Том Холт - Граальщики. Солнце взойдет

— О, совершенно верно, — ответил Гангер. — Так оно и есть. Мы включаем часть в целое, вот и все. Единственная проблема, которая при этом возникает, — это куда девать потом то желе, которое остается.

Штат слегка вздрогнул. «Раздельные сущности», — напомнил он себе.

— Ну ладно, — сказал он, — с этим мне все ясно. Итак, вы провели полную ревизию, и выяснили, что вся неразбериха началась из-за того, что Финансы устроил тогда с солнцем. И теперь вы предполагаете пригвоздить его раз и навсегда. Правильно?

Воздух стал тяжелым от желтого дыма и наполнился омерзительным запахом серы.

Гангер кивнул.

— Мы предоставим полный отчет, — сказал он, — и от него будет трудно отмахнуться, потому что у нас есть свидетель. Мы будем рекомендовать, чтобы его перенаправили в наш департамент. — Гангер шумно облизнулся.

— Все это прекрасно, — ответил Штат, глядя в сторону. — Вот только, похоже, вы потеряли своего свидетеля.

— Не совсем, не совсем, — сказал Гангер (и его голос был уже не столько голосом, сколько жужжанием миллиона мух). — Фактически он находится как раз там, где и должен находиться.

— Неужели?

— Вот именно. — Штат старался не глядеть в его сторону, поскольку фигура, которая была Гангером, внезапно оказалась лишь иллюзией единого тела, состоящей из огромного тесно сплоченного мушиного роя. — Чего же лучше? Вместо того чтобы идти на труды и расходы по его аресту и препровождению к Престолу Правосудия под вооруженным эскортом, почему бы не убедить его прийти туда своими ногами? Такие маленькие хитрости узнаешь понемногу, когда ты…

— А вся эта суета, — Штат наклонился вперед, так что его голова оказалась в самом центре роя. — Все эти попытки засунуть бедную девочку в разные департаменты и так далее, все это было только для того, чтобы заманить его в ловушку?

«Разумеется, нет. Это было бы слишком неэффективно. Но мы считаем, что она идеально подходит для этой работы, разве не так?»

— Для какой работы?

Вжжжж.

— Ох, и не спрашивайте, — сказала Роза. — Двадцать лет в сфере обслуживания — и вдруг он решает, что хочет стать монахом. Монахом, — повторила она. — Можете себе представить?

Его Светлость Пфальцграф обменялся взглядами с Графом Саксонского Берега.

— Просто он проходит такой этап, — сказал Его Светлость Пфальцграф. — И, знаете ли, даже в монастырях людям все равно приходится есть.

Роза некоторое время смотрела на него.

— Знаете что, — произнесла она. — Сдается мне, что вы, ребята, такие же сумасшедшие, как мой сумасшедший братец. Я принесу вам счет.

Она отошла от столика. Избиратели переглянулись.

— Жаль, — сказал Верховный Лорд-Кардинал. — Этот Рокко, может быть, он и паршивый Император, но дайте ему фунт моццареллы [48] Сорт сыра. (Прим. пер.). и ведро анчоусов — и вы увидите, что будет.

— А профитроли, — простонал Его Светлость Пфальцграф. — Не забывайте о профитролях!

— То есть, я хочу сказать, — добавил Граф Саксонского Берега, — Шарлемань, да. Карл Пятый, допустим. Но смогли бы они сделать тебе такую tagliatelle verde, чтобы была абсолютно ai dente и чтобы у тебя еще осталось сдачи на двадцать баксов? Черта с два!

Верховный Лорд-Кардинал печально кивнул.

— Однако, — произнес он, — мы имеем, что имеем. — Он посмотрел на свои часы — и, кстати сказать, это были весьма странные часы. Там, где у всех часов стрелки, у этих были глаза. — Э, да нам пора расходиться! — Он взял счет и подписал его. — Счастливо, Роза, — крикнул он. — Передай Рокко наилучшие пожелания, и пусть не поминает лихом!

Он встал, опорожнил себе в карман стакан с зубочистками и впереди всех двинулся к выходу.

— Понимаю, — произнесла Джейн. — Нас сюда привели.

— Да, мисс.

— Для того, чтобы он оказался здесь?

— Именно так, мисс. — Джордж протянул огромную несуществующую руку и крепко ухватился за переносную кроватку. — А также ваш друг, разумеется. Он — наш главный свидетель, гвоздь программы, как вы понимаете, мисс.

— Понимаю, — повторила Джейн.

Джордж замялся, кусая ту часть клубящегося ничто, которая должна была быть губой.

— Подозреваю, вы, должно быть, немного разочарованы, мисс, тем, как с вами обошлись, и все такое. Этого только следовало ожидать, если это так, мисс, не в обиду будь сказано.

— Так можно было бы подумать, — пожала плечами Джейн, — однако я не так уж огорчена. Точнее, да, но… Понимаете, всю мою жизнь мне очень хотелось узнать, что же такое происходит, и почему повсюду творится такой бардак. И вот теперь я начинаю понимать. По крайней мере, мне кажется, что начинаю.

— Что ж, у вас есть характер, мисс, — сказал Джордж. — А теперь, могу ли я на минутку посмотреть ваши паспорта, если вы не против?

Джейн кивнула и протянула ему паспорта. Внимательно проглядев, Джордж вернул их обратно. Оба были в раскрытом виде.

На паспорте Джейн было ее имя и фотография, и довольно щекотливое описание особых примет — это место она, когда возможно, старалась прикрывать пальцем. В паспорте Бьорна тоже было имя и фотография, но…

Бьорн взял его у нее и смущенно ухмыльнулся.

— Когда эти ребята говорят «под прикрытием», — объяснил он, — они имеют в виду действительно глубокое прикрытие.

Он обеими руками взялся за свое лицо и потянул. Джейн тихо взвизгнула, и затем открыла глаза. Бьорн держал в руке мягкую резиновую маску и широко улыбался.

Только его имя, разумеется, было не Бьорн.

— Только один вопрос, — проговорила она. — Почему именно «Бьорн»?

— Потому что, — ответил Бьорн, пожимая плечами. — Я случайно увидел это имя на пакете кукурузных хлопьев, если уж ты хочешь знать, и…

— Спасибо, — горько произнесла Джейн. — Сама виновата, нечего было спрашивать.

(Поскольку в паспорте Бьорна его имя фактически значилось как Гавриил; и если Джейн чего-нибудь сейчас и хотелось, так это найти какое-нибудь уединенное местечко, где бы ее могло стошнить подальше от посторонних глаз.)

— Для парня это было не так-то просто, — говорил тем временем Джордж. — Хирургия личности и все такое. Мы очень гордимся им, честное слово, сейчас, когда он вернулся в департамент.

Джейн гневно повернулась к нему.

— Да неужели? — сказала она. — И что же это за департамент, позвольте поинтересоваться?

Ответом ей было облако желтого дыма.

— Слушать внимательно, — сказал Генерал. — Мы входим, мы стреляем по всему, что движется, мы забираем заложника, мы выходим обратно. Пока все ясно?

Спектральные воины обеспокоенно кивнули. Не это было тем, что волновало их.

— А потом, — продолжал Генерал, — мы устроим полный осмотр вещмешков у уцелевших. Если будут уцелевшие, конечно. Я ясно выразился?