Пол Кемп - Маска полуночи

Пусть уходят , сказал шейд проводнику, пока около шести работорговцев пытались спустить на воду шлюпку. Они быстро справились с задачей и, не мешкая, попрыгали в воду и взобрались на спасительное судёнышко. Уплывая вдаль, они кляли тех, кто захватил их корабль. Выживут ли они в открытом море? Кейла это не волновало.

Судно окутала тишина.

Кейл и Джак стояли посреди палубы, заваленной трупами, горсткой невменяемых и оглушённых матросов и всё ещё обездвиженным магией рулевым. Коротышка воззвал к Обманщику и излечил себя молитвой. Шейд дал своим ранам залечиться самим.

С недоверием и улыбкой, друзья смотрели, как спускается к ним проводник. Чтобы быть полностью уверенным, что Магадон на самом деле Магадон, Кейл прошептал молитву, которая позволяла ему видеть волшебные ауры. Сам проводник не излучал магию, хотя его лук и несколько стрел пылали для глаз шейда. Магадон был самим собой.

Кейл и Джак, переполняемые любопытством, встретили его у основания мачты.

— Я почувствовал, как ты умер, — воскликнул Джак.

Кейл схватил проводника за плечи и тряхнул:

— Как и я. Во всяком случае, мне так показалось.

— Блеф, — произнёс Магадон. — Ривен хотел, чтобы слаады решили, что он убил меня, для чего я и послал ложные чувства и вам и им.

Проводник ждал, пока Кейл с Джаком осмыслят сказанное.

— Ривен? — переспросил коротышка. — Блеф?

— Зачем? — поинтересовался шейд. — Если он с нами, то почему он не помог нам сейчас убить слаадов? Если бы он не вмешался, то мы бы с ними разделались.

Магадон посмотрел на Кейла и ответил:

— Я спросил его о том же. Он сказал, что это решение Маска и Маск хотел, чтобы слаады сбежали. На этот раз. Убийца сказал, что ты поймёшь.

Шейд обдумал услышанное, потом согласно кивнул. Он понял. У Повелителя Теней были свои планы, которыми он не пожелал поделиться ни с Первым, ни со Вторым. Ривен просто сделал то, чего потребовал от него Маск. Однажды Кейл и сам прошёлся этой дорогой.

— Зент решил поиграть с нами, — выплюнул Джак. Его тон был наполнен недоверием.

Кейл знал, что автор интриги не Ривен. Маск задумал этот блеф.

Магадон отрицательно покачал головой:

— Мне так не кажется. Я скрытно поддерживаю с ним ментальную визуальную связь. Он сам предложил это, чтобы мы могли последовать за ним. И он сказал, что пока не наступит нужный момент, он будет находиться рядом со слаадами. Я верю ему, Эревис. Он на нашей стороне.

— Я тоже, — негромко отозвался Кейл.

Джак с сомнением покачал головой и пробормотал:

— У этого зента талантов больше, чем граней у бриллианта. Я надеюсь, мы знаем, во что впутываемся.

И само собой, Кейл даже представить себе не мог, во что они впутались. Маск заставил Ривена помочь сладам сбежать с Плети Демона. И шейд всё никак не мог понять, зачем.

Востим приготовился покинуть свою обитель. Он знал, что не вернётся. Маг просто пошлет за Ростком Пряжи, когда придёт время.

Отбытие не вызывало ностальгии. Это место хорошо послужило ему, как изолированная точка, из которой можно было претворять в жизнь планы, но его полезность практически исчерпана. А Востим не хранил ничего бесполезного.

Удерживающие заклинания, которыми он связал демонов, дьяволов и селестиалов, используемых в исследованиях, ослабнут в следующие столетия. В конечном счете, существа освободятся, чтобы убивать друг друга или вернуться на родные планы. А может, и нет. Востиму было всё равно, что станет с ними. Они тоже были ему без надобности. В уме он систематизировал шестьдесят заклинаний, запомненных за последние часы подготовки. Он сложил компоненты для заклинаний и проверил магические принадлежности, украшавшие его одежду. Затем он залез рукой в поясную сумку и насчитал двенадцать магических изумрудов, специально изготовленных им для этой ночи. Они все были на месте за исключением одного, того, которым он снабдил Азриима.

Востим был готов.

Его хриплое влажное дыхание отдавало громом в собственных ушах. Всё сильнее и сильнее маг чувствовал усталость. Боль, что разрушала его тело, отдавалась в его конечностях и костях. Обратившись к силе своего разума, он уменьшил восприимчивость собственного тела. Боль спала, но не прошла. Маг вытерпел это. Его болезнь быстро и неумолимо прогрессировала. Востим был обязан заставить так же быстро развиваться и события. Оставалось совсем мало времени, и он не мог позволить себе тратить его впустую.

Из межпространственного кармана своей мантии маг извлёк кусок нефрита. Вместо того, чтобы поднять руку и положить его себе на голову — а это движение причинило бы магу боль — он схватил кусок силой разума и водрузил его на собственный лоб. Затем Востим обратился к одному из могущественнейших преобразований, магии, что позволит ему принять бестелесную форму. Вся его амуниция и компоненты изменятся вместе с ним, будут для него более чем осязаемы, в то время, как и он, и всё, что при нём было, в реальном мире станет иллюзорным.

Когда волшебство подействовало, маг ощутил покалывание в своём податливом теле. Он не испытывал радости от того, что опять вынужден был находиться не в своём собственном теле, а в этой форме. Но ступить на поверхность воплоти, маг был ещё не готов.

Относительно материального мира его тело растворилось. Плоть Востима, а так же одежда и компоненты заклинаний стали серыми и иллюзорными. Мир вокруг мага лишился красок. Между его сущностью и Негативным Материальным Планом, что было необходимым элементом сего заклинания, установилась связь, и волна сверхъестественного холода захлестнула Востима. Он удержал свое тело на полу комнаты, хотя, пожелай он того, мог бы просочиться сквозь него.

Преобразование не прекратило боли в теле мага, которая, как и его снаряжение, последовало за ним в призрачную форму. Но эта форма не была восприимчива к свету, с рождения являвшимся проклятием материального тела Востима.

Он воспользовался заклинанием и стал невидимым. Чуть погодя другое волшебство перенесло мага из своих палат на поверхность Фаэруна, в горную местность, что находилась в приграничной области королевства Амн.

Он материализовался там, где и хотел — в подлеске вековых ясеней, горной долине, усеянной деревьями, около неприступной скалы. Долину укутывала тьма. Тёмные и зловещие горы обступали со всех сторон. Ручей, словно рана, рассекал долину поперёк.

Форма Востима давала ему отличное зрение, позволяла ему ощущать эманации животных вокруг. Те, в свою очередь, чувствовали негативную энергию его формы и попрятались по своим норам, испытывая инстинктивное чувство страха.

И они поступили мудро, испугавшись мага, потому что его намерением было сеять смерть.