Майкл Салливан - Персепливкис

— Тогда прощай, старый мастер, боюсь, я больше никогда тебя не увижу.

— Нет, не увидишь. Я бы пожелал тебе удачи, но не верю в ее существование. И все же подозреваю, что за тебя будет нечто большее, чем удача: на твоей стороне невидимая рука…

Купол большого тронного зала дворца удачно имитировал ясное звездное небо, и Модина не уставала восхищаться его красотой. Она сидела в своем парадном платье на троне с изображением распахнувшей крылья хищной птицы. Трон стоял на подиуме, и к нему вели двенадцать ступенек. Она вспомнила те дни, когда здесь ее учили вести себя, как подобает императрице.

— Ты еще не забыл про доску, которую приказал пришить к моему платью? — спросила она у Нимбуса.

— И это помогло, — смущенно ответил он.

— Кто у нас следующий по списку?

Нимбус заглянул в пергамент, который держал в руках:

— Бернар Грин, торговец свечами из Альбурна.

— Проси его и вели подбросить в камин дров, здесь становится холодно.

Тронный зал до последнего времени почти не использовался в связи с тем, что императрица Модина воспринималась всеми как мифическое существо, и она почти не показывалась на людях. Поэтому помещение за ненадобностью заперли на замок. Теперь же, когда оказалось, что она живой человек из плоти и крови, зал открыли, однако здесь всегда было ужасно холодно. Казалось, много должно утечь воды, прежде чем сюда после стольких лет забвения вернется тепло.

Нимбус махнул рукой писцу, и через мгновение в тронный зал вошел низенький, скромный на вид мужчина с маленькими глазками и острым носом. Модине он сразу напомнил белку, и она вспомнила, что с помощью таких сравнений запоминала дворян Этельреда, пока не выучила их имена.

— Приветствую вас, ваше императорское величество, — сказал он дрожащим от волнения голосом и поклонился так низко, что почти коснулся лбом пола.

Модина и Нимбус напрасно ждали продолжения, он не шевелился.

— О, пожалуйста, поднимись на ноги, — сказала Модина, и он тут же вскочил, точно детская игрушка на пружинке, но отказывался смотреть на императрицу. Модину это раздражало, но она понимала, такова традиция, и для простого народа будет только хуже, если она попытается ее изменить. — Говори…

— О, ваше императорское величество, дело в том, что я из Альбурна… И я делаю свечи.

— Да, я знаю, и в чем твоя проблема?

— Ну, ваше императорское величество, после эдикта я перебрался с семьей сюда, но, понимаете, я больше ничего не умею делать, только свечи, а купеческая гильдия отказывается выдать мне лицензию. Они говорят, что я не гражданин, и поэтому не имею такого права.

— Конечно, они правы, — вмешался Нимбус. — Гражданство является необходимым условием для подачи заявки на получение таковой лицензии, и только члены гильдии имеют право торговать в городе.

— А как можно получить гражданство? — спросила Модина.

— Обычно по наследству, однако известны случаи, когда им награждали отдельных лиц или даже семьи в качестве благодарности за выдающиеся заслуги. Тем не менее нужно быть членом гильдии, чтобы получить гражданство.

— Но если нужно быть членом гильдии для подачи заявки на гражданство и гражданином — для вступления в гильдию, получается, что стать гражданином невероятно сложно.

— Полагаю, в этом как раз и дело, ваше величество. Города защищаются от вторжения торговцев, которые могут нарушить порядок, установленный купцами, и уменьшить прибыльность уже существующего дела.

— Сколько у нас всего граждан?

— В настоящий момент около пятнадцати процентов от общего числа жителей города.

— Но это просто смешно.

— Да, ваше величество. И это также оказывает негативное влияние на казну, ведь только граждане платят налоги. Кроме того, только граждане имеют право на рассмотрение спорных дел в суде или обязаны защищать стены города, когда он подвергается нападению.

Модина удивленно посмотрела на него.

— Следует ли мне назначить на завтра совет купцов города для того, чтобы пересмотреть политику гильдий? — спросил Нимбус.

— Пожалуйста, так и сделай, — сказала она и перевела взгляд на Бернара Грина. — Не беспокойся, я немедленно займусь этой проблемой. И благодарю за то, что обратил на нее мое внимание.

— Благослови вас Господь, ваше императорское величество.

Он вновь поклонился, коснувшись лбом пола. Модина махнула рукой, и стражник вывел свечных дел мастера из тронного зала.

— Я не против того, чтобы они кланялись, мне это нравится. Но зачем они бьются головой об пол?

— Но вы императрица, — возразил Нимбус. — Вы полубогиня. Так что придется потерпеть.

— Кто следующий?

— Тоуп Энтвистл, разведчик с севера.

— Разведчик? Разведчик после торговца свечами?

— У него обычный доклад, ничего срочного, — заверил ее Нимбус. — А торговец ждал три дня.

В зал вошел коренастый человек в толстом шерстяном камзоле и с медной булавкой в форме факела на груди. Шерстяные штаны с кожаными полосками дополняли наряд. Угреватая кожа лица покраснела. Кончик носа, костяшки и кончики пальцев у него покраснели, больше того, их багровый цвет не мог не вызывать тревоги. А еще он как-то странно двигался, слегка подпрыгивая и хромая, словно у него болели ноги.

— Ваше императорское величество… — Разведчик поклонился и хлюпнул носом. — Маршал сэр Бректон прислал вам через меня сообщение. Он докладывает, что не получил заслуживающих внимания рапортов о передвижениях эльфов после того, как они пересекли границу. Кроме того, маршал передает, что все мосты и дороги заблокированы. Он полагает, что эльфы приостановили свое наступление, потому что решили отправиться на зимние квартиры. Он прислал несколько подробных списков и докладов, которые находятся в моем ранце.

— Передай их писцу, — сказал Нимбус.

Разведчик снял ранец и чихнул, протягивая его.

— А как дела в Колноре?

— Прошу меня простить, ваше величество. — Он засунул палец в ухо и покрутил им. — Я целый месяц боролся с простудой и сейчас плохо слышу.

— Я спросила, как дела в Колноре? — сказала Модина, напрягая голос.

— В Колноре все хорошо. А вот на дороге очень холодно. Конечно, я не могу жаловаться, я пробирался по безлюдным местам, где жуткая стужа. И нельзя даже разжечь обыкновенный костер, чтобы не выдать своего местонахождения эльфам.

— Ты в чем-то нуждаешься?

— Я? О нет, мне нужно совсем немного. Меня уже накормили горячей пищей и дали погреться возле камина. Больше ничего не требуется. Конечно, если найдется теплое, сухое место для ночлега, я буду весьма благодарен.

Модина послала Нимбусу многозначительный взгляд.

— Я передам гофмейстеру, — сказал он.

— Благодарю вас, ваше величество, — сказал разведчик и еще раз поклонился перед уходом.