Виктория Гетто - Волк. Поля надежды

— Можешь чуть-чуть подождать?

Ресницы дважды хлопают вверх-вниз. Значит, может. Выхожу из кабинета, объявляю толпе встревоженных лиц:

— Госпоже Аами плохо. Я отвезу её домой. Ничего страшного нет. Не волнуйтесь. Завтра она отдохнёт, это, кстати, касается всех, только отправьте все документы в Кланы, а послезавтра встретимся. Есть вопросы?

— Что с ней случилось?

Машу рукой:

— Говорю же, ничего страшного. Обычный токсикоз при беременности.

…Гробовая тишина. Просто жуткая. Я возвращаюсь обратно, в кабинет, помогаю Аами подняться. Проходим мимо застывших в оцепенении сотрудников, на миг замираю возле своего зама:

— Саша, не забудь — все бумаги перегнать в Кланы. Пусть и них сегодня голова болит.

— Сделаю, Николай Михайлович. Не волнуйтесь.

— Я надеюсь.

Кивком прощаюсь, веду саури к лифту, аккуратно поддерживая за локоток. Спускаемся вниз, лимузин уже ждёт. Бережно помогаю ей сесть. Мне тоже надо сообразить кое- что. Поэтому думаю, что делать. Пока летим, приходит подтверждение на мою почту — Александр сделал отправку. Теперь клановцам нужно согласовать и подтвердить. Но тут я спокоен. А вот куда меньше во мне хладнокровия по поводу беременности Аами. То, что она влетела от меня — вне всяких сомнений. Диагност не только сообщил о беременности саури, но и однозначно назвал отцом именно мою конкретную персону. Интересно получается — значит, от людей и них будут общие дети? А почему тогда Ююми до сих пор не беременна? Стоп!!! Эти шушуканья в одиночестве очень уж подозрительны! Торопливо набираю номер, но бросив взгляд в окно машины вижу, что мы уже заходим на посадку. Тем лучше. Семейство спит. Замечательно. Я даю Аами выйти на улицу, затем подхватываю на руки и несу в дом. Она слабо трепыхается, пытается шипеть, но я ругаюсь ей в ухо, и саури замолкает. Кстати, зря она надеялась, что я потащу её на второй этаж. Вес у неё всё-таки какой-никакой имеется. Заношу девушку в собственные апартаменты, укладываю в спальне на кровать. Она пытается подняться, но я удерживаю её в лежачем состоянии. Начинаю снимать обувь с её длинных ног.

— Ты что…

— Молчи. Не дёргайся.

— Прекрати!

Она пытается вырвать у меня свою ножку — тщетно. Наконец, обувь летит на пол. Посылаю робота наверх, в её комнату. Пусть принесёт ночнушку. Паучок уносится. Я присаживаюсь рядом:

— Ванна — там. И остальное тоже. Сейчас принесут твоё бельё.

— Как смеешь ты…

— Помолчи, а? Не надоело? Почему молчала, что беременна? Решила утаить?

Она бледнеет:

— У меня сегодня вечером переговоры с ас Садих. Они должны утвердить заказ! А если кто-нибудь заподозрит, или проболтается?

Я тоже начинаю бледнеть — её ведь просто убьют. Отзовут под видом замены или консультации, назад приедет уже другой человек. Надо нажимать на все рычаги, которые есть у нас в наличии. И начну я с брата и его супруги. Но это позже. А пока… Напускаю на себя бодрый, уверенный вид:

— Я очень рад, что у нас с тобой будет ребёнок. Ты просто не представляешь как.

— У… Нас? Но разве… Зачем тебе вдова?!

— Слушай, если ты сейчас начнёшь говорить, что вокруг полно незамужних, красивых и даже человеческих женщин…

— Любой Клан саури с радостью выдаст лучшую из невест, даже шурху, тебе в жёны, несмотря на то, что ты человек!

— Они опоздали. Я уже нашёл себе одну сумасшедшую вдову. И больше того — мы уже ждём нашего первого ребёнка.

— Но…

— Без 'но'. Отныне ты живёшь у меня и со мной. Ребёнок должен с самого начала привыкать к обеим родителям. Ясно?

