Ник Перумов - Хедин враг мой - Том 2

Лишённый тела и сам обращённый сейчас в при-фака, Хедин ясно и остро ощущал судороги простран-|д ва, окружающего Обетованное. Четвёртый Источник заключал его сейчас в кокон непроницаемой завесы, завесы из такой же новосотворённой пустоты.

Ник П ЕРУМОВ

28 -и—■—•—■—и~и—-—•—■——•—•—■—и-

Ловко, не мог не отметить он со всевозрастающим раздражением. Ловко. Такого против него не пускал в ход ещё никто. За все зоны, пока работал механизм защиты Упорядоченного от засевшего в его сердце Не-называемого, ни один из врагов Нового Бога Хедина не догадался повернуть против него его же собственное оружие.

Они заслуживали, по крайней мере, известного уважения.

Хотя достаточно несложные умозаключения требовали их немедленного и как можно более быстрого исключения из числа действующих в Упорядоченном.

Просто потому, что такие не остановятся на полпути.

И, быть может, как раз и идут, чтобы положить конец их с Ракотом власти.

«Мы пленники на невесть сколько тысячелетий...» — сказал он когда-то названому брату.

Тысячелетия истекли?

Нет! — поднимался в груди гнев. Какие-то... заклинатели, похитившие его собственные чары и извратившие их, — как можно им вручать власть над Упорядоченным?! Нет! Всё, что у них за душой, это фокусы и уловки; нет — они не пройдут! Не пройдут! Он повергнет их, опрокинет, ведь Упорядоченное достойно куда большего!

Он знал, что это не его мысли. Не его-подлинно-го. Лишь фрагменты их, ничтожная их часть. Знал и понимал умом — и постепенно сквозь всё остальное пробивался ужас — сколько ж ему, оказывается, пришлось оставить там, в логове Неназываемого!

Сколько его-истинного, его-настоящего. Искреннего, заботящегося, охраняющего, сберегающего. Нагие мысли-приводы, мысли-действия, подобные тягловому скоту, нужны лишь для свершений по при-

X ЕДИН, ВРАГ МОЙ. Т. II. .....Тот ПРОТИВ нас!»

-И-.-.-.-н~н---•-- >» «4-------м-

мму и побуждению истинного его естества — сейчас • I.(повились поневоле главенствующими.

Словно из человеческого тела исторгли душу, остами и лишь самое простое. Двигаться, есть, пить, размножаться.

11о ещё оставалась жуткая пустота, осознание утраты.

И это единственное, что удерживало его от безумия и распада.

Тени настоящего, им предстояло продержаться, пока это настоящее не вернётся.

11амять и пустота — против ложной полноты.

Он надеялся, что, когда ему удастся собрать по крайней мере две ипостаси из трёх, станет легче. Но ыже ему, сбросившему плоть, пробиваться к Урду ' I знобилось всё труднее. Бестелесный, он должен был ом пронзить потоки пустоты, однако ощущение было га кое, что он, нагибаясь и выставив плечо, пытается удержаться против накатывающихся морских волн.

Как ловко. Как хитро. Они провернули это у него под носом, а он — он! Новый Бог! — ничего не заме-I ил, не почувствовал. Они привели в действие ловушку и всю систему тщательно замаскированных чар в юг единственный момент, когда могли на самом деле помешать.

Им наплевать на Упорядоченное. Они хотят вла-| I иовать, пусть даже на краткий миг. Они настолько ненавидят его, Хедина, что готовы принести в жертву весь мир, всё сущее.

Он должен устранить эту угрозу. Как можно быстрее и как можно более действенно.

Действенно — вот ключевое слово.

Всё прочее вторично. Мораль прекрасна и заме-■1.1 гельна, когда остаются те, что смогут его осуждать. Iдо задача — дать им такой шанс.

30 —--и-н--—■—--м~м--———и-

Дотянуться до Урда.

Собрать двоих. Для начала. Сделать грязную работу — о, да, она будет грязной, подсказывала память, но разум оставался равнодушен.

Но для этого его подмастерья должны продержаться — и они, и возведённые им на подмогу конструкты.

* * *

Хедин Познавший Тьму, Хедин-истинный, Хедин, добровольно исторгнувший самую свою суть, пребывал сейчас в самом сердце этой самой Тьмы. Если, конечно, принимать за неё полное отсутствие света.

Нечто сильнее всепожирающей пасти Неназывае-мого по-прежнему соединяло его с двумя остальными ипостасями.

Три Хедина.

Один — Наблюдающий.

Другой — Действующий, если его так можно назвать, хотя сам он пока ничего ещё не совершил. Но готов, готов в любой миг и без особых колебаний. Надо, значит надо.

И он сам, истинный. Чувствующий? Жалеющий? Сострадающий?

Или просто — живой?

Так или иначе — отсюда надо убираться.

И — отсюда убираться нельзя.

Потому что сюда во множестве рушатся души, души из вдребезги разнесённых «царств мёртвых». Из обителей мёртвых, которые они с Ракотом оставили «в покое», попросту говоря — махнув на них рукой. Не разобравшись, что с ними и как, бросив на произвол судьбы. И вот вам, пожалуйста, результат — козлоногие. Сейчас не скажешь, которые из них сотворены посредством душ, захваченных Неназываемым,

-И •— Н"И —•— • ►

пока они с Ракотом не остановили его продвижение, а которые попали к нему уже в не столь давнем прошлом.

«Что, если потоки нашей пустоты, которую я счи-1,1 л такой пустой, ничто не задевающей, ничего за coin >ii не увлекающей, на самом деле тащили к пропасти заблудшие, сбившиеся с пути души? Души погибших миров. Души тех, кто сделался призраками, аппаран-I ими, фантомами?

Что, если именно из них и строилась гвардия Не-млзываемого?

Строилась и строилась, пока мы разводили руками и гадали, откуда у всеуничтожающей сущности взялись этакие слуги.

Слепцы».

Память пламени сильна в нём, память о белом пламени.

Память о Джибулистане, о Голубом Городе. О люб-ин и гордости. Об ошибках и заблуждениях. Обо всём юм, что не давало ему превратиться в очередного Бо-гл Горы.

11ельзя не остаться. Нельзя остаться.

Задачка, достойная Познавшего Тьму, не так ли?

Впрочем, если все остальные будут выполнять 11лан, неважно, по доброй воле или против оной, немного времени у него будет. Хотя, конечно, неведомо, как именно течёт время в этом проклятом месте относительно остального Упорядоченного...

Он чувствовал две других ипостаси всё время, но нс мог им приказывать. Не мог с ними говорить. Про-г го видел точно со стороны, глядел частично их глазами, частично воспринимал мир их чувствами.

«Если это я, — думал он, — то, великий Творец, гак же Си меня терпела и не убила гораздо раньше? 11адеялась на моё «исправление»?

32 -и—■—•—■—м~и—■—•—■—м~м—■—■—■—и-

Но это я. Это не одежда и даже не тело, что можно поменять по желанию».

Впрочем, о Си он подумает после. После — потому что в утробу Неназываемого обрушился очередной сонм душ.

Хедин не имел тела, не имел, похоже, вообще ничего, кроме воли, сжатой в микроскопическую, незримую, неощутимую частицу. Здесь не сработали бы никакие привычные заклятия. Сила Неназываемого разрушала всё упорядоченное, всё выстроенное, всё структурированное.