Маргарита Гришаева - Работа под прикрытием

— Читал. Но происхождение, возраст и физические показатели меня не волновали. Я искал все, что касается успеваемости и характеристики, это было гораздо важнее, — поделился магистр.

— Надо же, — хмыкнула я. — Двадцать один мне, летом исполнилось. А что, не дотягиваю? — усмехнулась я, вспомнив, как сейчас выгляжу.

— Даже если бы дотягивала, ты все равно еще ребенок, — заметил он, зарываясь носом в мои волосы. — Точно двадцать один?

— С чего вдруг такие сомнения? — слегка напряглась я.

— И ты уверена, что день рождения у тебя был летом?

— Я не понимаю, к чему ты сейчас ведешь? — отстранилась я и обеспокоенно заглянула в его задумчивое лицо.

— Ты же ничего не помнила, когда попала в приют. Как они определили твой возраст и дату рождения? — заметил он.

Я снова прикрыла глаза, чтобы организм насладился возможностью расслабиться.

— Возраст, наверное, по физическим показателям определили. А дату рождения сами придумали. Возможно, ты прав, и на самом деле я могу оказаться младше, хоть и ненамного, — вяло заметила я, не считая это особой проблемой. Какая разница, если иногда я морально себя ощущаю настоящей старухой.

— Или старше… — заметил Дамиан.

Я пожала плечами. Кстати, что-то мы подозрительно долго едем. Да и вообще, зачем мы едем, если магистр может нас сразу порталом перебросить?

— А куда мы направляемся?

— Ставить точку в сегодняшнем вечере. В родовое поместье нашего барона, — пояснил он.

Логично. После насыщенного вечера барон едет домой, и на случай, если за ним уже следят, мы доиграем эту сцену до конца.

— Долго еще? — поинтересовалась я, мечтая поскорее оказаться в собственной кровати в обнимку с мохнатым Храном.

— Не долго, — обнадежил меня магистр. — Держись, чуть-чуть осталось.

Я лишь вздохнула в ответ.

К счастью, ехать действительно оказалось минут десять. Выбравшись с помощью Бриара из кареты, я уставилась на здание. Я считала, у Дамиана дом большой? Забудьте, кажется, теперь я поняла, что значит «большой». Но зачем нужно такое огромное пространство? А как там прибираться? Вот кошмар. Вспомнив, что я тут вообще-то не на прогулке, с шальной улыбкой повисла на магистре, изображая пьяную. Мужчина тут же среагировал и подхватил меня на руки, на что я весело захихикала, звонко чмокнула носильщика в щеку и удобно пристроила голову ему на плечо. Пара шагов, и вот дворецкий уже впускает нас внутрь.

Стоило двери за нашими спинами закрыться, я расслабленно выдохнула, ожидая, когда меня опустят на пол. Но магистр не спешил, отпуская указания дворецкому, очевидно, создавал иллюзию присутствия хозяина в доме. Слишком устав, чтобы вмешиваться, я решила: если уж Бриару ничем не мешает мое присутствие у него на руках, то мне и подавно нечего жаловаться. В конце концов, тепло и даже удобно. А я так устала от напряжения, ни на минуту не отпускавшего меня все время нашей игры… Так что вполне можно расслабиться, а магистр меня потом разбудит. Я прикрыла глаза, пообещав себе, что это всего на пару мгновений, пока мужчины не закончат разговаривать.

Покидать сладкие объятия сна не хотелось категорически, но нечто крайне настойчивое медленно, но верно вытягивало меня в реальность. Легкая щекотка? Нет, кажется, прикосновения к лицу. Недостаточно ощутимые, чтобы разбудить меня, но и не совсем незаметные, чтобы позволить дремать дальше. Так я и качалась на грани сна, надеясь, что это «нечто» все же отпустит меня. Легкое, словно дуновение ветра, касание к щеке, потом по скулам, и вот оно обводит линию бровей, спускается по линии носа, отчего я слегка морщусь, и очень медленно проходится по губам. Спать мне хотелось гораздо больше, чем наслаждаться чужой игрой, поэтому я повернулась на бок и натянула одеяло до макушки, надеясь избавиться от хоть и приятного, но все же раздражителя. Раздался тихий смешок. Потом ухо обдало горячим дыханием:

— Пора вставать, соня.

— Не хочу, — тихо проскулила я.

Горячий воздух снова пощекотал ухо тихим смехом.

— Значит, будешь прогуливать? — ехидно поинтересовался голос.

— Низзяя, — печально выдохнула за меня совесть.

— Я могу написать освобождение, — великодушно предложил голос.

Врожденная лень радостно закивала, врожденная же ответственность дала ей подзатыльник и напомнила об уже не очень положительном отношении преподавателей. После чего остальные врожденные качества провели голосование и вынесли однозначный вердикт:

— Все равно нельзя.

— Тогда просыпайся, — чуть громче прежнего прозвучал голос.

— Но еще пять минуточек можно, — подговорила меня лень, и я зарылась под мягкое одеяло. — Совсем чуть-чуть. Вот Рина начнет стучаться, тогда я встану, — пробормотала я, не заботясь о том, что собеседник может меня не услышать.

— Сюда Рина точно не придет, так что вставай! — заявил голос, нагло стаскивая у меня с головы теплое покрытие.

— Да куда ж она денется-то, — пробурчала я, прячась от настойчивого будителя под подушку. Там тоже тепло, мягко, темно и голоса не слышно. Подушку, впрочем, быстро отняли.

— Как мне ни жаль тебя будить, но ты сама решила, что прогуливать нехорошо, — решительно заявил голос. — Касс, родная, открывай глазки. Если ты сейчас не встанешь, потом сама же будешь сильно ругаться, — нежно убеждали меня, поэтому я, недовольно вздохнув, все же села на кровати. Впрочем, глаз пока не открывала. Пара минут в темноте, чтобы настроить себя на мысль, что впереди учеба, которая хоть и не приятнее мягкой, вкусно пахнущей пряностями подушки и теплого одеяла, но не в пример важнее. Слегка пригладила растрепанные волосы. Ладно, теперь хоть можно не бояться собственного отражения. Подняла веки, лениво похлопала ресницами, зажмурилась вновь, чтобы в следующую секунду широко распахнуть глаза, осознав, что окружающая обстановка мне совершенно незнакома. Большая, неярко освещенная комната, отделанная в коричневых и бордовых тонах, прямо напротив — высокий деревянный гардероб. Над головой темно-бордовый балдахин, а у меня в комнате он вообще-то зеленый. Поворот головы налево: рядом с кроватью тумбочка, на которой сияет светильник, а на стене напротив большое окно с тяжелыми занавесками, в тон балдахину. За окном непроглядная серость, метет снег. Значит, действительно утро, отметила я краем сознания. Но где я, что произошло? Продолжим осмотр. Взгляд медленно пополз в противоположную сторону и тут наткнулся на знакомое одеяние. Ага, платье, зеленое, мое. Хотя не совсем, это же для конспирации. Немного помятое, слегка на мне болтающееся (шнуровка ослабла) и сползшее с плеч. Подтянула его, а то еще чуть-чуть, и станет совсем неприлично, а тут где-то еще «голос» бродит. Голос! И я резко повернулась направо, узрев магистра. Он лежал рядом на боку, облокотившись на одеяло, и с улыбкой меня рассматривал.