Аврам Дэвидсон - Феникс и зеркало: Роман, новеллы

— Ну что ж, дело сделано, — мягко произнес Клеменс.

Но Вергилий знал, что — нет, не сделано, осуществлена лишь часть его. Девушка в зеркале оказалась первой женщиной, по-настоящему увиденной им за последние месяцы, и он влюбился в нее.

И теперь должен был ее разыскать.

Бык был в полной уверенности, что обойдет Тартесский замок, заглянет во все его закоулки, комнаты и дворики и добьется истины. На деле же, прибыв в замок в сопровождении императорского сублегата и сотни солдат, дож Тауро весьма приутих, пораженный размерами замка, сделавшись отчасти даже стеснительным. Вежливо принявший их лорд-капитан без промедления дозволил пришедшим осмотреть не только сам замок, но и все тартесское подворье, причем самолично, прихрамывая, принял участие в поисках. Замок был гигантским, просторным и занимал, казалось, едва ли не половину горы, вдоль склонов которой расползся. Большая часть помещений оказалась пуста, в большинстве других царили пыль и запустение. Задолго до того, как осмотр подошел к концу, и дож, и младший легат поняли, что ни лорд-капитан, ни его люди не имеют ни малейшего представления об этом деле. Все же, добросовестности ради, дело было доведено до конца, дабы наверняка убедиться, что никто и ничто — вне зависимости от того, кем были неизвестные похитители — не удерживает здесь принцессу. С тем и удалились еще более обескураженные, нежели в начале обыска.

Вергилий выбрал момент и поблагодарил лорда-капитана за помощь в добывании руды. Тот пожал плечами:

— Не к добру, похоже, было помогать тебе. С чего вы решили, что она здесь?

— Я вовсе не думал, что она здесь. Но она появилась в месте, удивительно похожем на это, и другие решили, будто она именно здесь… гигантские камни, ступени, несомненная работа циклопов…

— Я знаю еще одно такое место. — Лорд-капитан взглянул на Вергилия усталыми и проницательными глазами. — Но это в Микенах. Впрочем, от тамошнего замка остались одни руины, и там никого уже не спрячешь. А тебе известны иные места? Да? Тогда, доктор, маг, прошу тебя, хотя и не имею на то никакого права… Нет, все же я скажу… Не отправляйся туда сам. Пускай едут другие. Не ты.

— Я должен, сударь, — выдохнул Вергилий.

— Опять гонка, гонка… — Белоснежные брови хозяина поползли вверх. Ты все время за чем-то гонишься. Отчего так? — Широкая грудь капитана издала вздох, бывший одновременно утверждением и вопросом.

— Да, лорд-капитан, — ответил гость, прощаясь. — Так и есть. Пока смерть не победит меня… или я — ее… я все время гонюсь за чем-то. Прощай.

— Гнаться, гнаться, — донесся мягкий голос сзади шедшего к выходу мага, — я был бы удовлетворен в жизни уже и тем, что никуда не надо спешить.

Дож, нетерпеливо поджидавший Вергилия у подножия замка, немедленно тронулся вперед и, обернувшись, на ходу спросил мага:

— Что этот старый хрыч сказал тебе?

— То, что в Микенах есть подобный замок, однако он лежит в руинах и спрятать там никого невозможно.

Дож выругался. Столько суеты, столько магии, и что толку? Что в результате? Вот что ему интересно. А младший легат, нарушая нависшую было тишину, заявил:

— Мне кажется, нельзя долго испытывать терпение Императора.

Тауро пробормотал, что-де тут и все Императорские легионы не смогли бы отыскать Лауру, поскольку совершенно неизвестно, где она находится. Вергилий, однако же, сообразил… в отличие от дожа… дело тут не в том, что Цезарь, потеряв терпение, кинет на поиски Лауры свои легионы, напротив, он попросту переключится на другой любезный его сердцу объект. Право же, кругом милых девушек было вполне достаточно, и все они вполне сгодились бы в жены… так что, если император в самом деле решит избавиться от своей сварливой супруги, то будет ли он тянуть с новым браком? И чего, в таком случае, стоят все планы Корнелии и вице-короля?

Да и многого ли стоят в этом случае планы самого Вергилия?

Клеменс в ярости хлопнул руками по бедрам и вскочил с места. Вергилий вел себя как охваченный первой похотью школяр!

— Я отлично все понимаю. Ты увидел лишь оболочку, скорлупу, шелуху вещей, и до остального тебе уже нет ни малейшего дела… Да, я согласен, ты глянул в зеркало и обнаружил там личико довольно-таки милой, я согласен, весьма милой девчонки, и что же? О Зевс, ты уже не умеешь думать, ты сразу начинаешь действовать?! Пойми: не твое сердце советует тебе это, но лишь его оболочка, вот откуда идут все эти безумные импульсы, ты скользишь по поверхности вещей! Ну ладно, ладно, — проговорил Клеменс чуть более миролюбиво. — Я понимаю. В конце концов, ты предпринял дальнее и сложное путешествие на Кипр, после чего последовала чудовищная работа над зерцалом. Да, сейчас ты уже выглядишь лучше, однако пока далек от своей настоящей формы. Пойми: безумие пускаться в новое путешествие! Аргументы Клеменса были логичными, основательными, подробными. Уклониться от них было невозможно, но и поддаваться приятелю Вергилий не собирался. Словом, он просто-напросто отмахнулся от его речей, подошел к столу и углубился в раскрытую «Космографию» Птолемея.

— А я всегда говорил, — пробурчал он, — что одной из немногих вещей, побуждающих меня к действию, является любовь. Ты отвергаешь эти слова, заявляя, что любовь — это роскошь. Отлично, я напомню тебе то, что ты изрек однажды. Как это было? «Любовь испытывают и животные. Но только разумные существа в состоянии по достоинству оценить роскошь». Ты это говорил, не правда ли?

Застигнутый врасплох Клеменс замолк и уставился в пространство. Затем, придя в себя, сделал вид, что никто его на слове не ловил, и принялся допытываться у Вергилия, какие именно основания диктуют ему подобные планы. Слушал он внимательно, не перебивая, знай себе почесывал бороду, а в конце спросил:

— А тебе не кажется, что Ливия все же несколько далековата, чтобы отправляться туда лишь на основании астрологических расчетов?

— Но она — в Ливии. Именно там она и находится. Да, я помню, как мы решили, будто она — на вилле Корнелии, но в данном случае это не играет роли. Сейчас важно лишь то место, в котором она находилась в момент составления гороскопа, и место, где она была, когда мы увидели ее в зеркале. Кстати сказать, даже если мы и видели ее на вилле, это никоим образом не мешает ей оказаться теперь в Ливии. Ее, наконец, могли просто туда отправить — уж и не знаю мотивов ее матери, да и не собираюсь заниматься их выяснением. Разумеется, чтобы покончить с этим делом, мне придется их выяснить. В любом случае гороскоп, давший правильные сведения в других деталях, явственно говорит в пользу именно Ливии.