Елена Сухова - Пятьсот оттенков фэнтези. Оттенок техногенный

— Убью! — кратко, но доходчиво пояснил Нутий.

Не знаю, с каким из доводов согласился упырь, но подходить к нам он не рискнул. Да и остальные магические существа спокойно глазели на нас. А водяной, выглядывающий из канавы, даже булькнул что-то одобрительное.

— Мы остаемся. — Я уже присмотрела себе неплохое надгробье, на котором смогла бы уютно разместиться. — Как равноправные союзники, — на всякий случай уточнила я.

И в этот самый момент, когда вроде бы мы получили молчаливое разрешение остаться, на дорожке появился запыхавшийся Серафим. Лицо его было поцарапано, один рукав порван, дивные блондинистые волосы взлохмачены. Он был похож на испорченную куклу, даже прослезиться хотелось от умиления и жалости.

— Бунталина, любовь моя. — Серафим запнулся и добавил: — Дизайнерский костюм испорчен, вся кожа пошла волдырями, на ботинках треснула подошва. Так о чем это я? Ах, вот о чем! Бунталина, я спасу тебя… — заметив окружающую нас нечисть, он замер. — Ох, ну ни фига себе!

— Человек! — Упыри дружно клацнули зубами.

Остальные тоже оживились, поднялись с насиженных надгробий, защелкали челюстями.

— Вы что, не слышали? У него вся кожа в волдырях! — предостерегла я зеленых созданий. — Такого сожрешь, потом месяц животом маяться будешь.

Упыри призадумались, в смысле стали решать, кто будет кусать первым. Кикиморы отпрянули, а тролли стали соревноваться, кто дальше плюнет, потому как уже забыли, зачем тут собрались. Прочие же принялись ожидать развития событий.

— Если его не сожрете, он вам мозг высосет, как мне, — выдвинул необычайно длинную фразу Нутий. Мне показалось, что если бы у моего двухметрового спутника были с собой столовые приборы, он бы немедленно предложил их упырям. А заодно и слюнявчики бы подвязал. Эх, что-то мои возлюбленные основательно рассорились.

— Мозги нам без надобности, — пробормотал самый зеленых из всех оголодавших кровососов. — Его мы и так съедим.

— Я ядовитый! — попытался защитить себя Серафим.

— Нам без разницы, — ухмыльнулись упыри.

Не знаю, сколь долго еще могла длиться дискуссия на тему съедобности Серафима, если бы в дело не вмешался самый-пресамый бархатный баритон этого мира.

— Я думаю, нам пора начинать! — Леонард встал и галантно поклонился. В левой руке, словно скипетр, он держал пульт управления, который я уже видела в его особняке.

— Ты здесь не главный, командуй своими занозцами! — храбро оскалился главарь упырей. — Нам кровушки хочется.

Леонард нажал на пару кнопок пульта, с ближайшего дуба слетела деформированная летучая мышь в блестящей броне. Она по четко выверенной траектории снизилась, чуть задела крылом излишне говорливого упыря и, взлетев вверх, скрылась в листве.

Упырь повалился на землю и остался лежать без движения.

— Я думаю, нам пора начинать, — повторил Леонард.

Представители различных магических субкультур согласились с этими доводами. Упыри, кикиморы, тролли и все прочие стали рассаживаться по надгробьям, водяные с русалками поудобней устроились в канавах, какая-то дриада высунулась из-за дерева.

Я оглянулась в поисках свободного места, потому как в сложившейся суматохе облюбованное мною надгробье занял печальный эльф, из разбитого носа которого капала зеленая жидкость. Сталкивать его мне совершенно не хотелось, да и вообще от таких лучше держаться подальше, эльфийские инфекции не самые приятные.

— Идите сюда, — помахала нам Невеста, странно, что я не заметила ее раньше. Они с Женихом парили над кустом бузины.

— Ага, — кивнула я. Но подойти к ним не получилось, я не заметила, когда рядом со мной появился Леонард, галантным жестом увлек в сторону и усадил на свое надгробье. Нутий с Серафимом устроились невдалеке, но садиться на камни не стали: наверное, один не захотел, а другой не рискнул.

— Премного рад лицезреть вас, — прошептал мне в ухо Леонард. — Приложу все усилия, чтобы вы больше не исчезали так внезапно.

Я чуть не задохнулась от восторга, от близости прекрасного мужчины, от исходившего от него аромата одеколона. Чтобы как-то скрыть эти эмоции, я закашлялась.

— Слезь с холодного камня, ты же простужена, у тебя бронхит, — тут же проявил заботу Серафим.

— Молодой человек, когда мы захотим услышать ваше мнение, то предоставим вам слово, — мягко ответил Леонард.

— Никакое разрешение мне не требуется! — заявил Серафим.

— Разумеется. — Я поспешно согласилась с Серафимом, ибо ничто так не успокаивает мужчин, как согласие, и решила дышать чуть реже, чтобы вновь бурным кашлем не проявить свой восторг и тем самым не прерывать нашу с Леонардом идиллию.

— Великая сходка началась! — Над нами проплыл оранжевый сгусток тумана.

— Призрачный Глашатай! — восхищенно ахнули кикиморы.

Тролли перестали состязаться в плевках, хмуро переглянулись и решили прояснить ситуацию:

— Зачем позвал? У нас чё, своих делов мало?

Оранжевый сгусток ярко вспыхнул, на троллей посыпались огненные искры, в воздухе запахло паленой шерстью. Раздался гневный голос:

— Наш мир распадается. Законы равновесия более не работают. Извержения, землетрясения, цунами и прочие катаклизмы, прокатившиеся по всей планете, — это лишь начало. Дают сбой законы магии. Причиной всему — исчезновение Сердца Мира. Великого магического источника, питавшего наш мир.

И моя голова стала кружиться не только от близости Леонарда, но еще и от услышанного, я внезапно восхитилась тем, какую важную штуковину украла!

— И чё? — спросил один из троллей, похлопывая себя по плечам: шерсть до сих пор дымилась.

— Наш мир почти лишен магии. — Сгусток тумана сыпанул на троллей следующей порцией искр и продолжил речь. Говорил он гулко и значительно, подчеркивая каждое слово. — Когда много миллионов лет назад произошел большой взрыв и прочие миры получили вдоволь магии, нам достался лишь магический сгусток. Единый кусок чистой магии, способный поддерживать жизнь. Вся магия нашего мира собрана в один камень — в Сердце Мира.

Я судорожно сглотнула, от слов летающего оранжевого веяло бесконечной тоской. Во-первых, он рассказывал так и не доученную мной межмировую магическую историю, а во-вторых, я поняла, как глупо распорядилась украденной штуковиной.

— И чё? — снова уточнили тролли, ничуть не опасаясь нарваться на новую порцию искр. — Чё мы собрались-то?

— Пока Сердце Мира билось, наш мир жил без бед, по своим особым законам магии. Магии, которую многие называли техникой, наукой, эфирными полями, информационным полем и еще сотней всяческих названий. Но теперь Сердца нет! Агония близка. Мир разрушится и умрет. Долго мы не продержимся!

— Ага, понятно! — обрадовались тролли.