Майкл Салливан - Наследник Новрона

— Но зачем эльфам нападать сразу на нас и на гоблинов? Зачем воевать на два фронта? — спросил сэр Элгар.

— Вероятно, они не считают морских гоблинов или нас серьезными противниками, — ответил Бректон. — Наши источники сообщают, что армия эльфов наступает в сопровождении нескольких десятков драконов, сжигающих все на своем пути. Из других источников нам стало известно, что они способны контролировать погоду и призывать молнии. Рассказывают также о громадных чудовищах, которые вызывают землетрясения, зверях, способных рыть подземные ходы, ослепляющем свете и пожирающем людей тумане.

— И вы полагаете, что мы поверим в эти сказки, Бректон? — спросил Муртас. — Какие еще великаны, чудовища, туманы и эльфы? Из кого вы набрали разведчиков? Откуда взялись эти бабьи сплетни?

Элгар и Гилберт рассмеялись, а король Рудольф снисходительно улыбнулся:

— Они были хорошими людьми, сэр Муртас, и вам не следует плохо говорить о воинах, достойно встретивших смерть.

— Я скорблю о погибших, — сказал король Арман, — но давайте говорить серьезно, Бректон. Туман, убивающий людей? Жуткие кошмары, призраки, привидения и духи, вышедшие из леса, расположенного по другую сторону реки Нидвальден? Речь идет всего лишь об эльфах. А вы изображаете их, словно каких-то неуязвимых богов, которые… — Он не договорил, услышав чей-то громкий голос:

Все повернулись к входившему в залу старцу. Адриан был поражен его видом, хотя и затруднялся сказать, что именно вызывало удивление. У него был высокий лоб с залысинами и длинные, доходившие ему до колен волосы, но не седые или белесоватые, а голубовато-фиолетового оттенка. Лицо безгубое, с впалыми щеками. Его золотисто-красно-алая мантия каскадом ниспадала с плеч и развевалась при ходьбе. Производимое впечатление усиливалось благодаря выразительным жестам, которыми он сопровождал свои слова. В одной руке старик сжимал длинный посох. Глаза у него были голубые, взгляд сверкающий, он быстро перемещался с одного человека на другого, ни на ком не задерживаясь. Старец улыбался, демонстрируя полный набор удивительно белых зубов.

За ним шагали двое столь же необычных стражников в мерцающих золотых доспехах, надетых поверх рубашек с вертикальными алыми, желтыми и красными полосами. Ниже виднелись такого же цвета бриджи и полосатые чулки. С плеч на грудь свисали серебряные аксельбанты и кисточки. Их лица скрывали золотые шлемы с опущенными забралами. А еще Адриан обратил внимание на их необычное оружие, это были длинные алебарды с покрытыми орнаментом лезвиями, которые стражники держали, прижав одной рукой к боку, в то время как другая рука касалась груди.

Стражники одновременно остановились и громко щелкнули каблуками. Старик продолжал идти вперед, направляясь к Модине. Он остановился рядом с ней и ударил металлическим наконечником посоха о каменный пол.

— Простите меня, ваше величество, — громко провозгласил старик и отвесил изысканный поклон, который позволил ему продемонстрировать всем великолепие своего наряда. — Мои извинения не могут передать всей глубины моей печали из-за того, что я не сумел прибыть вовремя, но, увы, меня задержали, и я ничего не мог с этим поделать. Надеюсь, вы простите немощного старика.

Модина смотрела на него с холодным выражением на лице и молчала. Старец ждал, переминаясь с ноги на ногу и склоняя голову то в одну сторону, то в другую.

Модина вопросительно посмотрела на Нимбуса.

— Святейший патриарх Нилнев, — сказал канцлер, — пожалуйста, займите свое место.

Патриарх посмотрел на Нимбуса, потом перевел взгляд на Модину, кивнул, подошел к пустому стулу, громко стуча посохом при каждом шаге, и сел.

— Ваше святейшество, патриарх Нилнев, — сказал Бректон, — не могли бы вы объяснить слова, которые произнесли, прервав речь короля Армана?

— Я цитировал древний текст: «И вот охотятся лесные боги на людей. Они из тех, над кем не властно время, их даже смерть обходит стороной. Се эльфов первородные владыки, законные их короли, пред коими трепещут человеки».

Он произнес эти слова с благоговением и немного помолчал, прежде чем продолжить:

— Древние писания ясно говорят о могуществе эльфов. С тех пор прошло так много времени, что пыль веков успела осесть, и люди забыли, каким был мир до прихода нашего властелина Новрона. До его священного рождения землей правили эльфы. Каждое красивое место, каждый залитый солнцем холм и каждая зеленая долина принадлежали им. Они были перворожденными, величайшими обитателями Элана. Мы об этом забыли благодаря чуду рождения Новрона. До его появления эльфы оставались неуязвимыми.

— Прошу меня простить, ваше святейшество, — заговорил сэр Элгар голосом, похожим на рычание медведя, — но все это полнейшая чепуха. Эльфы слабы, как женщины, и каждый из них глупее последней скотины.

— Вы хоть раз бывали на другом берегу Нидвальдена, сэр Элгар? Видели ли вы настоящего подданного империи Эриан? Или вы имеете в виду двойгеров?

— Что еще за двойгеры?

— Двойгеры, или, говоря по-калиански, казы, суть те жалкие существа, которые столь часто оскверняют своим присутствием улицы городов по всему Апеладорну. Эти изнуренные, отвратительные ублюдки с заостренными ушами и раскосыми глазами, в чьих жилах течет смесь человеческой и эльфийской крови, несут в себе худшие черты обеих рас. Двойгеры являются потомками покоренного народа, у них меньше общего с эльфами, чем у нас с золотыми рыбками. Эльфы и люди не могут существовать рядом. Они смертельные враги, такова воля Провидения. Смешение крови привело к появлению презренных существ, позора для Марибора и Феррола, и на них пал гнев богов. Вы ошибаетесь, если полагаете, что двойгеры — это и есть эльфы.

— Ладно, я вас понял. И все же я никогда не встречал существ, против которых бессилен острый клинок, — заявил Элгар.

В ответ все рыцари, за исключением Бректона, радостно застучали кулаками по столу, соглашаясь с Элгаром.

— Сей древний текст рассказывает о прошлом, каким оно было до прихода Новрона. В те времена ни один человек не мог убить эльфа. Более того, эльфы жили так долго, что никто никогда не видел мертвого эльфа. И люди начали верить, что эльфы — это бессмертные боги: «Легконогие, грозные, подобные грому и молнии, они величавее звезд и без устали шествуют, дабы к покорности всех привести».

— Но если они были такими могущественными, как Новрон сумел их остановить? — поинтересовался Элгар.