Мэри Стюарт - Хрустальный грот. Дикий волк

— Ты видел, как я читаю. Разве они читают быстрее?

— Намного быстрее. Намного, намного быстрее.

— Ладно, — сказал землянин, — ладно. Сведи меня в один из этих центров!

И они очутились в помещении, напоминающем греческий храм, — крыша, пол и колонны. Между колоннами виднелись зеленые лужайки и светилось лазурное небо. Чуть возвышаясь над полом, на равном расстоянии друг от друга сидели на подушках дети Высокородных. Перед ними медленно плыли экраны. Как только ребенок менял позу, экран самостоятельно передвигался, так чтобы Высокородному было удобно.

Никто не обратил внимания на Джима и Адока. Их просто не заметили.

Землянин остановился за спиной десятилетнего мальчика, который уже был ростом с него, хотя и намного тоньше. Перед ним на экране бежали строчки, и Джим пристально смотрел, пытаясь разделить их на отдельные слова.

Он не мог читать!

Джим разозлился. Ведь пока он делал все, что делали другие, и тело его не подводило никогда. Джим был уверен — он может различать слова в этой строчке, как и любой Высокородный! Но его мозг отказывался воспринимать так быстро поступавшую информацию.

Последняя отчаянная попытка!

Вокруг него перестали существовать и колонны, и крыша, и пол, и даже мальчишка у экрана. Он полностью сконцентрировался на строчке и только на строчке. Голова раскалывалась от напряжения. Давление на мозг возрастало все больше и больше…

И он почти добился своего. На секунду ему показалось, что строчки расслаиваются на символы, и он понял, что речь идет об организации Старкиенов. И тогда он расслабился — его мозг и тело не могли долго выносить такого напряжения.

Внезапно мальчик-Высокородный заметил его. Ребенок перестал читать и уставился на Джима.

— Ты кто?

Землянин не ответил. Дотронувшись до руки Адока, он переместил себя и Старкиена в свою комнату.

Глубоко вздохнув, Джим сел на подушку и дал знак Адоку — отдыхай. Через минуту дыхание Джима стало ровным и он улыбнулся.

— Почему ты не скажешь «Ведь я говорил»? — сказал он.

Адок покачал головой, совершенно ясно давая понять, что не его дело говорить хозяину такие вещи.

— Что ж, ты прав, но меня остановило то, что я плохо знаю язык Империи. На родном языке я прочел бы все. — Джим задумался и отвернулся от Старкиена, сказав в пространство: — Ро?

Но девушка не появилась перед ним. Это было не удивительно — ведь Ро Высокородная и у нее есть свои обязанности и занятия, совсем не так как у Адока, который должен был приходить по малейшему желанию Джима.

Землянин переместился в комнату Ро, никого не застал и оставил записку с просьбой прийти, как только она освободится.

Через два с половиной часа девушка возникла в комнате землянина.

— Вечер будет очень торжественный. Там будут все. Придется использовать зал Встреч. Должно быть, кто-то прослышал, что это будет не совсем обычный вечер и… — неожиданно она замолчала, что-то припоминая.

— Ах да, я забыла. Ты хотел меня видеть, Джим?

— Да. Скажи, ты можешь установить у себя экран Центра обучения?

— Что?… Ну конечно! Но если тебе он нужен, я попрошу установить его здесь.

— Я бы не хотел, чтобы было известно, что я им пользуюсь. Ведь… если ты поставишь его у себя — это вполне обычная вещь?

— Да, — сказала Ро. — Я все устрою. Но зачем?

Джим рассказал ей о своей неудавшейся попытке в Верхнем Центре, когда он пробовал читать со скоростью молодого Высокородного.

— И ты считаешь, что обучение повысит твои возможности? — спросила девушка и нахмурилась. — Я не думаю, что ты можешь особенно надеяться…

— А я и не надеюсь… — сказал Джим.

Через полчаса экран был установлен в комнате Ро, и теперь все свободное время, которое он раньше проводил в Центре обучения под землей, Джим сидел у девушки.

Через неделю он добился определенного успеха, но дальше дело не продвинулось и он забросил эту попытку. Последние дни, оставшиеся до вечера, Джим бродил среди слуг вместе с Адоком, наблюдая за немым языком.

Он уже свободно понимал его, но пока Джим слышал только сплетни и слухи. Но иногда и слухи полезны…

Из последней такой экспедиции Джим вернулся примерно за час до начала вечера и увидел, что его ждет Лорава.

— Тебя хочет видеть Вотан, — сообщил Высокородный.

И Джима без предупреждения переместили. Рядом с ним стояли Адок и Лорава.

Вотан сидел на подушке перед невесомым пультом, касаясь цветных рукояток, как будто он небрежно играл, но лицо его было серьезно — он занимался чем-то важным. Тем не менее при появлении гостей он встал и подошел к Джиму.

— Я вызову тебя позже, Лорава, — сказал он. Юноша исчез.

— Дикий Волк, на вечере будет сам Император.

— Я не верю, что вечер устраивается в мою честь. Пожалуй, это вечер Оловиеля.

Вотан недовольно махнул рукой.

— Причиной являешься ты, — грубовато сказал он. — И только из-за тебя там будет присутствовать Император. Он хочет поговорить с тобой.

— Императору для этого не нужен вечер, — сказал Джим. — Я могу прийти в любое время по его зову!

— Император блистает в обществе! — сказал Вотан. — Но это не так важно. Важно то, что на вечере Император обязательно заговорит с тобой. Он, безусловно, отведет тебя в сторону и задаст много вопросов.

Вотан заколебался.

— Я буду рад ответить на любой вопрос Императора, — сказал Джим.

— Да… именно так, — пробормотал Вотан. — О чем бы тебя ни спросили — отвечай! Понятно тебе? Он — Император, и даже если он не заметит твои ответы, говори, пока он не прервет тебя. Понятно?!

— Полностью, — сказал землянин, и его глаза на секунду встретились с лимонно-желтыми глазами Высокородного.

— Да… хорошо, — сказал старик, усаживаясь за пульт. — Это все. Уходи.

И Джим с телохранителем очутились в своей комнате.

— Какие ты сделал выводы? — спросил Джим Адока.

— Выводы? — удивился Адок.

— Да, — Джим внимательно взглянул на Старкиена. — Необычная речь, не так ли?

— Все, что имеет отношение к Императору, не может быть странным, — сказал Адок, но говорил он неуверенно. — высокородный Вотан велел тебе отвечать на все вопросы Императора. Это все.

— Да, — произнес Джим. — Скажи, тебя ко мне приставили заместителем… Или ты продолжаешь принадлежать Императору?

— Как я уже говорил, все Старкиены всегда принадлежат Императору вне зависимости от того, где они находятся!

— Я помню.

Джим начал снимать с себя металлические ленты — оружие Старкиенов. Потом облачился в белый костюм мужчины-Высокородного, но без эмблемы, которую решил надевать в определенных ситуациях, и только.

Как только он привел себя в порядок, появилась Ро, и Джим снова решил, что за ним следят. Но сейчас у него не было времени разбираться с этим.