Карл Вагнер - Кейн [Рассказы]

— А я — за возлюбленного, — Тамаслей чуть прикоснулась губами к своему бокалу. — Я полагаю, ты догадываешься, зачем я позвала тебя сюда.

Глаза Кейна внимательно смотрели над краем его бокала.

— Джосин рассказывал мне, что ты лучший, самый лучший. Он сказал, что точно так же как он — величайший из воров, потому что крадет ради самого азарта, так и ты — величайший из убийц, потому что убиваешь людей ради удовольствия.

— И ради платы, — напомнил ей Кейн.

— Говорят, что за десять марок золотом у тебя можно купить жизнь, — жизнь любого.

Кейн поставил свой стакан. Тамаслей заглянула ему в глаза, и иного ответа не потребовалось.

— Я желаю купить жизнь, — сказала она. — Четыре жизни.

Она отстегнула с пояса платья ключ и отперла окованную железом дверь массивного дубового шкафа. Оттуда она извлекла пару кожаных кошелей. Держа по одному в каждой руке, она принесла и положила их на сервант. Вернувшись к шкафу, она положила рядом с первой парой еще два тяжелых кошелька. Графин и хрустальные бокалы отзывались на приглушенный звон золотых монет чудесными криками.

— В каждом кошельке — десять марок золотыми монетами. За каждый кошелек я требую жизнь. Когда будут отняты четыре жизни, эти четыре кошелька станут твоими, — ее улыбка испытывала его. — Или ты намереваешься взять их у меня сейчас?

— Я пришел сюда не красть, — заверил ее Кейн.

— Потому что даже убийцы имеют свой кодекс, — и свое чувство достоинства, также как воры вроде Джосина.

— Определенные правила игры необходимы, — ответил Кейн. — Иначе это не игра. Для настоящего мастера богатство — не цель. Если я назначаю гонорар за выполнение некого задания, я не приму этот гонорар, пока не исполню его. Взять гонорар силой, — или взяться за задание без уверенности, что оно будет выполнено, — было бы бессмысленно, скучно.

— Значит, ты ВОЗЬМЕШЬСЯ за задание?

— Обыденное мне скучно, а эта задача уже выходит за рамки обыденного. Тебе остается назвать имена четверых, чьи жизни ты просишь, и задача будет решена.

— Джосин однажды рассказал мне, что соответствующий этикет достаточно сложен, — сказала Тамаслей. — Я, в свою очередь, считаю важным делать дела правильно. — Она сунула руку за голенище и обнажила кинжал с узким клинком. Приставив его острие к своему большому пальцу, Тамаслей пустила яркий ручеек крови. Пользуясь кинжалом как пером, на каждом кожаном кошеле она кровью написала имя. ВЕНВОР. ОСТЕРВОР. СИТИЛЬВОН. ПУРИ АЛ И.

— Клан Варейшеев, — на лице Кейна отразился интерес.

— Клан Варейшеев, — глаза Тамаслей были так же безжалостны, как и Кейна. — Они убили моего возлюбленного. Я хочу их жизни.

— Я впечатлен, — улыбка Кейна выражала некую скрытую насмешку.

— Далее, — Тамаслей тщательно подбирала слова, — есть дело, касающееся некой короны, которую любимый Джосин пытался украсть для меня. Если ты случайно наткнешься на корону герцогов Харнстерма после того, как Варейшеи не будут больше нуждаться в ней, я заплачу тебе очень щедро.

— Пусть будет так, — согласился Кейн. — Ты купила четыре жизни, — и корону. Я собирался этой ночью завершить другое дело, но вместо этого уделю неотложное внимание этой задаче.

— Ты убедишься, что я умею быть очень благодарной, — обещала Тамаслей.

Расположенный к северо-западу от Южных Королевств Кросанте был густо покрытым лесами, гористым краем множества маленьких деревень, обычно пребывающих под защитой крепостей сюзеренов. За многие годы некоторые из этих теснящихся друг к другу деревень срастались в укрепленные города под общим управлением владетеля замка, который соперничал теперь за власть с городскими мэрами. Таким городом был Харнстерм, надежно изолированный глубокими долинами и скалистыми вершинами гор Альтанстанд, город, тем не менее, богатый и сильный, поскольку вырос на главных торговых путях через горные перевалы и границу.

Это была страна, где верховную власть было трудно удерживать, и только сильнейшим из королей удавалось успешно управлять богатыми городами и защищенными горами крепостями могущественных владетелей. Со времени убийства короля Джанисавиона, случившегося десять лет назад, Кросанте знал лишь анархию и гражданскую войну, которая грозила затянуться навечно. Вне пределов защиты городских стен Кросанте представлял из себя не знающую закона дикую местность, опустошаемую личными армиями могущественных владетелей и разоряемую мародерствующими бандами преступников. Часто различие между ними было несущественным, если его вообще было возможно провести: подходящим примером тому были Варейшеи. Большинство было убеждено, что цитадель Альтарн защищала главный перевал через горы Альтанстанд между Харнстермом и границей за века до того, как Харнстерм вырос в город. Другие легенды, под стать легковерию слушателя, намекали на то, что каменная крепость всегда хмурилась с обрыва, что древние стены возвели над более старыми стенами и еще более старыми фундаментами, — монастыря, заброшенного по неизвестным причинам, храма забытого божества, замка, возведенного и рухнувшего в эпоху, утерянную для истории, может быть, даже дочеловеческого строения из числа руин Старой Земли. Какова бы ни была ее история, цитадель Альтарн не была приятным местом, и властители Харнстерма не замедлили с переносом центра своей власти в новый замок, построенный на торговых путях чуть дальше в землях Кросанте, который со сменой поколений стал городом Харнстерм. Цитадель Альтарн, при своей несомненной стратегической важности, осталась под властью Харнстерма, — должность командующего крепостью и ее гарнизон обычно жаловались младшим отпрыскам правящей династии.

Это не удерживало младших сыновей, замышлявших убийство с целью овладения не принадлежащим им. В спокойные годы короля Джанисавиона никому не показалось необычным, что Лональ, герцог Харнстермский, передал командование Альтарном незаконнорожденному брату Варейшею. Вероятно, бесчинства Варейшея вскоре потребовали бы вмешательства, даже не случись гражданская война, и наступившая в результате анархия развязала Варейшею руки в деле удовлетворения своих деспотических прихотей. Перевалить горы Альтанстанд значило пройти под Альтарном; там, где предыдущие стражи собирали налоги и пошлины, Варейшей брал все, что желал. Беспредел продолжался, и, когда караваны стали появляться все реже, Варейшей обратил внимание на близлежащую сельскую местность и деревни, распространив свои грабежи до самой тени стен Харнстерма. Наконец Лональ возглавил поход против мятежного сводного брата. Немногие из его армии вернулись с рассказами о кровавой резне под мрачными вершинами; Лональ не вернулся вовсе.