Роман Гринь - Битвы магов. Книга Хаоса

— Не обольщайся, — ответила девушка, — просто, мы любим собирать информацию об интересных нам личностях.

— Думаю, будет вежливо, если и вы представитесь, раз уж вы знаете мое имя!

— Обойдешься! — отрезал парень и снова уставился в книгу.

— Почему бы и нет? — улыбнулась девушка. — Меня зовут Шиншилла, а этого грубияна — Кот.

— Кот и мышка, как Том и Джерри? — улыбнулся я, но поймав два злобных взгляда, сразу понял, что зря так пошутил.

— Я тебе не мышка! — прошипела девушка.

А ведь действительно, мышкой эту эффектную голубоглазую блондинку уж точно не назовешь. Но и кошачей агрессивности в ней нет. Пожалуй, шиншилла, действительно в самую точку.

— Кажется, он нарывается на хорошую драку! — сказал Кот, отложив книгу.

— Нет — нет! — я поднял руки в примирительном жесте. — Мне это сейчас ни к чему.

— Как знаете, сударь! — ответил Кот. — Но если надумаете, — и он гневно посмотрел на меня, — я всегда к вашим услугам.

Я посмотрел на эту парочку и кое‑что вспомнил.

— Вы ведь из клуба "Мягкой волны", да? Ваши удивительные техники сделали вам славу.

Слух об этом клубе расползся по всей Академии очень быстро. Не было тех, кто еще не слышал о дерзких новичках, которые осмелились бросить вызов "драконам", первым в рейтинге. Попробую объяснить подробнее. В Академии Хаоса в свободное от учебы и тренировок время, студенты занимаются своим досугом, часто организовывая свои клубы — кружки по интересам, где они могли бы изучать что‑то новое и общаться с другими студентами, что имеют похожие интересы. Самыми популярными клубами являются — боевые. Студенты, объединяясь в такие вот кружки, оттачивают свои умения, придумывают новые техники, и даже создают целые школы боевых искусств, с характерными лишь для них приемами. Но какой смысл в изучении боевых искусств и атакующей магии, если нет тренировок, воссоздающих условия боя, максимально близкие к реальным? По этому, разные кружки часто проводят между собой тренировочные спарринги. Но, чтобы все это давало некоторый азарт и мотивацию к улучшению навыков, существует общая система оценивания и классификации боевых клубов по их силовому потенциалу. Именуется эта система — боевой рейтинг студентов Академии Хаоса. Разумеется, все называют его просто рейтингом. В этом рейтинге находятся семьдесят четыре клуба. Мы с Ловкачом, состоим в небольшом клубе Воздушного Змея, что занимал двадцать третье место. Чтобы продвигаться по рейтингу, членам клуба нужно участвовать в десятках спаррингов, и ожесточенно бороться за каждую ступеньку. Но есть и другой способ, более быстрый — бросить вызов первому месту рейтинга и провести семь дуэлей. За каждую победу над топ — один, ваш клуб продвигается в рейтинге сразу на десять ступенек выше. Вот только, первое место занимает могущественная группировка — "Небесные Драконы", туда берут только пятикурсников, да и то самых талантливых, многие из которых потом стают боевыми магами, что могут в будущем стать членами армии или даже специальных подразделений. По этому, вырвать хоть одну победу у этих ребят — практически невозможно. Но именно это удалось сделать ребятам из "Мягкой волны". Они у всех на глазах бросили вызов "Небесным Драконам" и каким‑то образом выиграли две из семи дуэлей, продвинувшись сразу на двадцать ступенек рейтинга. Случай до этого беспрецендентный. Да и я уже когда‑то проиграл представителям этого необычного клуба. Эти ребята используют техники, которые напоминают человеческое айкидо, и направлены на использование силы противника против него самого. В мире хаоситов, привыкших сражаться, используя страсть и напор, эти приемы хладнокровных контратак стали настоящей сенсацией. Многие жаждут заполучить эти техники, но члены общества "Мягкой волны" тщательно хранят свои тайны и далеко не всех желающих принимают в свои ряды.

— Да, мы из клуба "Мягкой волны", а что это создает проблемы? — поинтересовалась Шиншилла.

— Нет! Никаких! — серьезно ответил я, сел на траву и прислонился к одному из деревьев. — На драки я точно не настроен. Такой погожий денек лучше провести за хорошей книгой. У вас не найдется чего‑то интересненького?

Кот улыбнулся, поднял лежащую возле него книгу и бросил мне:

— Как раз, есть одна книжечка про запас! Вот только не знаю, то ли это, что тебе по нраву.

Я ловко поймал книгу, и, прочитав название на обложке, невольно улыбнулся. Сборник "Четыре великие трагедии Шекспира". Да вы издеваетесь?

— То, что нужно, спасибо! — ответил я, открыл "Гамлета" и перед тем, как начать читать, посмотрел на небо. Такое чистое, безоблачное и голубое — оно казалось сосредоточием всего покоя, всей беззаботности и радости, и не предвещало никаких бед, потерь и страданий. Это небо — было небом самого бесценного дара — мира!

Алый пир или горе приглашенным на последнюю жатву Хаоса

" Среди пламени и кровавой агонии ,

Среди стонов, рыданий и воплей умирающих ,

Среди моря крови и рек слез ,

Под жалобное пенье серафимов ,

И душераздирающий крик баньши ,

Терзаемый клыками и когтями ,

Умирал великий город.

Словно жертвенный агнец ,

Положенный на алтарь иллюзии покоя ,

Пал он под натиском страхов и предрассудков".

Отрывок из "Истинного сказания о бытие магов Хаоса"

Кроваво — алое небо было первым, что я увидел. Я стоял посреди пустыни. Земля имела какой‑то болотно — коричневый оттенок, почва твердая и сухая, повсюду огромные глубокие трещины. И ничего больше, никаких других предметов, сколько не смотри по сторонам — везде виден горизонт. Лишь эта бурая земля, да багрянец неба. Унылое и печальное зрелище.

Я еще раз посмотрел на небо. Оно, почему‑то, навевало воспоминания. Я уже где‑то его видел, где‑то в прошлой жизни. Но где и при каких обстоятельствах? Этого я вспомнить не мог. Но это небо вызывало во мне плохие предчувствия, и какие‑то очень грустные и болезненные воспоминания. Оно было связано с чем‑то плохим. Нет, с чем‑то ужасным. Но с чем? Этого не вспомнить! И где я? Этого не понять! И самое главное, кто я такой? И даже это — тайна!

Я заметил какое‑то шевеление вдалеке, еще одно — ближе, и еще одно, и еще. Как будто сотни огромных червей или змей извиваются на этой бурой мертвой земле. Я почувствовал страх и отвращение. Но мне не оставалось ничего другого, кроме как подойти ближе и разузнать в чем дело. Я так и поступил. И меня ждал настоящий шок. Теми, кто ползал по сухой земле, были люди. Возле меня лежал мужчина средних лет. Его голое тело было измазано кровью и прилипшей землей, его так же покрывали загнивающие раны, язвы и отвратные струпья. Этот человек посмотрел на меня взглядом, полным боли и страданий, и такого невыносимого отчаянья, что мне стало не по себе. Сухие потрескавшиеся губы приоткрылись, и мужчина, попытался что‑то прошептать. Но он не смог произнести ни слова.