Ладомир Гарт - Клинок Сариолы

Когда Эвальд обогнул холм, он вдруг заметил осёдланного коня, стоящего у обочины. Рядом с конём лежал упавший с него всадник. Это был рыцарь в доспехах, он был ещё жив. Эвальд подъехал ближе, слез с коня и подошёл к лежащему рыцарю.

— Кто ты, добрый человек, и что случилось с тобой? — спросил принц. Рыцарь приподнял голову.

— Меня звать сэр Бельтран, Лорд Орлиного гнезда. Я ехал спасать из плена принцессу Элис, как вдруг у меня потемнело в глазах, и страшная тяжесть навалилась на грудь. Не знаю, что это было. Я умираю, — просипел он. Рыцарь задыхался и ловил ртом воздух, каждое слово давалось ему с огромным трудом. Эвальд расстегнул ремни и стащил с рыцаря доспехи.

— Я помогу вам, сэр Бельтран!

— Оставьте это, добрый сэр, мне уже ничто не поможет. Ты сможешь меня спасти, если только ты странник.

Это были его последние слова, и через несколько секунд рыцарь умер.

— Эх, сэр Бельтран, зря ты не изучил магическую защиту. Это спасло бы тебя, — вздохнул принц.

Эвальд прочёл молитву об упокоении души Бельтрана, оттащил тело в углубление близ дороги и обложил его тяжёлыми камнями, чтобы оно не стало добычей зверей. В качестве памятника над этим каменным склепом он водрузил меч рыцаря, затем расседлал и отпустил на волю его коня. Если конь помнит дорогу и доберётся домой без всадника, его родственники поймут, что сэр Бельтран погиб. Хотя он и не был сражён в бою, он умер смертью, достойной рыцаря — в походе, с оружием в руках. Бельтран был соперником принца, но Эвальд сочувствовал ему. Такова уж была его судьба — погибнуть от подлого удара, не успев добраться до врага и вступить в сражение. «Что за странную фразу произнёс Бельтран перед смертью? — подумал принц. — Он говорил о каком-то страннике. Что хотел сказать этим бедный лорд? Быть может, он хотел предупредить меня о чём-то? Скорее всего, эта фраза ничего не значила, умирающий человек вполне мог произнести любой бессвязный набор слов, и глупо было бы искать в нём какой-нибудь тайный смысл».

В полдень вдали показалась высокая башня. Эвальд подъезжал к Локкарду. Над шпилем огромного строения, сложенного из серого гранита, реял красно-белый флаг Равнинной Империи. Каменная громада башни подавляла воображение своими размерами и внушала страх и уважение перед воздвигнувшей её страной, самым могущественным государством мира. За высокими зубцами на её вершине день и ночь дежурили дозорные, чтобы заметить приближающегося неприятеля. В случае опасности они могли подать световые сигналы на соседние наблюдательные пункты, находящиеся в прямой видимости башни, и посредством системы этих пунктов Император мог узнать о начале войны уже через несколько часов после вторжения врага. В нижнем этаже башни размещалась канцелярия важного локкардского наместника, выдававшего разрешения для въезда в Империю и собирающего подорожные подати. Сам Локкард представлял собой небольшую деревушку, раскинувшуюся поодаль от башни. Рядом с башней размещались казармы гарнизона имперских войск. Ещё издалека Эвальд приметил большую толпу народа, окружившую вход в башню. Здесь были люди всех сословий — крестьяне, простолюдины, монахи-пилигримы, купцы и рыцари, оруженосцы и слуги. Все они толпились вокруг башни и чего — то ждали. В воздухе висел многоголосый гомон, ржание коней и крики вьючных ослов. Эвальд заметил, что многие люди находятся тут уже не первый день. Большинство из них грелись у костров, кругом стояли палатки из серого полотна. Богатые купцы раскинули большие шатры. Эвальд спешился и подошёл ближе. Рядом с одним из шатров лежала внушительная куча поклажи. Вокруг неё суетился небольшого роста мужичок, судя по одежде, слуга одного из купцов. Он увязывал тяжёлый тюк, но отсыревшие верёвки лопнули, мужичок, потеряв равновесие, попятился, и, налетев на Эвальда, едва не сбил его с ног. Обернувшись и увидев статного рыцаря, мужичок испугался, полагая, что Эвальд сейчас кинется на него с бранью и кулаками:

— Не прогневайтесь, господин рыцарь! Это сырость проклятая во всём виновата, да и верёвки совсем плохие!

— Ладно, ладно… Ты уж будь поосторожнее. Как тебя звать-то?

— Я Торк Торквенссон, в услужении у купца Витадуччо.

— Скажи-ка, милейший Торк, кто все эти люди и что они делают здесь?

— Все эти люди, господин, — путники, желающие въехать на территорию Империи, и дожидаются они тут приёма у господина Гольма, локкардского наместника императора, чтобы тот принял их и выдал подорожную грамоту, разрешающую въезд. Наместник очень важный, он выдаёт всего лишь по нескольку разрешений в день, чтобы показать, что он господин над путниками, вершащий их судьбу, а не простой чиновник, служащий им. К тому же, мой хозяин говорит, что Гольм вымогает у проезжающих взятки за быструю выдачу разрешения.

— Вот как даже?

— Конечно, это только слухи. Будьте добры, господин, не передавайте никому, что слышали это от меня, а то, чего доброго, запрут меня в темницу за то, что я бросаю тень на имя наместника.

— Хорошо, — улыбнулся Эвальд.

— Я вижу корону на вашем гербе. Вы действительно из королевского рода?

— Я Эвальд, принц Сариолы, Страны предрассветного тумана.

— Принц! — удивился Торк, — тогда, я думаю, вы имеете право вне очереди требовать приёма у наместника. Я провожу вас.

Он стал прокладывать путь через толпу, крича:

— Дорогу особе королевской крови!

Эвальд следовал за ним, качая головой, сердясь на своего нового непрошенного помощника за то, что тот привлекает к нему внимание толпы. Они приблизились ко входу, и Торк заорал страже, попытавшейся преградить им путь:

— Принц Сариолы требует, чтобы наместник немедля принял его!

«Что же, придётся играть роль, отведённую мне судьбой» — подумал Эвальд. Он напустил на себя важность, изображая очень солидную персону и делая вид, что ниже его достоинства обращаться к стражникам самому. Через минуту о нём доложили наместнику и пригласили войти.

Внутри башни царил полумрак. Пройдя узкий коридор, Эвальд оказался в просторном зале со сводчатыми потолками и высокими каменными колоннами. Сверху свисали знамёна с изображением меча и розы — герба Равнинной империи. Наместник Гольм восседал в высоком кресле за тяжёлым резным столом. Толстый и грузный, он напоминал огромную жабу, разодетую в меха и бархат.

— Приветствую наместника великого Императора! — произнёс Эвальд, склонив голову. Гольм повернул голову, прищурился и уставился на принца.

— Приветствую вас, господин принц, — урчащим голосом проговорил он, — Рад видеть вас в наших краях!

— Разве господин наместник забыл правила этикета, согласно которым полагается стоя приветствовать персон королевской крови? Император будет недоволен, узнав, что тут мне не оказали должного уважения!