Элла Рэйн - Академия магических искусств. Наследница.ч.2

- Генри, ты замуж, зачем выходила? - лениво поинтересовался брат, - а брачные клятвы свои помнишь, нет? Какая у тебя память плохая, однако.

- Нет, я не желаю уезжать из столицы, понимаешь, не желаю, - истерила Генри, - он тоже приносил брачные клятвы. Клялся мне в любви и что, где она его любовь?

- Сестра, а как ты понимаешь любовь? - все также лениво допрашивал Тримеер.

- Любовь, - Генри судорожно всхлипнула, - любовь - это когда идешь на уступки любимой и все делаешь ради ее счастья, исполняешь маленькие желания...

- Неужели, - ухмыльнулся брат, - а ты готова идти на уступки мужу? Исполнять его желания? И вообще, дорогая сестра, ты столько лет живешь на свете, и не поняла самого главного. Для мужчины самое важное место в жизни занимает - дело, которому он служит, а вот любовь потом, она не первостепенна. Это для женщины, любовь - самое главное, и это правильно. Вынашивает и рожает детей, а потом воспитывает, именно она. И потому, сестренка, неразумно прицеплять мужа к юбке и требовать исполнения всех своих прихотей.

- Ах, так вы сговорились с ним, да? Я когда потребовала ответа, Франц мне вообще заявил, что если бы Видана Берг согласилась выйти за него замуж, то без пререканий отправилась бы за ним, хоть на край света, а я еще истерики устраиваю. - Разозлившаяся Генри не могла остановиться. - По какому праву, мне ставят в пример, твою незаконнорожденную дочь?

- Ты все сказала? - неожиданно ледяным голосом уточнил брат, - не смей даже в разговорах касаться Виданы. Уже поздно, леди Амбрелиаз, тебе пора отправляться домой и собираться в дорогу. А в качестве примера, папа стал мать оставлять в замке только перед твоим рождением, а до этого она везде сопровождала его, если ты не в курсе. Альбер вкусил по полной жизни в гарнизонах нашей империи и ничего, не жалуется. А я вообще первые восемь лет своей жизни рос без них, в деревне. Так что, сестра, спокойной ночи и легкой дороги, вместе с мужем.

- Поздней ночи, - поприветствовал он входящего в гостиную Франца Амбрелиаза, - забирай Франц, строптивую жену. Я уверен, она сегодня же соберет вещи, и завтра безропотно отправится с тобой.

И не обращая внимания на всхлипывания сестры, углубился в документ. Амбрелиазы покинули гостиную, я заметила благодарный взгляд, брошенный Францем на Ольгерда, но тот никак не отреагировал. Наступила тишина. Тримеер вернул мне настоящий вид и притянув к себе, обнял.

- Она ведь поедет с мужем? - тихо уточнила я.

- Конечно, как миленькая. Будет злиться, ныть, но привыкнет. Франца слезами не уломаешь, перевоспитает жену, потихоньку, - усмехнулся Ольгерд, - Родная моя, уже поздно. Тебе пора спать, день сегодня был непростой и наполнен важными событиями. Пойдем, провожу тебя в комнату и ложись.

Приняв душ и вытягиваясь в постели, я поняла, как же действительно устала за прошедший день. Ну, ничего, высплюсь, а завтра задам все странные вопросы, появившиеся в моей голове.

* * *

Глухая полночь, я резко открывала глаза, в комнате бесшумно появился гость. Высокий, с резкими чертами лица, в черных одеждах, среднего возраста и только глаза, глаза кричали о том, что он древний, как история нашей империи. Я боюсь даже пошевелиться и молча, наблюдаю за тем, как он опускается на стул, буквально в метре от меня и усмехается. И сейчас я понимаю, он и рад бы приблизиться, но кольцо, надетое на мой левый безымянный пальчик, не позволяет ему сделать это.

- Ну и как, Видания, дочь Артиваль, внучка Уны, тебе понравилось принимать решения и обрекать на смерть? Вижу, ты не светишься от счастья, но поверь, моя юная красавица, аппетит приходит во время трапезы. Тебе еще не раз придется сделать это, и ты войдешь во вкус. И однажды ты постучишься в ворота моего замка, и они распахнутся перед тобой и позволят преклонить передо мной колени.

- Что тебе здесь нужно, Игнатиус? - вырывается у меня и приподнявшись, я сажусь, прижавшись спиной к стене и обняв колени, - кто позволил тебе появиться здесь?

- Зови меня просто, Повелитель, - небрежно предложил он, - и может быть, я закрою глаза на твои выходки, которые как комариные укусы, надоедают мне и вынуждают отвлекаться от серьезных дел.

- Нет, ты Игнатиус, черный колдун и нет тебе иного имени, - сердечко бьется быстрее, чем нужно, но ледяное спокойствие, дар рода Тримееров расползается в душе, отключая ненужные эмоции.

- Ты забыла, малышка Видания, - насмехается гость, а черты его лица становятся все резче и чернее, - как я расправляюсь с теми, кто не желает склонить передо мной голову? Но, я не убью тебя, как Артиваль, тогда на кладбище. Нет, это слишком легкая смерть для такой как ты. А знаешь, я даже рад, что ты не императорская дочь, а наследница рода. Тем ценнее будет победа, я получу большее наслаждение, поставив на колени тебя. Чем какую-нибудь трясущуюся, заплаканную девчонку, которая, только узрев меня, упадет в обморок.

У тебя есть два пути - ты склонишь голову передо мной и станешь верно служить или погибнешь мучительной смертью. Третьего не дано и этот мальчишка, Ольгерд Тримеер, не может тебе.

- Ты угрожаешь мне, Игнатиус? А зачем? Поясни, для чего черному магу, - легкое движение на его лице неожиданно подсказало, ему понравилось это определение. Как мило, да Вы батенька тоже тщеславны, - появляться у слабой и юной девчонки, совершенно неискушенной в жизни и играх взрослых людей и запугивать?

- Ты юна и слаба, Видания, это правда. Но я не настолько наивен, чтобы скидывать со счетов твой ум и совсем недетскую прозорливость. Да, род Тримееров одарил тебя своими талантами, но не забывай, в тебе и кровь Блэкрэдсанов, наследница. А они, импульсивны. После гибели мужчин, - он неожиданно улыбнулся, но какой страшной была эта улыбка, - у них почти не осталось носителей хладнокровия и расчетливости, здравомыслия и терпения. Сейчас в тебе доминируют качества Тримееров, но мы найдем, обязательно найдем твое слабое место и создадим такую ситуацию, что они изменят тебе и наружу вырвется кровь малышки Уны и тогда, ты будешь в моей власти. Опоздай Тримеер, хоть на мгновение, твоя мать была бы принесена в жертву мне. Полстолетия и род Блэкрэдсан перестал бы существовать. Но Эдвард взял удар на себя, а потом, когда малышку Артиваль забрали Тримееры, именно твой попечитель, - лицо Игнатиуса перекосилось от злобы, - не позволил развить ее магические дары. Мальчишка лег костями, но убедил, настоял и его послушали. А когда после совершеннолетия, ее дар начал пробуждаться, требуя развития и выхода сил, контролировать которые твоя мать не могла, именно он позволил ей сбежать с твоим отцом и помог выйти замуж. Он срывал мои планы много раз, но пора положить этому конец.

- А зачем ты мне все это рассказываешь, Игнатиус? - удивилась я.