Вера Малахова - Жизнь обреченных на смерть

- Ну, почему же. Вы очень даже помогли. Я слишком неуверенно себя чувствовала в своих теориях, они мне казались выходящими за рамки реальности.

- Ну что вы! Вынужден признать, в вас заложен великий рационализаторский дух. Так четко и логично ваша мать научилась мыслить тысячелетию к третьему.

- У нее было время позволить себе меняться постепенно. У меня его нет.

- Вы так изменились за эти пару месяцев....

- У меня не было выбора.

И Мина и Хулиан позволили себе мысленно на время окунуться в недавнее прошлое. Первым вернулся к беседе Хулиан.

- Так ты согласишься попробовать вместе с Ремизой вернуть к жизни Габи?

- Я сообщу вам свое решение, когда его приму, - согласна кивнула Джельсамина.

- Я ожидал несколько другой реакции, - оторопев, не сдержался Корин Фоли.

- И какой же? - Мина явно была настроена воинственно, что не облегчало Хулиану и без того непростую беседу.

- Что-то типа "конечно, с радостью". Мне казалось, что ты все это время искала способ оживить мать.

- Так и есть. Но это вовсе не означает, что я доверю судьбу моей матери вам и Малкани Ремизе, безоглядно.

Лицо Корина Фоли побелело от ярости, а раздавшийся скрежет зубов навел Мину на размышления о том, как быстро восстанавливаются зубы у бессмертных Персон.

- Если бы вы не были дочерью Габи..., - угрожающе прорычал Хулиан, окончательно теряя самообладание.

- Если бы я не была ее дочерью, я бы с вами и разговаривать не стала. - Резко ответила Мина, не позволяя Корину подавить себя. - То, что я обсуждаю с вами происходящее, является следствием того, что я с уважением отношусь к вашим с мамой отношениям. И в некотором роде, в благодарность за ту заботу, которую вы, возможно, против собственной воли, проявили по отношению ко мне, после ее мнимой гибели. Но не более того. Так что, давайте оставим эмоции в стороне. Как вы заметили, я достаточно импульсивна, а о вашем вспыльчивом нраве известно всем и каждому. Так что, если мы оба позволим себе поддаться эмоциям, из нашего сотрудничества мало что получится.

- Удивительно, мне всегда казалось, что из вас двоих мне будет легче общаться именно с вами, - еле сдерживая себя, выдохнул Хулиан.

- А, что оказалось на деле?

- Ваш кузен в сравнении с вами просто душка.

- Я рада, что хоть в чем-то смогла его превзойти, пусть это даже способность вызывать у вас раздражение. Только я одного не могу понять, почему в таком случае вы пришли ко мне, а не к нему.

- К сожалению, у моих друзей на него свои виды, и им кажется, что его рано посвящать в происходящее. Он должен продолжать осваивать свои силы в ускоренном темпе.

- Они действительно принимают Яго за идиота, или мне это только кажется? - В очередной раз взорвалась Мина. - И кто, простите, из вас допустил, что я не расскажу ему все при первой же встрече?

- А никто кроме Ремизы и не знает, что я рассказал вам правду.

- Вот как.

- Да, и мне хотелось бы, чтобы это и дальше так продолжалось. У меня нет желания, ввязываться в борьбу с Хоакином и Моникой, только потому, что я и Ремиза верим в вас значительно больше, чем они.

- Кейсар Хоакин потратил 19 лет на наблюдения за мной и, похоже, так и не понял меня.

- Моему Повелителю всегда было сложно понять смертных.

- А со стороны создается впечатление, что ему доступны все тайны мира.

- Так и есть. Просто тайны доступны ему значительно в большей степени, чем простые, банальные вещи.

- Итак, что вы от меня хотите? - решила перейти к делу Мина.

- Может, сперва поделитесь тем, как пытались оживить Габи?

- Ну, как глава целителей Фоли, вы должны были догадаться, - пожала плечами Джельсамина.

- Мнимая смерть?

- В точку.

- Как надолго?

- Максимум - полтора суток. - Мине удалось наконец взять себя в руки, и она отвечала короткими рублеными фразами, чтобы не сорваться вновь.

Хулиан понимающе кивнул и продолжил допрос.

- И где же вы были?

- Это не важно. Какое это имеет значение?

- Для меня имеет. Мне важно знать, кому вы доверили свое бездыханное тело.

- Извините, но меня просили сохранить эту информацию в секрете, - Мина одарила собеседника приторной улыбочкой.

- Даже так, - недовольно скривился Хулиан. - И все же, мне хотелось бы знать, почему это был не я.

Смесь иронии и недоумения отразилась на лице Мины в четко выверенной пропорции.

- Наши отношения вряд ли способствуют возникновению подобной степени доверия. Количество раз, которое вы копошились в моих мозгах, некоторым образом сдерживает мое желание доверить вам свою жизнь.

- Джельсамина, все, что я когда-либо предпринимал по отношению к вам, было сделано мною с единственной целью - защитить вас.

- Серьезно? Вы сами-то в это верите?

- Почему беседуя с вами, я все время вынужден защищаться? - в очередной раз взорвался от возмущения Хулиан.

- Возможно потому, что вы меня всячески провоцируете нападать на вас.

- Я? - потрясенно спросил Корин Фоли, окончательно потеряв нить рассуждений дочери Габриэллы. Он вынужден был признать, что этот раунд проиграл. Чтобы он не сказал, у Джельсамины на все находился ответ, и в основной своей массе агрессивный ответ, и не всегда обоснованный хоть какой-то логикой. После непродолжительной паузы, он с поражением вздохнул и, покачав головой, произнес:

- Возможно, будет лучше, если вы поговорите с Ремизой. Все-таки, вы обе женщины....

- Возможно. А почему, Малкани Ремиза не пришла с вами сразу?

- Она посчитала, что беседа подопечной и ее опекуна, сложиться более продуктивно в отсутствии посторонних, - с горькой усмешкой ответил Хулиан.

- Гм.... - Чуть было не смутившись, хмыкнула Мина.

- Да. Так что мне ей передать?

- Я буду рада, навестить дом Малкани Шагрин, как только соберусь с мыслями. - Мина задумавшись нахмурилась и пробормотала себе под нос, - хотя всякий раз, когда я появляюсь в ее доме, там обязательно кто-нибудь умирает.

Девушка осознала, что произнесла последнюю свою мысль вслух, только когда услышала замечание своего собеседника.

- К сожалению, это относится не только к дому Ремизы. Если вы не забыли, ваше присутствие в этом доме тоже закончилось весьма трагично.

- Я прекрасно помню, что произошло в этом доме, - сквозь зубы процедила Мина, разозлившись на саму себя за несдержанность.

- Я рад, что подобные мелочи откладываются в вашей ветреной голове, не позволяя с легкостью дальше ступать по трупам к своей цели.

- Ну что вы! Никакой легкости. Возьмусь вам напомнить, что гибель Касиано, была воспринято мною столь глубоко, что вашей полуобразованной дочери удалось почти погубить меня.

- Но тем ни менее, вы сидите передо мной живая и здоровая, а Морган больше нет.

- Вам прекрасно известно, что Морган погибла по своей собственной вине. Я не приложила к этому ни малейших усилий! Я приняла ее в собственном доме, окружив заботой и теплом, которых она не знала от родных и близких. Но тем ни менее, этого оказалось недостаточно, что чтобы спасти Морган от самой себя. Не моя вина, что на проявленную мною доброту ваша дочь решила лишить меня рассудка и не справилась с этим.