Сванден выпал из седла, его протащили между лошадьми, и он, чудом не попав под копыта, оказался у нас.

Разумеется, тевтонцы попытались его освободить. Они бросились вперед, но умылись кровью и отступили. А потом битва стала стихать. Половина вражеских воинов погибла, а остальные были стиснуты с флангов, окружены и попали в плен. Надо отметить, что не все были готовы сдаваться. Немало вражеских рыцарей, особенно храмовники, сражались до последнего. Однако с ними справились быстро. Как правило, один воин отвлекает, а другие бьют копьями со спины или расстреливают фанатика из арбалета.

Когда все стихло, я принял доклады сотников. Мы потеряли шестьдесят пять воинов. Крестоносцы втрое больше, если считать тяжелораненых, которых сразу добивали. В плену оказались лучшие рыцари и военачальники Фридриха Барбароссы, общим числом сто пять человек. Вместе с ними захвачены знамена, канцелярия с перепиской покойного императора и его малая печать.

Все хорошо. Все нормально. Победа. Но Иоганн фон Сванден смог сделать пакость. Он пришел в себя, осознал, что попал в плен и откусил язык. Плохо, поскольку теперь он не сможет ответить на мои вопросы. Однако ничего не изменить, и я велел оказать ему помощь. В конце концов, он еще может писать, а в храмах славянских богов найдутся умельцы, которые заставят его с нами сотрудничать. Поэтому возьмем гохмейстера с собой.

Херденау. Лето 6660 от С. М.З. Х.

Отряд возвращался в Херденау, и впереди появилось огромное облако пыли. На всякий случай я приказал приготовиться к бою, но это оказался Вартислав Никлотинг. Княжич вел на помощь Ивану Берладнику и Кокаю Мнюзовичу помощь, больше трех тысяч всадников. Они прислали гонцов и сообщили, что смогли рассечь войско Бертольда Церингенского, и обстреливают крестоносцев с дальней дистанции. Нужна подмога и вторая часть некогда большой вражеской армии будет разбита.

Вартислав повел кавалерию дальше, к тракту, а мы благополучно добрались в Херденау и меня встретил Доброга.

Верховный жрец Святовида, который, несмотря ни на что, как был воином, так им и остался, сидел под старым дубом и перевязывал левую ладонь. Увидев меня, он кивнул и, покинув седло, я присел рядом.

— Серьезное ранение? — я посмотрел на него.

— Царапина, стрела на излете клюнула, — затягивая узел на тряпице, он поморщился и спросил: — Догнал беглецов?

— Конечно.

— Важные птицы есть?

— Да.

— Добро.

— А здесь что?

— Сам смотри, — он указал на поле.

На поле боя шло истребление пленников. Многие крестоносцы, рассчитывая на спасение, сдались. Глупцы! Они думали, что славяне простят уничтожение своих городов и убийства жен, детей и стариков. Однако никто и ничего не забыл. Наоборот, ненависть к крестоносцам только усилилась, и пленников, поставив рядами, убивали. Просто и действенно. Удар топором по черепу или ножом по горлу. При этом, что характерно, остальные пленники, наблюдая за массовым убийством, покорно ждали своей очереди. Словно бараны. А что тут сказать? Такова рабская психология большинства людей. Делай как все. Вот они и делали. Все стоят на коленях, и никто не решается броситься на охранников, дабы погибнуть в бою. Как Витя Цой пел: "Встать и выйти из ряда вон"… На это способны единицы.

— Кровавое месиво, — я отвернулся.

— Да, — согласился Доброга. — Но пусть они погибнут. В следующий раз меньше воинов придет в наши земли. Ты ведь не сомневаешься, что будет Третий крестовый поход, а за ним Четвертый и так далее?

— Не сомневаюсь. В очередной раз мы смогли разбить католиков, взяли богатую добычу и славно пограбим вражеские земли. Но для похода на Рим сил нет.

— А если мы его возьмем? — Доброга поймал мой взгляд. — Что если собрать всех воинов, пробиться в Италию и выжечь осиное гнездо?

— Бесполезно. Ты знаешь об этом не хуже меня. Сгорит Рим и падет католическая церковь, темные поднимут мусульман. Этих остановим, иудеи против нас пойдут. Не будет иудеев, появится нечто новое. Возможно, не религия, а идея, побуждающая одних людей ненавидеть других. Пока над миром Ночь Сварога, темных не истребить. Мы можем сдерживать противника и побеждать в локальных войнах, но не в состоянии очистить от скверны весь мир. Это только богам под силу, а сейчас не их время. Биться будем и руки опускать нельзя, однако свои силы и возможности необходимо оценивать здраво.

Доброга кивнул:

— Ты прав, Вадим. Как всегда. Зло неистребимо. Но мы не корм для темных и никогда им не будем. Поэтому всегда сможем остановить их слуг и сберечь память о наших богах — прародителях.

Мы замолчали. Однако ненадолго. Постоянно прибывали гонцы с докладами и стягивались вожди. А вечером вернулись Кокай Мнюзович и князь Иван. Они разбили Бертольда Церингенского и сейчас их воины собирали богатейшие трофеи, а неугомонный Вартислав начал преследование Оттона Мейсенского, который решил укрыться в Гамбурге.

Очередная славная победа, которая решила исход военной кампании. Вожди собрались за богатым столом и, насыщаясь, стали решать, что делать дальше. Как обычно, предложений масса, а решение уже было принято. Еще днем мы с Доброгой все обговорили и решили, что до наступления осенних дождей есть немного времени. Целый месяц, а то и два, можно бродить по беззащитной империи и грабить местных жителей.

Впрочем, степняков это не касается. После непродолжительного отдыха я поведу орду обратно, ибо она нужна на родине. Пока мы бродим по Европе, турки вышли в Дикое поле и, если верить слухам, которые в исковерканной форме расползаются по миру, подчинили себе Донецкую орду половцев. Того и гляди, они дальше пойдут, доберутся до Днепра и обрушатся на Русь. Можем такое нашествие получить, какого восточные славяне никогда не видели. Хотя шансы отбиться велики, ибо Русь имеет царя и способна разгромить натиск сельджуков. С трудом, ибо за спиной султана Арапа ромеи, но это возможно.