Гуль Замон - Талисман

— Нуриддин, а что вы знаете о джаннидах? — спросила она у главаря банды в самой непринужденной манере.

Принц Рустам даже зажмурился от досады и негодования.

«Зачем, зачем она его об этом спросила? Так ведь хорошо расставались, а сейчас опять начнутся никому ненужные вопросы и выяснения. И кто знает, в какую сторону изменит свое решение Нуриддин, который по сути своей был и остается лихим разбойником».

Рустам заметил, что похожая реакция была и на лицах его друзей, привставших со своих мест, но еще не успевших выпрямиться в полный рост в юрте. Они так и застыли в этом полусогнутом состоянии, не зная, что сказать, и не в силах ничем помочь, потому что вопрос, вылетевший из уст девушки, уже дошел до сознания Нуриддина, и в его голове уже пошла реакция, запускающая сложные механизмы человеческой памяти.

— Нет, Дильфуза, — через полминуты размышления ответил Нуриддин. — Я ничего не знаю о джаннидах.

Принц Рустам, Сардор и Кахрамон с облегчением выдохнули и снова начали продвигаться к выходу из юрты.

— Я ничего о них не знаю, — вдруг снова продолжил говорить Нуриддин. — Но я их видел однажды…

Услышав эти слова, все, как по команде, повернулись к главарю банды и уставились на него с выражением больших вопросительных знаков в каждой паре глаз.

— Вы можете рассказать нам, как они выглядят? На кого они похожи? — не унималась Дильфуза.

— Зачем тебе это нужно знать? — Нуриддин прищурил глаза и с подозрением уставился на девушку.

— Ну, так просто… — замялась она. — Просто там, где я живу, их точно нет, а здесь, говорят, они изредка появляются. Вот я и решила узнать, какие они бывают, чтобы при встрече сразу их распознать.

Из уст Нуриддина вырвался небольшой смешок. Он задумался, и улыбка, появившаяся на его лице от слов Дильфузы, стала постепенно угасать, пока не исчезла совсем. Взгляд главаря банды снова стал мрачным и суровым.

— Это случилось, когда я был очень молодым. Лет мне было, наверное, не больше, чем вам сейчас. Я мало что помню. Лицо мужчины, склонившееся надо мной, темную одежду и свист ветра в ушах. И еще его глаза. Они проникли в мою голову и приказали мне уснуть и все забыть. Но я полностью не уснул и мог слышать, как он разговаривал с другим джаннидом. Я чувствовал, как мое тело оторвалось от земли, приподнялось вверх и полетело вместе с ними.

Нуриддин посмотрел на ребят, которые слушали его так внимательно, что, кажется, забывали при этом дышать.

— Я был глупым и самонадеянным. Отец ушел на вылазку к южной границе и не хотел брать меня с собой, как я его ни просил. Вот я и решил самостоятельно к нему присоединиться. Я думал, что хорошо знаю дорогу. Но потоки дождей смыли привычные ориентиры, и я заблудился. Я бы погиб от голода и жажды, если бы меня не вытащили эти существа, — он замолчал, ему явно не хотелось больше об этом говорить.

— А где это случилось, Нуриддин? — спросил принц, которого поразил услышанный рассказ.

— Далеко отсюда. В южной части Шардусской пустыни.

— А почему вы думаете, что это были джанниды? — на языке Дильфузы вертелась и масса других вопросов, но она понимала, что все задать ей не удастся, и выбрала тот, который показался ей самым важным.

— А кто же еще мог перенести меня в мгновение ока на десятки километров вперед, в пустыне, через зыбучие пески и непроходимые впадины? Простым людям это не под силу. Это могли сделать только те, кто владеет волшебством. Я точно знаю: это были джанниды.

Нуриддин стоял в полумраке, слегка покачиваясь. Его широко раскрытые глаза с расширенными зрачками завораживали, а все рассказанное им создавало ощущение ухода от реальности в мир фантазий и снов.

— Ну что, я удовлетворил ваше любопытство? А теперь давайте прощаться. На этом наши дороги расходятся. У меня впереди еще много дел.

