Александр Хомяков - Весенние заморозки (СИ)

Нотка самопожертвования, Мальтори? Не выпендривайся, будь честным хотя бы с бумагой, даже если не можешь оставаться честным с самим собой. Взялся писать - пиши правду. Бумага стерпит.

У ворот казармы меня ждал уже знакомый мне посыльный.

-Тебя ждут у западных ворот, - и ускакал прочь на статном стикрейском жеребце. Я глянул на солнце - таки полдень.

У западных ворот было людно. Войска покидали город, навстречу им шел поток беженцев. Крестьяне из деревень на северном берегу Арриса спешили укрыться за городскими стенами.

Аэлевит была в самом центре этого столпотворения, окруженная посыльными, телохранителями и военачальниками всех рангов. Она то обсуждала что-то с конунгом Ригалисом, то раздавала приказы, то слушала донесения. Стоило, однако, мне приблизиться, как она вдруг прервалась на полуслове, замерла, а потом обернулась точно ко мне, словно знала, что я рядом. Похоже, что и знала - она же прорицательница. Я помахал ей рукой, она протолкалась ко мне, повисла на шее. Военачальники и посыльные удивленно на нас посмотрели, и только конунг Ригалис, усмехнувшись, отвернулся.

-Сейчас я закончу, и пойдем наверх. Посмотришь свежим взглядом на наши замыслы.

Разослав еще нескольких посыльных и раздав последние приказы, Аэлевит повела нас с конунгом в башню и по винтовой лестнице на стену. Она оказалась шире, чем стены у северных ворот, и здесь были не только посты. Возле каждого третьего зубца были устроены стойки с алебардами, тут же имелись и связки стрел для лучников. У основания зубцов рядком лежали небольшие камни и валуны, вероятно предназначенные для метания в тех, кто идет на приступ. Во всем этом чувствовалась основательная подготовка многих дней и даже недель.

Равнина с этой стороны города была более пологой. Вдали, на западе, я увидел едва заметную полоску - то были горы Римморского побережья. Будь они прокляты, эти горы.

-Смотри, - Аэлевит простерла руку, указывая влево, где за прибрежными зарослями кое-где проглядывала река. - Там дорога, по ней к городу идет войско герцога Кайльского.

Я видел только участок дороги между рекой и воротами, дальше она скрывалась в рощах и кустарнике, которыми была покрыта низина у самого берега Арриса. Вдалеке среди деревьев проступало что-то красное - возможно, черепичные крыши какого-то селения.

Дорога возле города была забита беженцами. Слева и справа от нее расположились на равнине отряды, в которых мой глаз уже узнавал арденских пехотинцев.

-Это фаланга, - подтвердила Аэлевит мою догадку. - она должна принять первый удар стикрейской конницы.

-Помниться, на совете упоминались две тьмы, - я внимательно посмотрел на лагеря арденов. - Я не вижу тут столько воинов. Остальные - в другом месте?

-Да, - кивнула Аэлевит. - одна тьма в резерве, и она не примет участия в битве. Мы планируем нанести удар с реки - оттуда придут драккары конунга Ригалиса. После этого войско герцога Эретви должно оказаться в окружении и обратиться в бегство.

-Две тьмы пехоты Мигронта с берега, тьма пехоты здесь. У нас - двукратное превосходство. Чего ты ждешь от меня?

Конунг Ригалис, до того безмолвно взиравший на равнину, обронил:

-У всякого плана есть слабые места.

-Пехота против конницы, - согласился я. - У герцога Эретви - свобода маневра. Он может обойти строй фаланги справа, зайти в тыл, ударить и отойти, прежде чем ты, конунг, успеешь высадиться. Нужна конница, которая поможет сковать действия нерберийцев.

Ригалис посмотрел на меня с любопытством. Называя наших врагов 'нерберийцами', я довольно прозрачно отстранялся от собственного рода-племени, и это не могло остаться незамеченным.

-Тебе известна тактика стикрейской конницы, комендант замка Риммор?

-Не особо. Знаю, что чаще всего они воюют с варральскими дикарями, которые строя не знают и при виде тяжеловооруженных всадников обращается в бегство. Также их противниками бывают и степные племена, что обитают на запад от нерберийского побережья. С этими я сталкивался - неприятные противники. Но, опять же, эти парни вооружены легко и не ищут прямого столкновения. Для стикрейцев мы, скорее всего, противник не самый обычный.

'Мы'. Да, я с вами, конунг Ригалис, и можешь удивленно взирать на меня, сколько тебе нравится. Ты не был, как я, привязан к столбу, и рядом с тобой не стоит любимая женщина, за которую я готов, если надо, драться со всем миром и богами в придачу. Может, тебе меня и не понять, хоть ты и Старший.

Последнего я не сказал вслух, однако мои чувства, возможно, отразились на моем лице, потому что конунг Мигронта посерьезнел и отвернулся.

-Конница должна нанести удар по пехоте Баариса, - сказал он. - С 'железным строем' лучники не справятся, а фаланга, хоть и выучена отменно, однако боевого опыта у нее, считай, нет. Поэтому туда пошли рыцари Таланоса - они могут пробить строй баарисцев и рассеять их, а легкая конница арденов довершит разгром.

-Я свое мнение высказал. Сколько у нас времени до прихода герцога Эретви?

-Предположительно, завтра он будет ввиду города. Ночью мы его потревожим с реки, чтобы не засиживался особо - все равно нерберийцы уже видели мой флот, прятать его нет смысла.

Я еще раз окинул взглядом равнину. Если не считать зарослей у берега и каких-то перелесков далеко на севере, она была совершенно безлесой. Кое-где виднелись участки распаханной земли и загоны для скота, в остальном же равнина была словно создана для конного войска - никаких препятствий, достаточно места и для разгона, и для маневров. Пехота, даже имея численное превосходство, окажется здесь в проигрышном положении.

И не принимать бой нельзя. Стикрейцы встанут лагерем, и пока они будут решать, что и как им делать, подойдут кассорийцы. Почему-то я был уверен, что наши враги найдут общий язык между собой. Все наши надежды на успех были связаны с возможностью разгромить их по частям, и медлить было нельзя.

-Кажется, я поняла, что надо делать, - произнесла Аэлевит, до этого слушавшая наш разговор с конунгом.

-Что же? - спросил Ригалис.

-Надо еще обдумать, идея-то сырая. Мне потребуется твоя помощь, Ригалис, ты должен понимать в этом больше меня. Жду тебя в ратуше на совете.

-Хорошо, Аэлевит, я приду, - конунг развернулся и ушел, оставив нас одних.

Ее рука поднялась, удерживая меня.

-Позже.

Я не стал спорить. Она спросила, как мы устроились, я рассказал.

-Отлично. Опять покину тебя, сейчас придется озадачить бургомистра и ратманов подготовкой поля боя. Они будут возмущаться, спорить. Подождешь меня на ратушной площади, хорошо?

Мы спустились вниз, к воротам. Поток беженцев не иссякал, в воротах то и дело норовил образоваться затор. В основном то были миакринги, изредка среди них попадались арденские женщины в простых платьях. Воины в воротах и дальше по улице направляли поток крестьян дальше в город.