Эд Гринвуд - Эльминстер должен умереть!

— Именно, — коротко ответил Эльминстер. — Мы облажались. Если будем стоять и смотреть, это ничего не изменит.

Он торопливо зашагал по старому, узкому тайному проходу, в который завел Шторм. Чем дольше они шли, тем сильнее становился запах старой плесени.

— Вдвоем мы уже не справляемся, подруга, — мрачно добавил Эльминстер. Проход разделился, и он, не останавливаясь, свернул влево, оставляя позади запах плесени. — Настало время прекратить обманывать себя, что это не так.

— Справляемся?

— Со спасением Королевств.

— Значит, теперь мы найдем пару удобных кресел, устроимся получше, и будем наблюдать, как рассыпается мир? — мягко спросила Шторм, выгибая бровь в подражание его обычной манере.

Эл вздохнул, резко остановился, развернувшись на месте, чтобы оказаться лицом к ней.

— Пришло время найти наследников, которые смогут взять на себя эту задачу. Нам нужны новые руки, острый взгляд и энергичность.

Шторм изучала его лицо.

— Ты серьезно.

Эл молча кивнул, и некоторое время они смотрели друг другу в глаза. И оба удивлялись, как потрясло их это опоздание — этот грабеж, который они не смогли предотвратить.

Опустошило чуть ли не до слез.

Шторм медленно кивнула, не отрывая взгляд от его глаз.

— Закулисно защищать Кормир — даже тогда, когда Вандердагаст мерял эти залы, как старый хитрый лев, вмешиваясь во все подряд, манипулируя, считая, что это он защищает Кормир — хотя это были мы , — прошептала она. — То, что у нас получалось лучше всего. Краеугольный камень того, чем должны были быть Королевства, мира справедливости, порядка и утонченности...

Эльминстер нетерпеливо рубанул воздух ребром ладони, будто отрезая ее слова.

— Мы начнем тренировать моего ничего не подозревающего потомка, Амарун. Прямо сейчас.

Шторм моргнула, медленно покачала головой.

— Это займет какое-то время.

— Которое у нас будет, — заявил Эльминстер, — если начнем прямо сейчас. Поговоришь с ней первой или Эльминстер Ужасный напугает и разозлит ее?

Шторм нахмурилась.

— Сначала я попытаюсь привлечь ее, а потом можешь злить и пугать, если будет необходимость. Тем временем начни охотиться за сильными волшебными предметами, чтобы накормить Алассру. В этом дворце огромное количество всяких забытых и гниющих безделушек, даже после наших вылазок, должно же остаться хоть что-то.

— Ха. Подруга, в этом дворце остались целые оружейные боевых магов — конечно, закрытые и защищенные магическими печатями, уверяю тебя, — в которых полно зачарованных вещей. Текущая команда самых сильных магических стражей Кормира не знает даже, как работают или чем ценны половина из них. И все же похищение кормирской собственности расстроит Алусейр.

Шторм скупо улыбнулась.

— Все расстраивает Алусейр.

— Да, но не забывай, подруга — учитывая, кем мы стали, если она застанет нас в неподходящее время и воспользуется своей силой, она легко нас уничтожит.

Шторм пожала плечами.

— Сомневаюсь. Боги редко бывают столь милосердны.

Эльминстер не засмеялся и даже не улыбнулся в ответ на эту слабую попытку пошутить.

Спустя миг, Шторм добавила:

— И разве в этих залах нечто или некто не готовится уничтожить Алусейр?

Старый Маг мрачно кивнул. Они обменялись еще одним долгим взглядом, затем оба вздохнули — затем синхронно развернулись и зашагали прочь из проклятого крыла, к одному из секретных выходов из королевского дворца. Тому, который сейчас вероятнее всего не охраняли сильные боевые маги или пурпурные драконы.

Амарун Белая Волна находилась где-то в городе, и вряд ли в ближайшее время будет приглашена во дворец.

Разве что король Форил вдруг полюбил танцовщиц в масках.

Шесть коридоров спустя Эл замер на полушаге, посмотрел на определенный камень в стене так, будто тот оскорбил его лично, затем опустился к полу, провел рукой там, где соединялись стена и пол, и с удовлетворённым хмыканьем вынул другой камень из кладки.

За камнем была спрятана небольшая железная шкатулка, которую Эл убедил открыться одним несильным ударом. Внутри лежали подвеска на изящной цепочке, из тех, что носили придворные леди, маска, и две блестящих стальных фляги, плотно закупоренных и запечатанных. Эл отдал все, кроме подвески, Шторм.

— Маска ночного зрения и две фляги с исцеляющим зельем. Пусть побудут у тебя.

Он надел подвеску на шею. Борода полностью скрыла ее.

Шторм указала туда, где должна была висеть подвеска.

— Так что она делает?

— Читает поверхностные образы в головах. Ничего похожего на выжимку мыслей, но эта штука поможет мне определить, сколько стражников стоит по другую сторону двери, и другие похожие вещи. В те времена, когда Вандердагаст пытался сделать боевых магов такими, какими хотел их видеть, во дворце спрятали несколько дюжин таких тайников, чтобы помогать им искоренять неверных царедворцев.

Эл выпрямился и указал на камень, который сначала привлек его внимание.

— Видишь этот след зубила? Он говорит тебе проверить внизу, если ты находишься в каменном проходе вроде этого.

Шторм кивнула.

— Арфисты говорили мне искать отметины зубила в форме перевернутой буквы «Т».

— А, это тайники, в которых хранится противоядие и исцеляющее. Они были для сражений с лордами, — мрачно сообщил ей Эльминстер. — Не так уж много их уцелело, да и с самого начала их было поменьше. Помню...

Он замер на месте и замолчал, резко вздернув руку, чтобы Шторм соблюдала тишину. Она послушалась.

Миг спустя, из-за стены с другой стороны прохода — которая, должно быть, была очень тонкой — они услышали звук открывающейся двери и злорадный голос, громко и торжествующе провозгласивший:

— И насколько ярко искра Тарандара сияет среди недремлющих Королевств этой прекрасной ночью?

Эл узнал голос. Он прижал палец к подвеске и почувствовал темный, горячий поток злобы в мыслях по другую сторону стены. Видимо, насмешливый и саркастичный распорядитель пиршеств действительно был таким вредным и самовлюбленным, каким его описывали бескостные языки дворцовой прислуги.

Халадан Мальвоцвет, как говорили, никогда не испытывал недостатка в поручениях и никогда не прекращал шпионить за подчиненными, издеваясь над ними и незаслуженно ругая их работу.

И именно сейчас, в позолоченном парике и в безупречной ливрее, он вышел из ниоткуда, чтобы оказаться на пути...

Эл нахмурился и усилием воли переключил фокус подвески со злобны Мальвоцвета на другой разум за стеной...

...принадлежавший смертельно уставшему Халансу Тарандару, старшему пажу. Он только что покинул комнатенку, служившую ему кабинетом, и начал долгий путь домой, к своей кровати.