Игорь Дравин - Темный

Султан Рашид с легкой усмешкой смотрел через полупрозрачную занавеску на гостей, которые неторопливо передвигались по громадному залу. Очередное торжественное действо, посвященное не менее очередному дню рождения султана, находилось в самом разгаре. Ни одна страна на Сатуме не могла позволить себе проигнорировать это событие, да и с Ритума прибыло много гостей.

— Отец, — в комнату, расположенную рядом с залом, зашел черноволосый мужчина. — Вы звали меня?

— Садись рядом со мной, Джайд, — сказал султан. — Что скажешь о моих гостях? Какое у них настроение? О чем вообще они говорят?

— Отец, — принц сел рядом со стариком. — В последние годы Вы стали нетерпеливы, — улыбнулся Джайд. — Неужели Вы не можете подождать доклада Вашей тайной стражи? Слуги, которые разносят напитки и еду, скоро дадут полный отчет начальнику Вашей тайной стражи. Моих любимых братьев вряд ли обрадует то, что Вы уделяете мне повышенное внимание на своем тезоименитстве.

— Мне мало осталось, Джайд, — усмехнулся султан, — не хочется терять время. А что касается моих сыновей, твоих братьев, которые так дороги тебе, то они и без того косятся на тебя. Не совершай моей ошибки, Джайд. Никакая политическая целесообразность не стоит смуты в султанате после твоей смерти. Жаль, что я это понял слишком поздно. У тебя должна быть только одна жена, тогда среди твоих сыновей не будет такой иступленной ненависти друг к другу. Хотя и у северян бывают проблемы с переходом власти от отца к сыну. Рассказывай, Джайд.

— Отец, — начал принц, — боюсь Вас огорчить. Тема Вашего здоровья и всего остального не вызывает как обычно повышенного интереса среди Ваших гостей. Почти никто не обсуждает главный в последние годы вопрос, мол, сколько еще осталось жить этому старому стервятнику?

Султан расхохотался.

— Большинство, — продолжил принц Джайд, — активно интересуется друг у друга об одном известном Вам событии на Ритуме. Я неправильно выразился, отец. Большинство послов и лиц королевской крови в вежливой форме атакуют Ваших гостей с Ритума. Но и те не особо знают подробностей резни, которая была проведена рейнджерами одиннадцать дней назад. Был рейд под руководством Далва Шутника, а почему и зачем — пока неизвестно. Эльфы не распространяются о причине бойни, а дозоры егерей Драконьего хребта видели только последствия рейда Шутника. Великий герцог Киралы, который знает причину резни, набрал в рот воды, заперся в замке и окружил себя стеной телохранителей. В кои веки Ингар эл Кирала не соизволил присутствовать на Вашем дне рождения. С уверенностью можно утверждать одно. Только Вы и я, кроме руководства гильдии рейнджеров и наверняка гильдии охотников, знаем полностью историю, которая привела к силуиэнской резне. Я…

— Джайд, — прервал принца султан. — Ты опять неправильно выразился. Мы знаем только то, что рассказал нам Далв. В этой истории есть некие моменты, которые он опустил или изящно обогнул. Далв — хитрая бестия. Одна его идея о турнире менестрелей чего стоит! А детали проведения турнира, которые он обрисовал в своем послании, вызывают у меня восхищение. Кстати, про заклинание, которое Шутник называет «Голливуд», никто из магов султаната даже не слышал. Ты правильно догадался насчет гильдии охотников. Рейнджеры наверняка уведомили о предстоящей акции своих собратьев и заручились их поддержкой. Но ты зря скидываешь со счетов королевские дома Литии и Мелора. Как долго герцогиня эл Чанор не появлялась в Теоле после твоего неудачного сватовства? А присутствие на празднике старой кобры говорит только о том, что и Ловия Литийская что-то знает о произошедшем событии. Скоро информация просочится, и мы потеряем возможность удивить и заставить задуматься об истинных возможностях султаната Айра наших гостей. Да и отстанет наконец-то от меня глава Торговой палаты. Надоел он мне хуже чеснока. Каждые три дня он является во дворец с отчетом и ненароком выспрашивает о неких событиях, которые недавно произошли в Зеркальной пустыне. Пора начинать турнир, Джайд. Посмотри его вместе со мной.

Султан шевельнул рукой и один из воинов, находящихся в комнате, склонил голову и вышел. Через несколько секунд в центр зала вышел вельможа и поднял руку, легкая музыка, которую непрерывно играли музыканты, стихла. Гости с недоумением начали смотреть на наглеца, который посмел нарушить протокол проведения мероприятия, который утвердил еще прапрадед султана Рашида. Более четырехсот лет он оставался неизменным.

— Леди и господа, — начал вельможа, — вы все присутствовали не один раз на турнирах воинов и на схватках магов. Повелитель Неба и Благословенной Земли решил дать вам возможность посмотреть на другой турнир, на котором вы никогда еще не были. Вы станете первыми в истории Арланда зрителями турнира менестрелей! Правила простые. Каждый из двадцати лучших трубадуров Сатума, приглашенных на тезоименитство Повелителя Неба и Благословенной Земли, исполнит одну песню. Победителя будет определять весьма уважаемая всеми здесь присутствующими разумными королева Ловия Литийская!

Принц с недоумением посмотрел на султана.

— Я все прекрасно понимаю, Джайд, — улыбнулся старик. — Учитывая, что большинство менестрелей будут петь о любви, для старой кобры этот турнир превратится в пытку. Это моя маленькая шутка над ней. Незачем было Ловии Литийской так нагло мне врать. Я соскучилась по тебе, — передразнил султан королеву. — Вынюхивать старая кобра сюда приехала. Зато услышав последнюю песню…

— Что скажешь, Джайд? — спросил султан.

— Отец, — начал принц, — почти все присутствующие в этом зале леди в полном восторге. Романтически настроенные юнцы не отстают от них. Послы едва сдерживают зевоту и мечтательно смотрят на столы с едой и напитками. Опытные воины и маги из Ваших гостей спят с открытыми глазами. Хорошо, что предпоследний участник сейчас закончит свой скулеж о несравненной и единственной, о неповторимой и неописуемой, иначе кто-то из этих бойцов просто рухнет на пол. Поздравляю, отец, Ваш турнир удался на славу!

— Рано поздравлять, — усмехнулся султан, — посмотрим, какова будет реакция моих подданных и гостей на песню Малика. Да и не меня нужно хвалить, а Далва. Он не хитрая бестия, он невероятно хитрая бестия.

Менестрель закончил петь, поклонился публике и под вежливые аплодисменты сошел с импровизированного возвышения в центре зала. На смену ему вышел юноша лет восемнадцати в подчеркнуто строгой одежде северного покроя и с маленькой арфой в руках.