Мэри Стюарт - Хрустальный грот. Дикий волк

Я остановил коня и соскользнул на землю, отвел его в тень и, привязав к кусту боярышника, осмотрелся в поисках источника.

Скала у тропинки была суха. Снизу тоже не видно было следов воды. Тем не менее журчанье слышалось ясно. Я сошел с тропинки и взобрался на другую сторону скалы, очутившись на небольшой ровной поляне, покрытой дерном и усеянной кроличьим пометом.

На поверхности склона я увидел вход в пещеру. Закругленное отверстие в камне было небольшим, но правильной формы, почти как у арки. Справа, если стоять, как я, лицом ко входу, лежала россыпь поросших травой камней. В камнях росли деревья рябины и дуба. Их ветви скрывали своей тенью вход в пещеру; с другой стороны, всего в нескольких футах от арки, был источник.

Приблизившись, я увидел маленький блестящий ручеек, ниспадавший в круглое углубление в камне и не имевший стока. Скорее всего, вода уходила через камень или через какую-то трещину в земле, попадая в основной лоток. В чистой воде я различал каждый камешек и каждую песчинку на дне каменного углубления. Над ручейком возвышался папоротник-листовик. По краям рос мох, а под ним свисала зеленая мокрая трава.

Я встал на колени, наклонив голову, чтобы отхлебнуть воды, как вдруг заметил чашку. Она стояла в небольшой нише, скрытой ветвями папоротника. Чашка была высотой с ладонь и сделана из коричневого рога. Взяв ее, я увидел, что в нише стоит маленькая деревянная резная статуэтка бога. Я узнал его: подобное изображение я встречал раньше под дубом у Тир Мирддина. Здесь же он стоял на собственной вершине, под открытом небом.

Наполнив чашку, я выпил и пару капель выплеснул на землю — богу.

После этого я вошел в пещеру.

Она оказалась больше, чем виделась снаружи. Несколько шагов внутрь, а шаги я делал очень маленькие, и открылась просторная обитель, потолок которой терялся в высоте. Было темно, но откуда-то мягко пробивался бледный свет, освещавший ровный и чистый пол. Напрягая зрение, я медленно сделал шаг вперед и почувствовал, как медленно во мне нарастает волнение, которое я всегда испытывал, находясь в пещерах. Одни люди так волнуются, оказавшись в воде, другие — в горах, третьи — при разжигании огня. Я же испытывал волнение в земных и лесных глубинах. Сегодня мне понятно — почему. Но тогда я просто испытывал чувство любого мальчика, нашедшего нечто новое. И это новое могло стать моим в мире, где мне ничего не принадлежало.

В следующее мгновение я остановился как вкопанный. От неожиданности по внутренностям разлился холод и меня захлестнуло сдерживаемое волнение. Что-то шевельнулось справа во мраке, совсем рядом со мной.

Я застыл, всматриваясь и прислушиваясь. Никаких звуков. У меня «заработали» ноздри, и я осторожно принюхался. Никакого запаха, ни людского, ни звериного. В пещере пахло, как мне показалось, дымом, сырым камнем и самой землей. Но ощущался какой-то затхлый привкус, какой — сразу не определишь. Но я знал, что, находись рядом со мной какая-нибудь тварь, воздух был бы другим, менее пустым. А пещера была пуста.

Я попробовал тихо сказать по-уэльсски: «Привет». Шепот немедленно вернулся обратно тихим эхом, свидетельствуя, что стена находилась где-то близко. Затем легким свистом эхо ушло в высоту.

Послышалось какое-то движение. Поначалу я подумал, что эхо усилило мой шепот. Нарастающий шелест походил на шуршание женского платья или занавесок на ветру. Что-то пронеслось мимо моей щеки с пронзительным бесплотным криком, переходящим за пределы слышимого. За ним еще и еще. С высоты потолка падали легкие, остро очерченные комки, сливавшиеся в единый поток, вихрь, похожий на косяк рыбы в водопаде. Летучие мыши, потревоженные мной в своих вершинных покоях, устремились в дневную долину. Они миновали сводчатый проход, образовав клуб дыма.

Я стоял совершенно спокойно, размышляя о том, что, наверное, именно мыши являлись источником необычного затхлого запаха. Но это был другой запах. Я не боялся, что мыши коснутся меня. В темноте или на свету при любой скорости летучие мыши ничего не задевают. Они — воздушные создания. Подобно тому, как частицы воздуха обтекают препятствия, так и мыши похожи на лепестки, уносимые вниз по течению. Они проносились между мной и стеной пронзительным потоком. Движимый детским любопытством посмотреть, что будет, я сделал шаг к стене. Поток разделился, и меня обдало свежим воздухом. Как будто меня не существовало. Но только я шевельнулся, вместе со мной шевельнулась и тварь. Протянутая рука натолкнулась на металл. Я понял, что там шевелилось, — мое собственное отражение.

На стене висел кусок металла, отполированный до матового блеска. Он и являлся источником бледного света. Блестящая поверхность зеркала отражала проходивший через вход свет и распространяла его по всей пещере. Я видел себя, похожего на привидение. Отражение в зеркале попятилось, и моя рука бессильно упала с висевшего на поясе кинжала.

Мышиный поток иссяк, и в пещере стало тихо. Успокоившись, я стал с интересом изучать свое отражение в зеркале. Когда-то у моей матери было античное зеркало, привезенное из Египта. Но потом, посчитав это за роскошь, она убрала его. Конечно, я часто видел отражение своего лица в воде, но ни разу до сих пор мне не доводилось видеть себя полностью. Передо мной стоял темноволосый мальчик, настороженный, с любопытным взглядом. Само напряжение и переживание. В отраженном свете глаза и волосы казались черными. Волосы были густыми и чистыми, но неухоженными. В этом плане гораздо хуже, чем у пони. Туника и сандалии — настоящий срам. Я улыбнулся, и в зеркале появилось выражение, полностью изменившее мой вид. Угрюмое молодое животное, готовое сразиться или обратиться в бегство, превратилось в нечто быстрое и нежное. Уже тогда я понял, что это редкое зрелище.

Затем все исчезло, и настороженное животное вернулось на свое место. Я наклонился вперед, протянул к зеркалу руку. Гладкая, отполированная поверхность холодила. Кто бы ни являлся его хозяином, это наверняка был тот же человек, который использовал стоявшую у источника чашку из рога. Он или совсем недавно покинул пещеру, или же жил здесь и должен был вот-вот прийти и тогда застал бы меня.

Я не испугался, а лишь насторожился, когда увидел чашку. С самого раннего детства приходится учиться постоять за себя. Хотя обстановка в нашей долине достаточно спокойная, однако всегда найдутся злые люди, бродяги или преступники, о которых надо помнить. Мальчишке моего склада, любящему одиночество, надо уметь защищаться. Для своего возраста у меня хватало выносливости и силы, а кроме того, у меня был кинжал. Мне и в голову не приходило, что тогда мне шел всего лишь седьмой год. Я — Мерлин, побочный или какой там, но внук короля. Путешествие продолжалось.