Александр Хомяков - Весенние заморозки (СИ)

Права Минариа - перевелись люди среди арденов. Всей отзывчивости, всей готовности помочь хватает разве что на один обед.

Все было так.

Живые не заметят

Обилия пустых бессвязных фраз,

Что как-то солнце по-другому светит,

И слишком много стало волчьих глаз.

...все было так...

Она постарается вспомнить побольше. Расспросит других людей в деревне. Кто-то мог запомнить ее песни. Собрать, записать. Если ничего больше нет - хоть строкой в книге, но сохранить ее! Как память о чем-то упущенном. Чем-то, что сородичи девушки так и не смогли понять. А ведь она пела им с утра до вечера, объясняла, старалась...

Но они хотели слушать только прорицателя. Им больше по душе гордость давно ушедших времен, чем незнакомые, непонятные слова бездомной певицы. Они готовы убивать тех, кого впустили в свои дома, но не могут понять, как можно бояться взять в руки кинжал - и при этом не бояться самих врагов.

Аралит подошла неслышно. Заметила тело девушки, склонилась над ней, пощупала пульс.

-Помоги мне, Илири.

-Что? - не поняла сначала Илири, едва сдерживавшая слезы.

-Помоги. Только осторожно. Надо отнести ее в дом.

-Зачем? Она что...

-Да жива она! Я даже крови не вижу. Только ссадина на голове.

Илири уронила нож, который до сих пор сжимала в руке, и бросилась к девушке. Вдвоем они подняли бесчувственное тело, оказавшееся легким, как пушинка.

-Аралит, возьми лютню!

-Потом, Илири...

-Нет! Когда она придет в себя, лютня должна быть первым, что она увидит. И мертвецов из дома убрать!

Аралит покачала головой, однако изловчилась и дотянулась до лютни. Вдвоем они медленно, осторожно понесли девушку к дому. За ними в лесу мелькали факелы, и то и дело кто-то кричал: 'Волк!'

Лорбаэн. Переправа.

Таларик оказался упрямее, чем северяне. Сети в воде его не остановили.

Среди множества солдат южной армии обнаружился самородок, умеющий плести лодки из коры. Такие легкие скорлупки пользовались популярностью в предгорьях как на востоке Гиссаны, так и на западе Сакара, где сплав по горным рекам был занятием рискованным и связанным с преодолением всевозможных порогов и водопадов. Волочь по горам массивные лодки никто бы не стал. Если жители предгорий делают лодки, - а как иначе? - то они обязаны быть достаточно легкими.

Как все это уложилось в голове темника, оставалось загадкой. Но когда Таларик додумал свою идею, ему оставалось просто найти и опросить воинов из предгорий - задача не для ума, а для десятников. Мастер был найден, все имевшиеся на территории лагеря березы - ободраны, сосны - подсечены, лодка - сплетена и проклеена живицей. Получилась легкая скорлупка на каркасе из жердей. В ней могли уместиться и трое, но отправился всего один. За счет этого лодка сидела неглубоко и легко прошла над сетями. Разведчика не было два дня, на третий он вернулся - на удивление живой-здоровый, да еще и с новостями.

Новости оказались обнадеживающими: кассорийское войско уже шло к Скейру по равнине, и было оно довольно многочисленным. По оценкам разведчика, не меньше полутора тем конницы, а пехоты и того больше. Среди военачальников графа Гисса это известие было воспринято с плохо скрываемой радостью. Даже горячие сторонники отступления на юг устали сидеть на берегу в осаде.

Единственное что картина битвы северян с нерберийцами, которую военачальникам удалось лицезреть со специально сооруженной для этой цели смотровой вышки, сбила уверенность даже с графа Гисса. Слишком уж впечатляюще действовала фаланга арденов против нерберийской конницы.

Однако Таларик не стал, вопреки ожиданиям многих военачальников, возвращаться к разговору об отступлении, и предпочел подождать разведчика. Как оказалось, не зря.

Сидеть у костра ей надоело, и Лорбаэн тынялась по лагерю, не находя себе занятия. В какой-то момент ее вынесло к графскому шатру. Его сиятельство ужинали за походным столиком и чуть не подавились при виде Лорбаэн. Она повернула обратно, побрела мимо ежевичника, в котором были сложены штабелями ожидающие своего часа фашины и жерди.

Приглушенные голоса из глубины зарослей сначала ее не заинтересовали - мало ли кто о чем шушукается? Однако потом она поняла, что слышит истонскую речь, а чуть позже, прислушавшись - что один из голосов говорит на истонском диалекте с мягким алагорским акцентом. Ноги сами развернули ее обратно, отвели к груде корзин, усадили подле нее на землю. Ветки ежевики кололись и цеплялись за одежду, однако она заставила себя прижаться к корзинам, а одну из них подтянула поближе, прикрываясь от взглядов с тропинки. Каким чудом все эти корзины на нее не обрушились, она так и не поняла. Однако укрытие получилось что надо, и разговор она слышала отлично.

-...мы потеряли всю добычу, которую захватили раньше! Что мы сможем взять в Дассиге? Это маленький город.

-Добычу я обеспечу, Атранек, - отвечал голос с акцентом. - Возьмем столько, сколько сможем унести. Вспомни: нашим противником будет сам герцог Илдинг. При нем - дворяне. Один выкуп за них озолотит кланы.

-Герцога Илдинга еще надо захватить, - проворчал тот, в ком Лорбаэн уже опознала Атранека Экмарена. - Темник Таларик, рисковать после того, как нас осталось так мало - глупо. Никакой славы в этом нет.

-Так добыча или слава, Атранек? - с ехидцей спросил Таларик.

Некоторое время было тихо, словно Атранек Экмарен собирался с ответом.

-И добыча, и слава. Убей графа Гисса, и кланы пойдут за тобой в Гиссану. Ты станешь графом, мы возьмем добычу и вернемся в Истон.

-Ты предлагаешь мне привести в свою страну чужеземцев? Твои люди будут убивать и грабить, а когда вы уйдете, я останусь в разоренной стране, где меня будет ненавидеть каждая собака. В чем моя слава, Атранек?

-Я уверен, что ты справишься, темник.

-С Гиссаной - возможно. С Аглайлем - вряд ли. Я пробуду графом ровно столько, сколько потребуется герцогскому войску, чтобы переправиться через реку Агиллу. Нет, Атранек, на такое я не соглашусь.

-Придумай другой план, темник. Иди с нами на Равнину, кланы примут тебя. С Равнины мы сможем дотянуться и до Сиагиса, и до Аглайля. Ты умеешь воевать, как воюют алагоры. Люди пойдут за тобой.

-Все, что угодно, лишь бы я отказался от переправы через Аррис?

-Почти. Ты и сам знаешь, темник, что за рекой нас ждет бесславная смерть.

-Почему ты так решил, Атранек? Только что ты верил в мой талант полководца.

-Я верю в глупость и подлость графа алагоров, темник. И его подлость больше твоего таланта. Он бросит нас всех в пропасть, если ему потребуется сделать мост к его цели.

-А ты знаешь цель его похода?

-Не знаю. Но ему тут, на севере, что-то нужно. Ему лично. Иначе зачем он уперся и не хочет отступать? Любой бы отступил.