Кирилл Клеванский - Большое приключение. Пепел

— Четвертая форма: — глаза рыцаря расширились от страха. Нет-нет, он боялся вовсе не за себя, а за жену, безмятежно спящую в доме, пребывая во власти сонного зелья. — Созидание!

Когда на землю вновь хлынули дождевые потоки, а стены сруба задрожали от грома, небо прорезал волчий вой. Вокруг мага кружились сотни волков, сотканных из пламени. Но сколько бы не было обманчиво это видение, оставляемые следы на паленой траве не заставляли сомневается в том, что когти и клыки у них остры как у настоящих.

Пепел вновь вонзил посох в землю и теперь уже его «лавина» накрыла собой мечника. Арлун разил пламя, заставляя огненных зверей исчезать подобно выплюнутым костром искрам. Но сколько бы они ни бил, сколько не разил, а волки все равно находили плоть. Рыцарь зарычал от боли, когда клыки и когти резали кожу, а тела оставляли страшные ожоги.

Арлун, поняв что волшебник не успокоится и не сбавит темп, глубоко вздохнул и дернул гарду клинка. В тот же самый момент в его руке оказалось два меча и всего одним движением, воплотившимся в вихрь из отражения мечей и воды, мечник развеял по ветру всю стаю.

Держа в руках два клинка, чемпион хотел крикнуть Пеплу чтобы тот успокоился, иначе могут пострадать невинные, но одного взгляда хватило понять, что волшебнику и не нужно было сдерживаться.

Вокруг лежали сожжённые и разрубленные деревья, всюду, куда не глянь, красовались глубокие овраги и впадины, горелая трава пеплом покрыла землю, но вблизи дома и сеновала словно застыл островок безмятежности. В тот же миг Арлун понял, что волшебник не сражается с ним в полную силу. Нет, он не просто сдерживался, он будто невзначай давал понять, что сколько бы рыцарь не старался, но ему не пересилить «демона, в человеческом обличии».

Пепел, тяжело дыша, смотрел на изможденного мечника. Если бы не необходимость защищать «Пней», Эш превратил бы этот бор в жерло вулкана, заставив все вокруг пылать яростным огнем, но он не мог позволить себе подобного. Нет, это все еще не долгожданная схватка во всю силу. Это лишь защита перед лицом сира Арлуна Тринийского, жаждущего получить презренные сорок тысяч золотом. Юноше вмиг стало скучно и с лица сползла предвкушающая улыбка.

Рыцарь выставив перед собой оружие, решился на последний удар. Два клинка засияли и вокруг них соткался один огромный, исполинский меч. Почти дюжину футов в длину, прозрачный, он тем не менее внушал здоровую, естественную опаску.

— Титанический клинок! — выкрикнул рыцарь и рванул в атаку.

Однажды этим умением Арлун рассек крепостную стену, доказывая свое право отказаться от сражения с одним из Мастеров Ордена. Что ж, видят боги, какой-то «двенадцатый» не устоит перед подобной мощью.

Пепел спокойно ударил посохом о землю, произнося:

— Первая форма: воплощение!

На навершии посоха закружился огненный шар. Арлун не успел удивиться тому, что Пепел решил противостоять сокрушительному умению простейшим заклинанием, известным и новичкам, как сфера вдруг сменила цвет. Из оранжевой, как и положено любому огню, она на мгновение стала синей, словно чистое, летнее небо.

Маленький синий огонек без труда расколол исполинский меч, а потом насквозь пробил грудную клетку Арлуна, меньше чем за долю мгновения сжигая его сердце. На землю упали клинки. Следом за ними опустилось и тело. Из черной дыры шел дым и неприятно тянуло гарью.

Эш покачал головой. Сама собой пепельные волосы стянула бандана, а на глаз легла линза. Схватка закончилась.

— Все так же боишься выйти в открытую, — ухмыльнулся Пепел.

Он развернулся на пятках и в тот же миг сердце пропустило удар. Волшебник, все еще охваченный горячкой боя, рассчитывал увидеть за спиной единственного человека, которого ненавидел всей душой, но нет. Несмотря на невероятную, невозможную жажду крови, это был вовсе не он.

Эш не успел остановить руку и посох пронзил сердце Элеонор, занесший кинжал. Губы её произнесли:

— Убийца… — а следом испустили последний вздох.

Пепел поймал падающее тело и вместе с ним опустился на колени. На его руках умерла леди, никогда до селе не поднимавшая руку ни на одного разумного. Невинная душа.

— Нет, — как-то странно, словно безумно засмеялся Эш, вспоминая Хельмера и понимая, что смерть для преданной жены действительно стала лучшим исходом. — Нет. Прости. Прости. Прости.

Эш еще долго убаюкивал на руках мертвое, леденеющее тело, повторяя простое словно «прости», но ответа все не было. Волшебник помнил, как дал обещание наставнику монастыря больше никогда не касаться руками невинных, а тот лишь рассмеялся ему в лицо. Старый мудрец сказал тогда, что Пепел проклят богами за свои злодеяния и на руках его вечно будет сохнуть кровь невинных. Старик оказался прав. В своих странствиях Эш так и не смог избежать страшного проклятья. Вот и сейчас, отправившись даже в самые безжизненные земли, он все равно умудрился принести с собой несчастье.

Еще долго волшебник будет качать труп, пока, наконец, не опомнится. Он завернет тела в белую ткань, положит их рядом и ударом посоха призовет огонь. Красивый юноша с мертвыми взглядом разбудит мула, поднимет в воздух спящие тела компаньонов и отправится в лес, оставляя за спиной сгорать дом и двух людей.

Утро того же дня.

Проснувшись, Мери первым делом схватилась за клинок. Она точно помнила, что засыпала на сеновале, а сейчас вокруг стоял все тот же проклятый, гнилой лес с черными деревьями-великанами и фиолетовой, словно пожухлой травой.

Вскоре проснулись и остальные члены отряда, точно так же вскакивая на ноги и занимая круговую оборону.

— Все в порядке! — услышали они вечно смешливый, будто детский выкрик. Из под повозки показался Эш, беспечно улыбавшийся и чесавший затылок. — Я заш… проснулся пораньше и обнаружил нас здесь — Круг поставил, завтрак сварганил, все дела.

— А где…

— Думаю мы все же им помешали, — развел руками магик. — Влюбленным уединения хотелось, а тут мы такие красивые нарисовались. Вот и выгнали они нас, а бор, небось, магией сокрыли.

«Пни» задумались, а потом согласно покивали, принимая на веру довольно резонную теорию. Лари, вспомнив о чем-то, начал лихорадочно ощупывать карманы, но обнаружив подсумок облегченно выдохнул.

Эш с искренней улыбкой смотрел на то, как Лари убирает свиток словно тот был дороже всего золота мира. Впрочем, для одного конкретного мечника все так и обстояло. Что ж, возможно цветочник сможет научить ребят не только веселится, но и ценить что-то больше, нежели злато, несущее с собой больше проблем, нежели счастья.

— Ну, что поделать, — немного расстроенно вздохнула Мери. — Давайте оценим стряпню Эша и отправимся в путь.

Путешественники согласились и с этим. Правда на поверку оказалось, что волшебник готовить не умеет, и вскоре Эш пускал комическую, ненатуральную слезу, потирая лоб, на котором явно выступит шишка. Мервин, не стесняясь в выражениях, выкинул котелок с кашей, причем не куда-нибудь, а прямо в голову «повару-неудачнику». В итоге в путь «Пни» отправлялись натощак.