Том Холт - Граальщики. Солнце взойдет

— Ничего себе, — пробормотал старый мастер сквозь зубы.

Признаться, прошло уже некоторое время — может быть, несколько столетий — с тех пор, как он последний раз улучил минутку, чтобы остановиться и посмотреть на нее вблизи, но нельзя было отрицать тот факт, что старушка находится в довольно плачевном состоянии.

— Что они с ней делали? — вслух вопросил он.

Один из ремонтников, устрашающего вида парень с гребнем на голове и кольцом в одной ноздре, обернулся и пристально поглядел на него. Старик, по-видимому, его не заметил.

— Тебе чего, дед? — окликнул парень.

— Надеюсь, ты не собираешься работать с ней наждаком? — в ужасе проговорил старый мастер.

— А тебе чего?

«Неудивительно, — раздумывал старик. — Неудивительно, что старая колымага вся покрыта ямами и кратерами по всей своей когда-то гладкой поверхности». Он вздохнул; он знал, что не было смысла произносить слова, рвавшиеся наружу сквозь дыру в его зубах, но все же он произнес их.

— Нельзя использовать наждак на наружной оболочке, — сказал он. — Это первое, что ты должен был уяснить, ты же протираешь на ней ямы.

— И что?

Действительно — и что? Всем наплевать, это очевидно; и, вновь налегая на педали, старый мастер не мог в своем сердце винить их за это. Какой смысл пытаться поддерживать ее в рабочем состоянии, когда она все равно на ладан дышит? Поговаривали, что ее в любом случае скоро отправят на свалку и выпишут взамен новую. Впрочем, об этом поговаривали уже давно.

Как обычно, он остановился в Общественном Клубе, чтобы выпить чаю и съесть бутерброд с ветчиной, прежде чем отправиться домой. Он припарковал свой велосипед, привязав его цепью к фонарному столбу, и вошел в комнату, которая выглядела скорее как заброшенная восточногерманская железнодорожная станция. Еще одно свидетельство, — не мог он не отметить, — того, что все предприятие катится под гору.

— Что случилось с игральным автоматом, Нев? — спросил он.

— Что-то заело, — отвечал бармен, моя стаканы. — Попозже обещали кого-нибудь прислать.

— Ну-ну.

— По крайней мере, — добавил бармен, — так мне сказали.

— Ну-ну.

Бармен издал нечленораздельный звук и сунул бутерброд с ветчиной в микроволновку. Еще одно чертово нововведение.

— Будешь завтра состязаться в дартс, Нев?

Бармен вздохнул.

— Соревнования отменили, Джордж, старина, — сказал он. — В связи с недостатком интереса со стороны общественности. Ты разве не слышал?

Джейн оторвалась от своих занятий и подняла голову, чтобы посмотреть в окно на солнце.

Вот что выходит, — подумала она, — когда хорошей вещи слишком много. Это все, конечно, замечательно — с умилением вспоминать длинные жаркие летние дни твоего детства, но когда целыми днями сидишь в офисе со стеклянной крышей, окнами, которые не открываются, и отопительной системой, по какой-то мистической причине не выключающейся даже летом, начинаешь с тоской вспоминать старый добрый проливной дождь.

— Я помню дождь, — сказала она вслух. — Проклятье, так и состариться недолго.

Прошло три недели плюс-минус день, а читатели газет уже мрачно толкуют о нехватке напора в стояках и запретах на полив клумб. Что не так с этой страной, если за три недели солнечной погоды все резервуары умудрились превратиться в пыльные чаши?

Она отвернулась от окна и попыталась сосредоточиться на экране компьютера, стоявшего перед ней. Экран ответил ей пустым взглядом наркомана, нанюхавшегося клея. Она сняла телефонную трубку.

— Триш, — сказала она, — у меня что-то с компьютером.

— Компьютерщики все в Рединге, — отвечал Триш. — Вернутся после обеда.

— Великолепно, — сказала Джейн. — Можешь им передать, что я лучше попробую обойтись с помощью карточного каталога и палочки с зарубками.

«Ничего, у меня еще куча дел, которыми я могу заняться, пока они не вернутся, — утешала себя Джейн. — Смотреть в окошко, например».

Но вместо этого она полезла в свою сумочку, нашла в ней телефонную книжку и набрала номер.

— Бюро подбора персонала «Аполлон», — произнес на другом конце линии голос, похожий на леди Далек. — Могу я вам чем-нибудь помочь?

— Да, — звонко сказала Джейн. — Я ищу новую работу.

— Мы можем дать объявление, — сказал Директор Штата.

Остальные члены комитета посмотрели на него.

— Что ж, — сказал наконец Персонал, — это, конечно, мысль. И где вы предлагаете его разместить?

— Хм-м.

— Это не так-то просто, не так ли? — продолжал Персонал с видом человека, готового вколотить в землю предложение собеседника. — То есть вряд ли такое объявление можно послать в «Биржу и Рынок», правда?

— Давайте хоть раз попробуем посмотреть позитивно, — раздраженно отвечал Штат. — Вот в чем наша беда; все мы очень проницательны, когда речь заходит об отрицательных сторонах, а когда…

— Ну да, — прервал его Филиалы. — А вы делаете всю работу. Но знаете, мне кажется, что точка зрения Персонала тоже имеет право на существование.

«Точка зрения всех детей Господних имеет право на существование, — сказал сам себе Штат, — только вот некоторые из них чертовски дурацкие». Он нарисовал в записной книжке космический корабль и попытался успокоиться.

— Я все же думаю, — произнес он, сведя вместе кончики пальцев, чтобы удержаться от желания сжать кулаки, — что мы должны дать объявление. А что, почему бы и нет? В частном секторе так постоянно делают. Они не делают из недостатка кадров такой секрет, словно в этом есть что-то постыдное. Они просто берут и объявляют об этом, чтобы люди к ним обращались.

— Что ж, верно, — проговорил Персонал с энтузиазмом трупа. — Так где же мы будем искать?

Наступило молчание.

— Ну хорошо, — произнес Штат, — что предлагаете вы? Нам нужен кто-нибудь, и как можно быстрее. Вы ответственный за подбор персонала. Выскажите ваше авторитетное мнение.

— Я считаю, что этот вопрос нуждается в обдумывании.

Снова молчание, во время которого Штат заметил, что пылающие троны, на которых они восседали и которые служили знаком их высокого административного статуса, более не пылали. Они только светились помигивая и тихо гудели.

— Ну что, вы придумали? — спросил он.

— Нет, еще нет.

— Хорошо, — произнес Штат. — Думайте сколько вам надо. — Он скрестил ноги и нарочито терпеливо принялся ждать.

— А почему бы нам не прибегнуть к обычной процедуре? — раздался голос с другого конца стола.

— Потому что… — начал было Штат, но прервал себя. Временами, когда его паранойя уступала первенство и смешивалась с его angst [12] Страх, беспокойство, (нем.) он всерьез верил, что Финансы и Общие Направления был неким управленческим зерном, специально высеянным в этот комитет с целью обеспечить его полнейшее бездействие. Поскольку это с большой долей вероятности так и было, он неизменно выбрасывал эту мысль из головы; люди не единственные, кто не выносит слишком реальной реальности. — Потому что, — продолжал он, — обычные каналы на три фута заросли мхом, а мы все же должны что-то предпринять.