Вера Малахова - Жизнь обреченных на смерть

- Спасибо, что предупредил..., Джейсон, - ровным голосом ответила Джинни. Через мгновение осознав, что девушка назвала его настоящим именем, лежащий на постели молодой человек, побледнев, перехватил дыхание. Отведя взгляд в сторону, он невольно уставился на труп своего младшего брата. Его участь вряд ли могла вызвать чувство зависти. Нервно сглотнув, он максимально миролюбиво взглянул в глаза своей целительницы,

- Гм.... У меня есть предложение, объявить временное перемирие.

Джинни понимающе улыбнулась, и слегка сместила вес тела так, чтобы угрожающе нависнуть над связанным молодым человеком.

- А я тебе и не объявляла войну.... - Продолжая улыбаться, девушка предупреждающе вскинула брови и недобро ухмыльнувшись собственным мыслям добавила, - пока.

Холодный пот, выступивший на лбу, заставил Джейсона в очередной раз сглотнуть. Чувствуя, что теряет связь с реальностью, он затаив дыхание спросил,

- Может мой вопрос тебе покажется странным, но... я тебе хоть немного нравлюсь?

- Нравишься? - Джинни изумленно посмотрела на своего пациента, попытавшись ответить на этот вопрос хотя бы самой себе. После минутной паузы, последовал честный холодный ответ,

- Нет.

- Создатель! - Джейсон потрясенно выдохнул. В этом "нет" он услышал приговор. Пока было рано говорить о том чей. Его или ее.

Решив, что уже пришла в себя после очередного убийства, Джинни встала с кровати пациента, чтобы не усложнить ситуацию еще больше. Не хватало еще влюбить в себя этого бедолагу.

- Я прикажу здесь прибраться, так что не пугайся, когда через несколько минут появятся слуги.

- Ты не заберешь сердце моего брата?

- У меня была такая мысль, но не хотелось тебя шокировать. - Джинни усмехнулась и вышла за дверь. Джейсон посмотрел ей вслед и понял, что или эта девушка станет его, или одному из них придется умереть.

Джельсамина была готова взорваться от ярости. Ее планы провести вечер в приятной компании Анри становились все более и более призрачными. Первые полчаса прошли замечательно, Анри знакомил девушку со своими многочисленными приятелями. К ее удивлению, новые знакомые почему-то воспринимали их с Анри, как пару. Это было довольно забавно и в какой-то степени приятно. Мина никогда не ощущала себя чьей-то девушкой. Яго всегда был для нее только братом, а Чано.... Нет, сегодня она не будет вспоминать о Чано. Первым очарование вечера нарушил Реналь. Отец Дэймона вел себя почти вызывающе. Он разговаривал с Миной, так будто она его невестка, вышедшая в свет без сопровождения мужа. Вроде бы прямым текстом ничего сказано не было, но разночтений никаких не предполагалось. Привыкнув, что со стороны Корина Шагрин ей не приходится ждать нападок, Джельсамина сочла его поведение малоприятным сюрпризом. Не прошло и пары минут, как к ним подошел Корин Хулиан. Он в свойственной ему манере был язвителен и мало любезен, так что здесь сюрприза не было, но приятного все равно было мало. Когда к их компании присоединился Кейсар Хоакин, вечер показался девушке окончательно испорченным. Она бросила извиняющийся взгляд на Анри, который удивительно хладнокровно воспринимал общество трех Великих Персон. Видимо сказывался многолетний опыт общения с собственной матерью. Мину уже не волновало, что она в центре внимания всех гостей, которые глаз не спускают с нее и ее блистательного окружения. Именно сегодня, когда ей наконец захотелось почувствовать себя обыкновенной девушкой, выпить молодого фари и закружится в танце, именно сегодня всем им потребовалось ее общество! Когда церемониймейстер объявил приход Яго и Дэймона, стало совершенно очевидно, что хорошо сегодняшний день не закончится. Мало того, что расслабиться и потанцевать в удовольствие не получится, так теперь и вряд ли удастся узнать, почему Кейсар Хоакин так хотел, чтобы она пришла на бал без кузена.

Яго нашел кузину и потрясенно замер. Окружающие ее мужчины могли по одному вызвать нервную чесотку. Увидев всех троих рядом с Миной, молодой человек замер как изваяние.

- Ты тоже видишь это? - потрясенно спросил Дэймон.

- Да, я вижу это, - еще не придя в себя, пробормотал Яго. - И что будем делать?

- А в чем, собственно, проблема? - справившись с удивлением, спросил Дэймон. - Помнится, я все еще сын своего отца и вполне имею право подойти к этой милой компании. Что же касается твоей бессмертной Персоны, то ты ничем не хуже этих четверых. И если раньше ты считался Корином Куори только формально, то теперь ты являешься им фактически. Они находятся на территории сейма Куори, а на данную минуту ты являешься старшей Персоной, среди представителей вашего сейма, находящихся в этом зале. И все это если не вспоминать тот факт, что все им до тебя далеко. Ты же единственный не только в этом зале, но и во всем мире, кто может сказать, что является внуком Создателя.

- Спасибо, что напомнил, - скривил физиономию Яго. Но уверенности в себе речь Дэймона ему все же прибавила. Когда Джакомо решительным шагом направился к кузине, его заставил притормозить не раздраженный взгляд Хоакина, не презрительный взгляд Хулиана, не предупреждающий взгляд Реналя. Его остановил взгляд Джельсамины. Сказать, что кузина была не рада приближающемуся Яго, означало ровным счетом не сказать ничего. Именно эта неприязнь во взгляде Мины заставила молодого человека решительно подойти к столь блестящему обществу и, легким кивком приветствовав Великих Персон, протянуть руку к Мине и попросить,

- Дорогая, подари мне танец.

Как бы ни была Джельсамина зла на Яго, но она все еще соблюдала правило "семья превыше всего". Она никогда не смогла бы себе позволить при посторонних тем или иным образом задеть кузена.

- Конечно, дорогой, с радостью.

Облегченно вздохнув, Яго сделал шаг навстречу Мине, когда раздался голос Хоакина.

- Джельсамина, мне очень жаль, но вы еще сегодня днем обещали этот танец мне.

То с какой скоростью протянутая рука Мины оказалась, крепко сжатой рукой Кейсара Фоли потрясло всех, и в первую очередь саму девушку, ибо она не успела сказать "а", как уже танцевала посреди зала с одной из самых одиозных Персон мира.

Яго потрясено остался стоять в компании таких же изумленных свидетелей этой более чем вызывающей сцены.

Ремиза позволила себе погрузиться в размышления. Сегодняшний вечер подбрасывал загадки одну за другой. И она с трудом успевала отмечать события, достойные более глубоко анализа. Последняя выходка Хоакина заставила Малкани Шагрин стиснуть зубы, чтобы не выказать своего недовольства. Просив ее быть его дамой на вечер, Хоакин взял на себя некоторые обязательства, нарушать которые без веской причины не стал бы даже Кейсар Фоли. Так что же такого произошло, что этот могущественный и таинственный интриган пошел на подобную бестактность только ради того, чтобы не позволить Джакомо станцевать с Джельсаминой? Чтобы это ни было, Ремизу мало обрадовал тот факт, что из-за дочери Габриэллы ее отодвигают на второй план в ее же собственном доме. Эта девчонка становилась все большей занозой и мысль избавиться от нее как можно скорее начала нравиться Ремизе больше, чем попытка свести ее с Анри.