Роберт Сальваторе - Компаньоны

Бренор на четвереньках поспешил к своей лежащей напарнице и поморщился при виде прескверной раны. Из-под древка копья, глубоко засевшего чуть пониже ключицы, совсем близко от сердца бедняжки, фонтаном била кровь. Дрожащей рукой Бренор попытался удержать древко, чтобы оно не раскачивалось, видя, что малейшее его колебание причиняет бедной Таннабричес мучительную боль.

— Беги, — прошептала раненая девушка, выталкивая слова вместе с кровью. — Я ухожу в Дом Дворфа. Предупреди, остальных!

Она закашлялась, и начала сворачиваться калачиком, Бренор, делавший все, чтобы ей помочь, вдруг поднял взгляд, услышав приближение врагов. По доносящемуся топоту он понял, что в считанные мгновения они наводнят туннель.

— Иди! — взмолилась девушка.

Будь Бренор действительно Малышом Арр Арром, неопытным юнцом всего лишь пятнадцати зим от роду он, вероятно, последовал бы ее совету. Бренор не мог отрицать ни того, что даже при его опыте внутри него засел страх, ни очевидной истины, что его долгом было предупредить Огнуна, и Рваного Дайна, и остальных…

Но он не был Малышом Арр Арром. Oн был Бренором Боевым Топором, научившимся за столетия превыше всего ставить верность тем, кто прошел через саму смерть и вернулся обратно, насквозь пропитанный яростью.

Рыча, с неизвестно откуда взявшейся силой, которой он в себе и не подозревал, Бренор ухватился за древко копья обеими руками и переломил его, оставив лишь короткий обломок, торчащий из ужасной раны. В то время как одной рукой он отшвырнул сломанное древко прочь, другой рукой Бренор ухватил Таннабричес за ворот и легко забросил себе на плечи, и не успела еще ноша коснуться его спины, он кинулся наутек.

Бренор услышал позади вопли и представил себе град копий, летящих ему вдогонку. Это лишь заставило взбешенного дворфа развернуться, чтобы встретить смертоносный шквал лицом к лицу и чтобы Таннабричес по возможности оставалась у него за спиной, дабы ее тело не стало случайно щитом для него.

Действительно, к нему неслись три копья, и метнувшие их орки, едва ли в десяти шагах- от него, взвыли, предвкушая убийство.

Бренор ухитрился увернуться от одного, принять на щит второе и отбит третье топором, так что оно лишь вскользь задело его по боку, больно ужалив сквозь кольчугу, но не причинив серьезного вреда.

Однако из-за этих резких движений он едва не выпустил свою напарницу, и она начала сползать. Но Бренор опять-таки лишь зарычал и переменил ногу, снова подхватив Таннабричес, и помчался вниз по тропе.

— Орки! — кричал он, прыгая с камня на камень вниз по крутому склону и каким-то образом, просто чудом, ухитряясь удерживать равновесие.

Он стремительно влетел в молодой лесок, наконец оступился и полетел вниз головой, и Таннабричес у него на плечах подпрыгнула, вдавив его лицом в землю, и вяло перекатилась к костру.

— Мандарина! — заорал Рваный Дайн Мандарине Яркому Поплавку, жрецу группы. Женщина-дворф выплюнула кусок мяса, который жевала, и кинулась за своей медицинской сумкой.

— Орки! — крикнул Бренор, отплевываясь грязью.

В тот же миг наверху раздался громкий треск, на лагерь посыпались сломанные ветки, и огромный камень грохнулся на землю, придавив бедному Огнуну Кожаному Ремню ступню. Ох, как же он взвыл!

Бренор и Магнус Кожаный Ремень, шестой член отряда и четвероюродный кузен Огнуна со стороны отца, одновременно подскочили к камню, пытаясь столкнуть его с ноги своего командира, но, к несчастью, они оказались по разные стороны камня и, сами того не желая, работали друг против друга. Кряхтя и постанывая, дворфы переместились, чтобы встать по обе стороны от Огнуна, но это создало новую проблему для бедного Бренора и еще более бедного Огнуна, поскольку, когда Бренор огибал камень, древко копья, намертво засевшего в его щите, развернулось тоже и огрело Огнуна по голове.

— Ах, дьявольщина! — воскликнул Бренор, выпустил топор, ухватился освободившейся рукой за копье и рывком выдернул его. Потом развернулся и всей тяжестью изо всех сил навалился на камень, и вместе с присоединившимися Огнуном и Магнусом ему удалось сдвинуть его настолько, чтобы командир смог высвободить ногу.

— Лучше отойти на запад! — крикнул Рваный Дайн с верхушки валуна на краю лощины.

— Уходим! Уходим! — приказал Огнун.

— Ох, ее же нельзя трогать с места! — запротестовала Мандарина.

— У тебя нет выбора! — стоял на своем Огнун. Он, прихрамывая, подошел ближе и умолк, поскольку и ему, и остальным двоим было ясно, что Майдарина говорит не просто так и не преувеличивает.

Таннабричес, похоже, находилась на грани жизни и смерти.

Но орки приближались, и очередной тяжелый камень с треском пролетел сквозь ветви прямо над головами дворфов.

— С ними, великан, — предупреди Магнус.

— Бегите! — выкрикнула Таннабричес, собрав остатки сил.

Остальные трое посмотрели на Огнуна, Бренор видел боль на лице бывалого, но не разучившегося сострадать командира и понимал, что у Огнуна нет выбора, ради них всех и ради твердыни Фелбарр.

— К Рваному Даину, живо, — тихо произнес Огнун, и слова его каким-то образом отчетливо прозвучали на фоне все более громких воплей наступающих орков.

— Марш! Марш! — скомандовал он, поднимаясь на ноги.

Эти слова пронзили сердце Бренора сильнее, чем острие копья — грудь Таннабричес.

— Нет! — выкрикнул он, прежде чем успел остановить себя. И хотя слово прозвучало лишь в его мозгу, Бренор так и не понял этого. Протест, и не только против того, чтобы бросить девушку, но против всего вообще. Крик был адресован богам, виновным в этой трагедии, богам, сделавшим посмешище из жизни, которую отдал им Бренор, из веков верности и чести.

«Нет! — кричал его разум самому себе и Морадину. — Нет всему! Нет!»

И в этот кратчайший миг Бренор не смог противиться внезапному и неожиданному ощущению. Он ощутил то же, что испытал уже однажды на троне в древнем Гаунтлгриме: услышал мудрые советы Думатойна, спокойные приказания Морадина и, главное, ощутил, как сила Клангеддина вливается в его юные мышцы.

— Нет! — произнес он снова, уже вслух, дорвал со спины плащ и кинул его Огнуну. — Сделайте ей носилки! — приказал он.

Огнун недоверчиво уставился на него.

— Слишком много! — крикнул Магнус.

— Через меня не пройдут! — рявкнул Бренор, резко развернулся, подхватил топор и щит и, свирепо рыча, подскочил к валуну и прижался к нему спиной. С уверенным видом подмигнув трем своим товарищам, хлопотавшим вокруг Таннабричес, он выскочил из-за камня, гикая и размахивая топором.

Ближнего к нему орка он застал врасплох: тот как раз отвел руку, готовясь метнуть копье в группу у костра. Топор Бренона с хрустом врубился в грудь существа, отбросив его назад. Едва высвободив топор, Бренор снова ринулся в бой, спину его прикрывал валун.