Елена Сухова - Пятьсот оттенков фэнтези. Оттенок техногенный

— Кроме того, что он мне очень нужен. — Я сделала самое честное лицо, которое только была способна состроить. И пошла ва-банк: — Так для чего, вы говорите, нужен этот свиток? Что-то я не расслышала.

Леонард потер руки и усмехнулся:

— В этом свитке — угроза уничтожения мира. — И глаза у него были такие же честные, как и у меня. — Следом за тем днем, когда свиток будет прочтен, придет тот день, когда повсюду воцарятся хаос и разруха. И выжить смогут лишь единицы, которым придется заново возрождать мир.

— Интересно, — пробормотала я. Ведьма говорила, что хранитель и сам не знает, что в этом свитке, поэтому слова Леонарда о конце света повеселили меня.

— Этот свиток никто не должен прочесть, — сказал Леонард. — И, к счастью, его никто не прочтет.

— Почему же? — удивилась я.

— Он зашифрован. Зашифрован очень надежно. Даже лучшие шифровальщики не смогли разгадать этот шифр.

— Значит, вы пытались его прочесть, — догадалась я.

— Да, — не стал утаивать Леонард. — Да, несмотря на все запугивания, я пытался расшифровать его.

— Вот как! — Я сделала вид, что удивилась. На самом же деле я не была удивлена. Отчего бы безумно богатому, красивому и влиятельному человеку, изучающему магию, не поиграть в такие интересные игры, как уничтожение мира и его повторное строительство.

— И когда я подумал, что тайну свитка мне уже не постигнуть, появляетесь вы. — Леонард на миг умолк. — Вы произносите странные непонятные речи и вместе с тем не являетесь членом тайного общества.

— Знака на мне нет, — ухмыльнулась я.

— Да! — согласился Леонард. — Поэтому я решил, что вы именно та, кто сможет расшифровать свиток.

— Где же он? — напрямую спросила я.

— Прошу. — Леонард тоже не стал юлить и достал из кармана свиток, который был необычайно похож на тот, что он всучил мне в нашу первую встречу, и на свитки из сундука Серафима. Но этот был настоящим.

Одного взгляда на руны мне хватило, чтобы узнать древнегоблинский. Этот язык я изучала для одного дельца, весьма выгодного дельца. В тот день гоблины недосчитались одного из горшочков золота и обвинили во всем лепреконов. Но не в этом суть, древние гоблины создали весьма непростой язык, они писали магическими рунами, которые проявляются только в случае смертельной опасности. В моем мире многие люди даже носят с собой древнегоблинские тексты как индикатор опасности. Четко видимый текст — огромная опасность.

— Сегодня руны хорошо видны. Вы можете его расшифровать? — Леонард так смотрел на меня, будто пытался взглядом проникнуть в мою черепную коробку и понять, что же я прочла.

— Даже не знаю, тут все так путано. — Я легко могла прочесть надпись.

А еще я знала, что скоро что-то должно было произойти. Руны видели мы вдвоем, и это затрудняло диагностику того, над кем из нас нависла опасность. Леонард, я или мы оба находились в зоне риска.

— Что в свитке? — Леонард ни на миг не поверил в сложность расшифровки.

— Много завитушек! — честно сказала я, это любимый элемент письма гоблинов, видать, компенсируют себе отсутствие извилин. — Вы напрасно меня торопите.

Меня тогда одинаково сильно будоражило и наличие свитка в моих руках, и тот факт, что руны видны слишком четко, а значит, до каких-то там страшных событий оставалось не более часа.

— Вы напрасно увиливаете от ответа, — прошептал Леонард.

Не знаю, как долго продолжалась бы немая сцена и чем бы все закончилось, если бы не дворецкий. Он распахнул дверь и провозгласил:

— Господин Леонард, эти двое настаивают, что у них срочное дело. Дело жизни и смерти!

— Я занят. Если нужно мое разрешение, могут выбрать смерть, — ответил Леонард столь спокойным тоном, что сразу стало ясно: дворецкий подвергнется жуткому наказанию. — Закройте дверь.

— Я им так и сказал, но они уверяют, что это вы находитесь в смертельной опасности, — заверил дворецкий.

Я вздрогнула. Опасность, нависшая над Леонардом, становилась очевидной, но это вовсе не обозначало, что небо над моей головой будет безоблачным.

— Пригласите их в соседний зал, — после секундного размышления приказал Леонард. — Милая Бунталина, позвольте я оставлю вас на минуту.

— Позволяю, — милостиво разрешила я.

Дворецкий услужливо открыл дверь перед Леонардом, тот уже направился к выходу. Не смея поверить в такое счастье, я ждала, но в последний момент Леонард передумал и подошел ко мне.

— Чуть позже мы вернемся к нашей увлекательной беседе, а пока верните мне свиток, — то ли приказал, то ли попросил он.

— Ну что вы, мне совсем не трудно будет его подержать, — предприняла я слабую попытку выдержать характер.

— О, я никогда не позволю себе так утруждать девушку. — Леонард взял-таки у меня свиток. — Прошу вас, не скучайте, я скоро вернусь, и мы продолжим.

— Буду ждать с восторгом и трепетом. — Мои слова были ложью, восторг и трепет у меня проявлялись в присутствии Леонарда, а вот пока он отсутствовал, мне, напротив, надлежало привести мысли в порядок.

Леонард, а следом и дворецкий скрылись за дверью.

Я глубоко вздохнула. А ведь цель была так близка! Да-да, моя цель — свиток, а не Леонард, пора уже было думать головой, а не эмоционально-чувственной частью своей сущности. Еще один глубокий вдох-выдох, и я была готова действовать. За дверью топтался дворецкий, пытающийся незаметно сторожить меня, но это не в счет. Я вылезла через окно, прошла по карнизу и заглянула в соседний, ярко освещенный зал. Леонард торжественно восседал в кресле, а напротив него стояли два самых нелепых человека, с которыми я познакомилась не так давно.

— Я хочу обсудить некоторые вопросы спонсорской помощи. — Милый голосок Серафима звучал взволнованно. — Нам нужны средства для починки декораций.

— Да, — пророкотал Нутий.

Мне показалось, что они и в самом деле сдружились, а не просто пришли к временному перемирию.

— Вам это нужно ночью? Это касается моей личной безопасности? — спросил Леонард, даже не пытаясь скрыть иронии.

Я, признаться, тоже не поняла, почему эти двое там стояли и несли какой-то бред. Им полагалось охранять меня от злотышей, а не отвлекать Леонарда от меня. В смысле от расшифровки свитка.

— Нас послал режиссер, — сказал Серафим.

— Да, — угрюмо подтвердил Нутий. Что-то разболтался он к вечеру.

— Режиссер правильно сделал, вот только он ошибся с направлением, — любезно пояснил Леонард. — Ночами я предпочитаю женское общество.

Переполненная самых радужных мечтаний о том, что сейчас эти двое куда-нибудь уйдут и продолжат охранять меня с более почтительного расстояния, а Леонард вернется ко мне в бордовую гостиную, я сделала шаг и рухнула с карниза прямо в кусты роз. Хорошо хоть не на статую льва, так красиво стоявшую у входа!