Анатолий Дубровный - Рыжая некромантка

Листик кивнула, после чего позвала взрослую огневушку и, взявшись за руки, они втроём шагнули в взметнувшееся пламя костра. Собравшиеся у костра поражённо молчали, только Гурумас взяв котелок и арбалет, сообщил:

- Схожу за водой, но кашу варить не буду, пока Листик не вернётся.

- Это почему же? – поинтересовался Тарин, Нарина пояснила:

- Листик будет возвращаться и может котелок перевернуть, когда из костра выходить будет.

- Или утащит в костёр и там всю кашу с подружками съест, - добавил Гратам.

- Не-а, - отрицательно помотала головой выходящая из костра девочка, - я такого делать не буду, чужое брать нехорошо!

Театр Бузульяно двигался к Азорде очень запутанным путём, иногда меняя направление на противоположное и не приближаясь к столице Саланы, а вроде как – удаляясь. Вот и сейчас фургоны театра катились по лесной дороге, ведущей к городу Иртару, городу, наиболее близко (в этой части Саланы) стоящему к проклятому лесу. Хотя что значит близко? Двести пятьдесят ал - это не такое уж маленькое расстояние! Но лес есть лес, пусть даже не проклятый, и все кто ехал в фургонах были вооружены арбалетами (кроме Эльвирисы и Листика). Примадонна пряталась в фургоне Бузульяно, а рыжей девочке арбалета просто не хватило, да он ей, как оказалось, и не нужен был. Когда раздался свист и на дорогу упало толстое дерево, едущий впереди всех Бузульяно растерялся. Несомненно, это была разбойничья засада и, скорее всего, сейчас бедных артистов будут грабить. Остановились и остальные фургоны, Листик соскочила с козел, где она сидела рядом с Нариной и Тарином, и в два шага оказалась рядом с фургоном растерянного и испуганного директора театра. Со вскинутых рук девочки ударило не только пламя, но и мощный поток воздуха, разметавший те обгоревшие щепки, оставшиеся от дерева. Залихватский свист, раздававшийся из леса, прекратился. Листик повела руками в одну сторону от дороги, затем в другую, там послышались испуганные крики, а девочка сообщила Бузульяно:

- Совсем бедные разбойники, даже арбалетов у них нет, к тому же трусливые совсем и не настоящие.

- А п… Почему ты решила, что т… Трусливые и ненастоящие? – чуть заикаясь спросил директор театра, Листик ответила:

- Настоящий разбойник, должен быть в маске и, выскочив на дорогу грозно закричать «Кошелёк или жизнь!». А эти сидели в зарослях и только свистели. Видно, на дорогу выйти боялись.

- Откуда ты знаешь, каким должен быть настоящий разбойник и что он должен делать? – спросил приободрившийся Бузульяно, на что Листик ответила:

- Так ты же сам недавно давал читать Гурумасу о разбойниках, «Благородный злодей» называется!

Директор театра ничего не сказал, действительно, он давал Гурумасу, как и остальным артистам своего театра, текст написанной им новой пьесы. А девочка повернулась к лесу и, не повышая голоса, при этом его, звонкий и чуть хрипловатый, услышали на всех повозках театра, в лесу, тоже услышали, сказала:

- Эй вы, неблагородные злодеи. Кто попробует выйти из леса и попытается напасть хотя бы на один фургон, сожгу! А ваши деньги себе заберу, где ваша ухоронка, я знаю! Под старым дубом у ручья! Понятно вам? Не слышу ответа?

Из лесу раздались робкие голоса:

- Не губи, госпожа магиня!

А подошедший с арбалетом на изготовку, Гурумас, намекая на то, что девочка убила кого-то из разбойников, спросил:

- Листик, ты что им сделала? Кого-то поджарила или что-то другое?

- Я им пережгла тетиву всех их луков, вот они и испугались, - улыбнулась девочка, догадавшись, что имел в виду Гурумас, задавая такой вопрос. И угадав, что он хочет ещё спросить, ответила: - А где они деньги закопали? Так лес сказал, только вот, где тот дуб и ручей, я не знаю.

- Но лес тебе может рассказать? Ведь так?

- Ага, но мы же не будем грабить этих разбойников, они и так на дорогу теперь не выйдут. Им с деревьев голоса говорить будут, что пока они тут грабить собрались, там их деньги забирают!

Гурумас и Бузульяно многозначительно переглянулись – говорить с лесом могут только эльфы, да и то не все. А уж эльфийские полукровки и подавно не смогут! А эта девочка, которую сперва приняли за орчанку, да и то не чистокровную, смогла! И не просто смогла, а ещё и уговорила лес сделать очень сложное действие, а как ещё назвать те голоса, что будут раздаваться с деревьев! И что так будет, директор театра и его артист не сомневались - то, что Листик никогда не врёт, уже знали. Листик словно поняла, что думают Бузульяно и Гурумас, кивнула и, сказав своё «ага», в несколько шагов оказалась у фургона Тарина и примостилась рядом с продолжавшей сжимать арбалет Нариной. Но на этом нежелательные встречи в этом лесу не кончились. Проехав ещё несколько ал, люди услышали жуткий вой, казалось, раздающийся со всех сторон, и на дорогу выскочило шестиногое чудище. Мохнатые ноги с мощными когтями, тело, покрытое роговым панцирем, и страшная, щёлкающая зубами крокодилья пасть могли испугать самого храброго. Тарин, чей фургон ехал теперь первым (Бузульяно решил, что раз Листик, способна справиться с большинством напастей, едет на этом фургоне, то пусть он и возглавляет колонну), натянул поводья. Зверь опустил голову и издал какой-то тоскливый вой, но при этом совсем не собираясь уступать дорогу.

- А-а-а! – испуганно закричал Тарин, Нарина завизжала, зверь замолчал и повёл своей большой головой, словно прислушивался. Потом щёлкнул зубами, как бы показывая, что не прочь закусить лошадьми, запряженными в фургон, и людьми, ими управляющими. Раздались испуганные крики людей, что подошли к первому фургону, чтоб узнать причину остановки. Среди всей этой паники спокойной осталась только Листик, девочка, глядя на кошмарного зверя, сообщила:

- Ага, он голодный.

- Приготовились! По моей команде стреляем залпом! – скомандовал Гурумас, он и ещё насколько человек подняли арбалеты, Листик закричала:

- Не надо стрелять! Он сам напуганный и не нападёт, а если начнёте стрелять, то с перепугу может броситься на вас!

- А что же нам делать? Он же на дороге стоит, проехать мешает, - спросил, возразил Гурумас. Зверь снова громко и угрожающе завыл, лошади фургона Тарина подались назад, попятились и люди с арбалетами. Листик, с тем же спокойствием, повторила:

- Он голодный и напуганный, а его шкуру вы из своих арбалетов не пробьёте, тем более серебряными болтами. Тут нужен специальный болт с адаманитовым сердечником.

- С каким сердечником? И что это за болт такой? – спросил Гратам, а Гурумас, стараясь быть ехидным, хоть это у него плохо получалось, поинтересовался:

- Так что же нам теперь делать? Покормить и утешить эту милую зверушку? Лошадки нам самим нужны, да и погладить я опасаю…

Зверь снова завыл, заглушая человека, лошади испуганно заржали, а рыжая девочка продолжила объяснять: