Анатолий Дубровный - Рыжая некромантка

Девушка выслушала и, обратившись к Сэму, попросила, чтоб тот принёс лист бумаги и перо, пояснив, что хочет написать, пока она это она, доверенность на Сэльму Вартану, предоставив той право распоряжаться всеми денежными средствами, ведь если изменится аура, то Сельма уже не будет Сильвой. На вопрос Сэма – кто подтвердит личность госпожи Вартаны, ещё Сильва ехидно ответила:

- Сэмуэль Клеренс, почтенный негоциант, совладелец пекарни, не простой, а поставляющей свою продукцию губернатору провинции, ещё и владелец солидного магазина, продающего магические диковинки, или тебе наши банкиры не поверят? Кстати, это неплохой способ легализоваться, ведь деньги кому попало не дадут, а раз дали значит всё в порядке. А я, Сэльма Вартана двоюродная сестра бедной Сильвы, имею полное право, согласно её доверенности, распорядиться имуществом бедной девушки.

- Двоюродная сестра сожжённой по обвинению в ведовстве, не боишься? – спросил Сэм, девушка отрицательно покачала головой и что-то тихо сказала Листику. Девочка захихикала, и изменения внешности и личности, теперь уже бывшей воровки, продолжились. Изменения были совсем незначительны: чуть поменялся разрез и цвет глаз, форма рта, совсем немного заострились ушки. И перед удивлённым Сэмом предстал совсем другой человек, бывший мастер-вор, указав на уши, спросил:

- Я понимаю глаза, нос и рот. А это зачем? Уши можно и под причёской спрятать, на них мало кто внимания обращает.

- Но если увидят именно такие уши, даже случайно (а так и надо делать, чтоб их именно случайно увидели), то обязательно обратят внимание. А такие уши можно принять за признак эльфийской крови, как у меня, - ответила Листик и, увидев, что почтенный негоциант всё же не понял, пояснила: - Этим можно объяснить магические способности. Большинство эльфов, в той или иной мере, обладают этим. Я имею в виду магию, пусть и на низком уровне, но для них вполне обыденное явление. А среди эльфиек ведьм не бывает, по крайней мере, среди молодых.

Пока Листик говорила, уже Сэльма разглядывала себя в зеркале. Все изменения, хотя Листик и говорила - как, она делала сама и теперь, оставшись довольна, прокомментировала сделанное, хихикнув при этом:

- Это как накладывать макияж, если это сделано удачно, то только улучшает внешность, до неузнаваемости улучшает!

Листик тоже удовлетворённо кивнула, ей тоже понравились изменения, сделанные во внешности девушки, а молчавшая во время всего этого процесса Альен спросила:

- Листик, а откуда ты это всё знаешь? И слова такие мудрёные говоришь, раньше я такого от тебя не слышала. Так откуда?

- Не знаю, как-то само появляется в нужный момент. Ну, когда нужно, вот так – раз и выскочило! А потом куда-то делось, и не могу вспомнить, как же это я сделала. Вот!

Огневушка, увидев, что её подружка опять прежняя и знакомая ей Листик, а не та магиня, что руководила изменениями внешности Сэльмы, обняла девочку и сказала:

- Прав Удург, ты совсем не та, кем кажешься, просто не показываешь кто. Не хочешь, а может, не можешь, пока не можешь, но это у тебя прорывается, независимо от твоих желаний.

- Ага! – кивнула рыжая девочка и обе подружки засмеялись. Глядя на них, заулыбались Сэм и Сэльма.

В город отправились втроём: Сэмуэль, Сэльма и Листик. Поехали на тележке, подобной той, на которой ездил маг Нарим. Сэм завёл себе это транспортное средство, заявив, что негоже почтенному негоцианту ходить пешком, подобно простому простолюдину. На что Листик, поддержанная Альен, спросила – если почтенные негоцианты ездят, простолюдины, которые простые, просто ходят, то не простые – ходят как? Не просто? И это как – ходить не просто? А Альен, начавшая осваивать сложные отношения между людьми (которая уже сказала о себе, что перестала быть дикой огневушкой), поинтересовалась – почему тележка с осликом, а не телега или карета с конём? Сэм ответил:

- Телега – чтоб грузы возить. Этим негоцианты (тем более почтенные – вставила Листик) лично не занимаются. Кроме того, на телеге селяне ездят, а они далеко не ровня даже мелким купцам! Карета – это роскошь, в ней дворяне катаются. Почтенные негоцианты, - Сэм укоризненно посмотрел на хихикнувшую и высунувшую язык Листика, после чего с прежним важным видом продолжил: - Пользуются маленькой, но добротной тележкой, такой, чтоб можно было что-то срочно привезти или взять нескольких пассажиров. Такая тележка, в которую запряжен ослик (а это тоже признак солидности и престижа, поскольку показывает, что хозяин тележки – человек экономный), самое то!

- Что-то в этом есть, - согласилась Сэльма и задумчиво добавила: - Ослик, в смысле – осёл, это очень правильный признак солидности и респектабельности!

Сэм ничего не ответил, только обиженно засопел. До банка доехали без приключений, там Сэма и раньше знали как солидного клиента, не догадываясь о его профессии. Ну если подумать – пояснил Сэм, где хранить честному вору свои сбережения, как не в солидном банке? А уж теперь, когда стал известен его нынешний род занятий, к бывшему специалисту в определённом виде коммерческой деятельности относились с должным почтением. Доверенность (истинность которой, подтверждена таким уважаемым человеком) на распоряжение денежными средствами, которую сожжённая ведьма выписала накануне своей смерти, тоже ни у кого подозрений не вызвала. Видно, ведьма чуяла свою близкую гибель и переписала всё на свою двоюродную сестру, а то, что у той были видны явные признаки эльфийской крови, никого не смутило – родственники всякие бывают. С банковскими делами разобрались быстро, оставалось ещё одно, совсем незначительное, но Сэльма очень волновалась, намного больше, чем при получении денег в банке.

Тележка Сэма остановилась у небольшого домика на окраине. Во двор заезжать не стали. Да и двора у этого домика как таково не было. Сэм постучал в дверь и сказал вышедшей пожилой женщине:

- Я назначен опекуном Рилта, сына Сильвы, вот решение городского магистрата.

По дороге из банка заехали и туда, пять дублонов не только решили дело, но и максимально ускорили выдачу нужного документа. Женщина долго читала предъявленный документ и позвала:

- Рилт, деточка, иди сюда!

Вышедший на зов мальчик, примерно ровесник Фислы, хмуро посмотрел на приехавших за ним, его взгляд остановился только на Листике, которая тут же скорчила рожицу и показала язык. Сэльма, у которой перехватило дыхание, когда она увидела ребёнка, схватилась за руку Сэма и растерянно замерла. Сэм тоже не знал что делать, ведь если этот мальчик упрётся, не тащить же его силой. Инициативу на себя взяла Листик, спросив у мальчика:

- Тебя Рилт зовут, да? А мы за тобой приехали. Давай не задерживайся, а то булочки, что Альен напекла, остынут. Вообще-то пекла не она, её мама, Альен помогала, но знаешь, как трудно огонь держать? Надо равномерно всю печку греть и пламя не очень сильным делать, а то булочки сгорят. А если слабым, то не пропекутся как следует, одна сторона сырой будет, клиенты будут недовольны, особенно господин губернатор! А он, знаешь, какой строгий! Правда, он так не ругается, как герцог, не умеет, наверное. Какой герцог? Ну, который Алиентэ, он ещё войсками командовать должен, но тоже булочки и пирожки матушки Милеты ест. Он ещё так на рынке ругается…