Её глаза становятся, словно плошки:

— А разве вы не изгоняете своих жён на время беременности?!

— Гхм… Вообще то, у нас как раз наоборот — муж всегда должен быть рядом с женой во время её беременности. Ну или как можно больше. Словом, по возможности.

— Муж?!

Глаза становятся ещё больше, хотя, казалось бы, это невозможно. С довольным видом заявляю:

— А скажи мне, где в законах Кланов сказано, что вдова не может выйти замуж вновь? Думаю, ас Самих будут рады избавиться от тебя?

Она молча кивает головой и на лице появляется грусть. Ласково прижимаю к себе, целую в пушистую макушку.

— Вот дураки. А я вот очень рад, что мне досталось такое чудо.

Она смущённо краснеет, поднимает головку и подставляет губы…

…Помогаю дойти ей до душа. Сам пока отправляюсь в столовую — нужно срочно приготовить ей сок и что-нибудь вкусненькое. Возвращаясь назад с подносом, натыкаюсь на брата и его жену. Оба встревожены не на шутку:

— Что случилось? Почему Аами у тебя в комнате?

Это Ююми. Улыбаюсь в ответ:

— Потому что у нас будет ребёнок.

— Ребёнок?! Ты знаешь?

Это уже Дима.

— Знаю. Так, похоже, один я ни о чём не догадывался.

Ююми краснеет, поэтому иду в лоб:

— А у тебя какой срок?

— Больше. Уже два месяца.

— И вы молчали?!

Дмитрий мнётся, потом всё же решает признаться:

— Боялись сглазить. Потому и помалкивали.

— А мне почему про Аами не сказали?

— Она недавно мне призналась.

Это опять Ююми. Вздыхаю в ответ:

— И что? Подумали, что я откажусь?

Оба молчат. Усугубляю их вину:

— Я, конечно, разгильдяй и раздолбай, но не такая сволочь, чтобы отказываться от собственного ребёнка.

— Но жить вместе лишь из обязанности…

— Из обязанности?! С чего вы это вдруг взяли?

Оба замирают, пользуясь моментом, проскальзываю мимо них, и говорю назад:

— Аами нужен отдых, поэтому давайте все вопросы потом, хорошо?

Тишина. Оборачиваюсь на пороге своего жилья — оба уже прилипли друг к другу. Целуются. Ага. Другого места не нашли. Совет им, да любовь. Дверь за мной закрывается как раз вовремя, чтобы я вошёл в спальню в тот момент, когда моя саури выходит мне навстречу из душа. Ей уже лучше. Во всяком случае, на щеках играет лёгкий румянец, а на губах смущённая улыбка. Ставлю поднос на столик:

— Подкрепись, пока я моюсь.

Быстро споласкиваюсь, переодеваюсь, захожу обратно в спальню. Аами уже в постели. Молодец! Послушная девочка! Будь она такой раньше, глядишь, всё бы у нас сладилось намного раньше…

— Ты как?

Краснеет, потом тихо отвечает:

— Лучше. А ты уверен, что поступаешь правильно?

Показывает глазами на постель. Киваю в ответ:

— Я никогда не брошу ни нашего ребёнка, ни его мать. И сделаю всё, чтобы вас защитить.

Моя будущая жена натягивает одеяло почти до бровей. Ой, да ладно! Скидываю с себя верхнее, ныряю в кровать. Нахожу гибкое, пока, тело, прижимаю к себе, и… Ну не могу я удержаться! У нас и так месяц воздержания! Потом вновь идём в душ, уже вместе. Её чуть покачивает, поэтому такое совместное омовение не просто удовольствие, но и необходимая мера предосторожности. Чтобы чего-нибудь не сучилось с самыми моими дорогими существами во Вселенной. Затем укладываемся в постель. Аами прижимается ко мне, устраивается поудобней, довольно посапывает, словно большая кошка. Впрочем, она чем то на неё похожа — такая же гибкая, свирепая и ненасытная в любви. Тишина. Лишь ровное дыхание. Узкая ладошка нежно гладит меня по груди. Я перебираю пряди её удивительно мягких волос.