Нуриддин поднял книгу, посмотрел на нее с сожалением и передал обратно принцу; затем вернул Кахрамону изъятый у него нож.

— Держи свое оружие, парень. На нем метка братства, к которому принадлежал и мой отец. Братства как такового уже нет, всех раскидала жизнь. Но тот, кто узнает этот знак, всегда сможет прийти к вам на помощь.

Сардор откинул полог юрты и первым вышел на свежий воздух. Яркий солнечный свет резал глаза, еще не привыкшие к нему после долгого пребывания в полумраке. Вслед за Сардором вышли Кахрамон, Дильфуза и принц Рустам, которые тоже начали щуриться от лучей солнца, обрушившихся на них с высоты, и от сияющей голубизны весеннего неба. Всех захлестнуло пьянящее чувство свободы.

Ребятам вернули их лошадей. А Дильфузе достался конь из каравана, темно-коричневой масти с рыжей гривой. Тахир уже был в седле и ждал их, чтобы сопроводить к западному тракту.

— До свидания, Нуриддин, — принц махнул ему рукой, и один за другим молодые люди двинулись следом за разбойником, указывающим им дорогу.

— Идите к своей цели. Удачи вам. Прощайте, — коротко ответил главарь банды.

Нуриддин вернулся обратно в свою походную юрту и присел на краешек одеяла. Он долго молчал и смотрел перед собой, размышляя о своей жизни, которая вдруг показалась ему ужасно незаметной и никому не нужной. Он закрыл глаза и откинулся на спину. Он подумал о своих людях, которые были здесь, рядом с ним, и о тех, которые ждали их возвращения далеко в горах. Он подумал о том, что как бы то ни было, его жизнь имеет смысл до тех пор, пока соратники нуждаются в нем. И что он отвечает за каждого из них, в первую очередь, перед своей совестью.

За этими размышлениями Нуриддин не заметил, как уснул. Поток разрываемого на высокой скорости воздуха снова щекотал ему лицо и шею. Он видел лицо джаннида, склонившегося над его обмякшим телом и призывающего его вернуться к жизни. Он снова чувствовал себя маленьким мальчиком, беспомощным и беззащитным в этом полном опасностей мире, который окружал его.

Они снова были в дороге, и это их радовало. Дильфуза обернулась и увидела, как улыбается Кахрамон, глядя по сторонам на растущие вдоль тропинки кустики цветущей душицы и чабреца, аромат которых витал в воздухе. Она слышала, как что-то тихо напевает себе под нос Сардор, который замыкал их небольшой отряд. Солнце садилось, и его лучи, уже не такие жаркие, мягко ласкали лицо и руки девушки. Склоны холмов местами были устланы красным ковром из маков, головки которых нежно склонялись и переливались от пробегающего по ним теплого ветра. Справа от нее, внизу, шумел небольшой сай, который летом пересыхал и был почти незаметен. Вдоль его берегов пышно разрослась серебристая мята, которая начала цвести маленькими голубыми цветочками.

Лошадь шла по краю обрыва, и с высоты страшновато было смотреть вниз. Дильфуза глубоко вздохнула и направила взор на принца, вернее, на его спину, потому что он ехал перед ней. Ее мысли убежали куда-то вдаль, к зеленой траве и цветам и поднялись ввысь вместе с пением жаворонков. Она думала ни о чем и одновременно обо всем, и на душе у нее было светло и спокойно. Она улыбалась оттого, что просто чувствовала себя счастливой. Все происходило так, как и должно было происходить. Мысли о том, что дома родители будут волноваться, ведь она не вернулась из школы, и что они вызовут милицию и начнут поиски, отошли куда-то на второй план. Дильфуза чувствовала себя здесь абсолютно комфортно, как будто она всю жизнь прожила в этом мире, с этими людьми. Она хотела идти с ними дальше и готова была сделать все, что было в ее силах, чтобы помочь им в их благородной и трудной миссии. Рустам обернулся и увидел ее сияющее лицо. Он ободряюще кивнул ей и тоже улыбнулся в ответ.