Эн Варко - Тень Дракона

Уоросс разозлился.

— Давай ты не будешь обсуждать мою кузину! Это самая нежная, ласковая и очаровательная девушка на свете!

— Ты забыл ко всему этому добавить — опытная, — продолжала издеваться Аросса.

— Завидовать нехорошо, Аросса, — побледнел от гнева Уоросс, не выносивший, когда хоть кто-то дурно отзывался об его обожаемой кузине. — Могу предоставить тебе исчерпывающую информацию по технологии обольщения мужчин. Уверен, Даоссу ты быстро переплюнешь и пойдешь гораздо дальше милого флирта. Ведь распущенности тебе не занимать. Всесильный правитель только поманил, и ты, как дешевая девка, помчалась удовлетворять его старческую похоть, наплевав на прежние договоренности. Ты ведь понимаешь, что его обуревают не благородные мечты о продолжении рода (этого-то добра у него уже предостаточно), а то, что находится между стройных ножек девы, едва вышедшей из детского возраста…

— Как ты смеешь! — взвилась Аросса, награждая рыжеволосого звонкой пощечиной.

— Ты оскорбил моего отца, Уоросс. Извинись, — потребовал Коросс, мрачнея.

— Извиниться? Мне?!? — вскинул бровь Уоросс. — Что ж, заставь меня.

Молниеносно выскочив из-за стола, молодые люди почти одновременно обнажили свои шпаги.

— Господа, прекратите, — вскричала Аросса, не на шутку перепугавшись. — Коросс, ты еще не стал настоящим магом. Ваши силы не равны.

— А он отвагой возьмет! — засмеялся Уоросс. — Разве ты не слышала? Когда его младенцем опускали в купель с Силой, из нее вылетел ворон и прокаркал его имя. Тантосса утверждает, что это был знак рождения великого воина, а Митросс уверен, что это знак смерти. Вот и пусть сейчас докажет, кто из них прав.

— Я не привык, когда про меня говорят в третьем лице, — сквозь зубы процедил Коросс. — Имей смелость обращаться ко мне лично. Не бойся, я тебе отвечу.

— Отец должен тебе устроить хорошую взбучку за то, что ты подвергаешь себя такой опасности, — продолжал язвить Уоросс. — Впрочем, не переживай, в случае летального исхода, Аросса позаботится, чтобы мужская линия Верховного Дома Страха не прервалась. Не правда ли, Чарующая?

Уороссу чудом удалось избежать выпада Коросса, но потеряв равновесие, он упал, опрокинув скамью.

— Правда в том, что болтать у тебя получается лучше, чем сражаться, — презрительно сморщился Коросс, ожидая, когда огневолосый поднимется на ноги.

Ждать пришлось недолго. Секунда, и Уоросс вскочил на ноги. Швырнув скамью под ноги своего врага, он поднырнул под звонко рассекающую воздух шпагу, оказавшись за спиной растерявшегося Тапиро. Приставив клинок к шее слуги, Уоросс насмешливо произнес:

— Опусти шпагу, Коросс. Если, конечно, не хочешь, чтобы я насадил твоего пса на шампур.

Когда благородный клинок жалобно зазвенел, ударившись о пол, по лицу Уоросса пробежала коварная улыбка. Он что-то пробормотал, почти прикасаясь губами уха слуги. По лицу Тапиро пробежала судорога. Резко развернув обмякшее тело к себе, Уоросс заставил слугу взглянуть себе в глаза и со свистом вобрал в себя воздух.

— А вот теперь, Коросс, — засмеялся он, отталкивая от себя Тапиро, — мы сыграем по моим правилам.

Бледный слуга с блуждающими глазами бросился к Короссу, размахивая своей шпагой, словно ребенок деревянным мечом.

— Превращая моего слугу в Источник, ты наносишь моему Дому смертельное оскорбление, — прошипел Коросс.

Легко уклонившись от атаки обезумевшего слуги, он одним ударом отправил его в накаут выверенным ударом кулака в висок.

— Разве это оскорбление, — расхохотался Уоросс. — Вот если бы я решил немного поэкспериментировать с тобой — это да, было бы оскорблением… Ароссе, думаю, понравится, если ты присоединишься к армии ее воздыхателей. А если еще и затеешь со стариком-отцом борьбу за ее сердце… Чарующая, тебе ведь нравится, когда из-за тебя дерутся?

— Шут. Оставь нас немедленно!

В ее руках появился продолговатый флакон. Когда она вдохнула в себя его содержимое, волосы зашевелились на ее голове.

— Предупреждаю, Уоросс, я не шучу, — предупредила она, прожигая огневолосого взглядом.

И тот отступил, не желая вступать в схватку с взбешенной жрицей.

— Как скажешь, Чарующая.

Издевательски отвесив любезный поклон, он вышел из помещения, хлопнув на прощание дверью.

Аросса подошла к Короссу.

— Коросс, право, это было неблагоразумно. Ты приобрел в лице Уоросса очень опасного врага. Какими бы талантами и сноровкой ты не обладал, пока не построишь свою Башню, ты перед ним беззащитен. Лучше поспешим в Дом Страха. Надо первыми доложить о том, что произошло, чтобы обезопасить себя от наветов недоброжелателей. Здесь больше нечего делать…

Не ответив, Коросс склонился над слугой.

— Нужно позвать стражу. Тапиро следует как можно быстрее доставить домой, — прошептал Коросс.

— Давай, я взгляну.

Жрица присела рядом, заставляя Коросса потесниться, и приложила руки к вискам слуги. Его тело неожиданно выгнулось дугой, а потом обмякло. Аросса поднялась, вытирая руки о край скатерти.

— Прости, но это было самым гуманным в такой ситуации.

— Гуманным? — криво усмехнулся Коросс. — Это вряд ли…

Когда Коросс и Аросса прибыли в Дом Страха, слуги передали, что Митросс просил их подняться в Сад Забвения — место, в которое обычно допускались лишь особо близкие Дому люди.

Сад был разбит прямо на крыше между двумя Башнями, и располагался над средней частью Дома, принадлежащей Тантоссе. Южная Башня и лежащие под ней помещения были в ведении Митросса, Главы Дома Страха. Северная Башня возвышалась над той частью Дома, которая однажды должна была полностью перейти Короссу. Если, конечно, он оживит свою Башню и станет правителем.

Но пока Северная Башня была мертва. Внешне она выглядела идеально, радуя глаз своей лаконичной соразмерностью. Черная и гладкая, с идеально ровными гранями и конусообразным куполом. Самая большая Башня Кросса, строителем которой был легендарный Кор. Но магия Башни умирает со смертью ее владельца. И сейчас в магическом плане она напоминала огарок исполинской черной свечи. Наследники Кора пытались неоднократно оживить его Башню, вот только после этого никто долго не жил. Не случайно в народе ее называли Проклятой. Последним ее владельцем стал Деомосс, погибший на двадцать пятом году своей жизни в Кросских Катакомбах. Теперь Башня ждала очередной попытки своего возрождения, но Митросс все тянул с разрешением Короссу отправиться туда.

Серебряные листья причудливо искривленных деревец негромко шелестели, а между ними с ветки на ветку, перелетали небольшие пташки. Ноги бесшумно ступали по дорожке, посыпанной кварцевым песком. Стелющаяся по саду черная трава укутывала белоснежные стволы деревьев и прекрасные статуи. Полные тревоги шорохи сада заставляли гостью беспокойно оглядываться, но она ни о чем не расспрашивала. Коросс тоже молчал, погруженный в собственные невеселые думы.