Андрей Сухин - превратности судьбы - превратности любви

- Затянулись и хорошо! - сказал я ворчливо, быстро натягивая штаны.

- О, сколько дырок-то у тебя на штанах! Ты что на ежа сел? Это же надо в январе умудриться встретиться с ежом!

- С дикобразом я встретился! - повысил я голос, уязвленный ее насмешками. И тут только вспомнил что там, на кушетке лежит уже пришедшая в себя Рада и все слышит.

"Ну, вот назвал ее дикобразом! Хотя, правильнее-то было назвать ее дикобразихой..."

- Ты, что с такими дырками на заднице, пойдешь по коридорам к себе? - удивилась Жанна.

- А что ты можешь мне предложить?

- Ну, разве что мой белый медицинский халатик...

Я пренебрежительно фыркнул и решительно пошел к двери. Хватит мне приколов на сегодня.

Завтрак прошел в довольно прохладной атмосфере. Конечно, я и Рада явились в столовую с заметным опозданием. Меня слегка утешило то, что я прибыл на пару минут раньше Рады.

Недовольство Екатерины Андреевны при виде меня, отчетливо проступило на ее лице, но я тут вдруг осознал, что ещё ни разу не садился после посещения медкабинета и теперь не был уверен: позволяет ли вообще сидеть в данный момент мне мой, израненный злой дикобразихой, зад. Поэтому хмурый взгляд начальницы был полностью проигнорирован. Я осторожно и сосредоточенно усаживался на стул. Аккуратно опустив свое пострадавшее седалище, я немного поерзал, убедился, что всё в порядке и только тогда смог облегченно улыбнуться, выглядевшей недовольной начальнице. Но ей было уже не до меня. В столовой возникла Рада. Скромная девушка в простом, цветастом платье производила умильное впечатление, особенно учитывая опущенные вниз глаза, прикрытые длинными черными ресницами. Портила всё маленькая деталь: на правой скуле красовалась живописная ссадина, затянутая Жанной, но не до конца залеченная, ввиду недостатка времени, которая придавала этой невинной девушке достаточно хулиганский вид.

А уж когда вопреки своему обыкновению, Рада молча, опустилась на стул и, так же молча, пододвинув к себе тарелку с овсянкой, принялась очень сосредоточенно кушать...

Екатерина Андреевна оглядев нашу парочку, вероятно, сделала для себя какие-то выводы. Но озвучивать их не стала и тоже молча, приступила к завтраку.

Глядя на всех, молчала и Марина. В полном молчании мы завершили завтрак, в полном молчании же гуськом, по ранжиру так и отправились в кабинет главы клана.

Рада и Екатерина Андреевна ожидаемо исчезли в кабинете, а я устроился за своим столиком, нисколько не сомневаясь, что скоро меня вызовут на ковер.

"Выставят меня отсюда или нет? Только это меня и волнует. Все остальные виды наказания, что они там вдвоем смогут придумать, я надеюсь, что смогу перетерпеть..."

Дважды звякнул звонок в приемной, что означало, что в кабинете хотят видеть именно меня.

Я встал, вздохнул, поймал сочувствующий взгляд Марины, проявившей чудеса выдержки, так и не спросившей ничего у меня, и пошел в кабинет.

Скромница Рада с поцарапанной скулой стояла, опустив глаза в пол, а ее мама сидела прямо за столом и гневно сверкала глазами.

"Спорить бесполезно! - решил я, едва увидев эту сценку. - Приговор вынесен и обжалованию не подлежит, как не подлежит сомнению, что эта пай-девочка всё представила в выгодном для себя свете..."

- Владислав! - прервал мои мысли совсем не тихий голос Екатерины Андреевны. - Рада рассказала о том, что между вами произошло на тренировке! Это возмутительно!

Я согласно кивнул. Ничего другого я и не ожидал. Кажется, мне всё же укажут на дверь...

- Радослава сейчас принесет тебе извинения!

Я подумал, что ослышался.

- Вы наверно хотели сказать, что это я должен принести извинения?

- Не считай, что я выжила из ума и не понимаю, что говорю! - взгляд Екатерины Андреевны ощутимо потяжелел. Некоторое время она молча, сверлила меня взглядом, а потом кивнула Раде.

- Начинай!

- Владислав! Я хочу тебе сказать, что, применяя к тебе такое чрезмерное воспитательное средство, как стрелки, я была неправа! Я прошу извинить меня и заверить, что в будущем ничего подобного не повториться!

"Понятно! - подумал я. - Стрелки ты применять больше не будешь. Применишь удушающий аркан, воздушный кулак или такой симпатичный маленький, но очень горячий фаербольчик".

Но это я только подумал, а сказал совсем другое. С широкой всепрощающей улыбкой я заверил и Раду, и особенно Екатерину Андреевну, что давно простил неосторожность Рады и посетовал на свою несдержанность, намекая на ссадину на скуле Рады.

В общем, всё устроилось так, как я и предположить не мог. Ничего хорошего я от Рады по-прежнему не ждал, но надеялся, что на некоторое время она притихнет со своими мстительными замыслами.

Уже ближе к вечеру, забирая, пустую чашку из-под кофе со стола начальницы, я не стал сразу уходить. Екатерина Андреевна отдыхала от бумаг, то есть сидела с закрытыми глазами, откинувшись в кресле.

Я уже привычно кашлянул и, дождался, когда она откроет глаза и посмотрит на меня. Я, глядя в эти огромные зеленые глаза с максимальной признательностью, произнес небольшую, но проникновенную речь.

- Екатерина Андреевна, я не стал говорить это при Раде. Мне хотелось сказать это вам наедине. Я искренне благодарен вам за то, что вы справедливо разобрались в ситуации. Честно говоря, я был готов к совсем другому вашему решению. Я со своей стороны обещаю, что постараюсь, чтобы всё то время, пока я работаю у вас, вы были мною довольны.

Я замолчал, но глаз по-прежнему не отводил.

Признательность, доброжелательность, симпатия и где-то даже любовь - всё это я и старался передать мысленно. По собственному опыту зная, насколько восприимчивы женщины к таким вот обожающим взглядам. Если бы дело происходило в `Иле` в приличных чаевых я был бы уже уверен. В данном же случае речь шла не о чаевых, а о нечто большем: о моем спокойствии, на всё время работы на клан Горчаковых и ради этого стоило постараться. Молчание затягивалось. Я не уловил тот момент, когда оно вдруг стало просто неприлично долгим. Я-то рассчитывал, что Екатерина Андреевна что-то скажет мне в ответ и тем самым прервет наши гляделки, но она молчала. Я уже начал паниковать. Продолжать такие игры было чревато. В зеленых глазах Екатерины Андреевны начал потихоньку разгораться тот огонек, который я неоднократно видел в глазах других женщин и худо-бедно научился его дешифровать. Это интерес ко мне, именно ко мне, как к мужчине!

"Доигрался!" - в панике думал я, но глаз всё же не отводил.

Не знаю, чем бы всё это закончилось, но тут зазвонил внутренний телефон. Марина хотела донести до главы клана какую-то срочную новость и тем самым вывела мою начальницу из транса. Я же постарался побыстрее выскользнуть из кабинета и создать между мной и Екатериной Андреевной барьер в виде плотно закрытой двери ее кабинета.