Дмитрий Изюм - Туда, где твоя кровь. Часть 1.

На последних словах Тафари скривил кислую гримасу, а потом обратился к дикарю с короткой речью на изобилующем гласными языке, в которой явно прозвучали слова "Нианзу" и "Сандр", тыкая при этом пальцем в каждого представляемого и получая в ответ удивленный непонимающий взгляд барана на бойне. Напоследок Тафари ещё раз ткнул пальцем в Великого Нианзу и сказал слово "Кощей". Результат оказался для Саньки неожиданным. Копьё выпало у дикаря из рук, а сам он хлопнулся на колени, с размаху приложившись лбом об пол, и уже снизу что-то заголосил.

— Ну надо же! — скривился Учитель. — Четыреста оборотов прошло, а до сих пор помнят.

— Такое забудешь, как же! — усмехнулся в ответ Тафари.

— Ты бы его прикрутил слегка что-ли, — кивнул на все ещё простертого ниц будущего Санькиного сокурсника Великий Нианзу, — не то свихнётся ненароком.

— Ничего ему не сделается, — пожал плечами Тафари. — Ксено-шок конечно сильный, но он воин, должен сам через него пройти. Преодолеет и можно будет спокойно работать дальше. Я, конечно, за ним присматриваю, но считаю, что так будет лучше, чем плавно выводить.

— Ты разумник — тебе виднее, — покивал головой Учитель. — Ну что ж, мы тогда в Академию, а вы к Ни-Иру и за нами. Советник уже ждёт. Желаю удачи. Общий сбор в восемнадцать долей.

А затем Нианзу обратился к Нео видимо на его родном языке. В результате чего последний поднялся, ухватил копьё и, пятясь, с поклонами, направился вслед шагающему к лифтам Тафари.

— Учитель, а что было четыреста лет назад? — спросил Санька, глядя вслед уходящим талумцам.

— Ничего такого! — быстро ответил Учитель, а стоявшая всё это время с официальным выражением лица Она как-то странно хрюкнула и тут же, не удержавшись, сообщила:

— Бог Урагана, также известный как Кощей, учил талумцев летать. И теперь у них есть два племени — Летавших за большую реку и Летавших за горы.

Учитель слегка пожал плечами:

— Устраивать битву на месте раскопок антинаучно, а я всё-таки из Рода Ветра. Немного с силой переусердствовал, но с кем не бывает? Пойдём, Ученик. А ты, Ученица, будешь у отца — не проходи мимо, загляни к нам на кафедру, на чашечку чего-нибудь, ребята сообразят.

— Спасибо, Учитель, обязательно загляну.

Флаер по команде Учителя взмыл высоко в небо. Целью была Академия, и, как сказал Великий Нианзу: "Режим высотный, скоростной". Забрались высоко, на несколько километров, поднявшись над небольшой прерывистой облачностью. Скорость полёта существенно возросла, а воздушный щит над кабиной даже на вид серьёзно уплотнился. Иногда по нему пробегали сильные электрические разряды, и совать туда руки Саньке категорически не хотелось. Когда подъём прекратился, Великий отпустил управление и повернулся к ученику:

— Сандр, пока летим, подумай вот о чём: какие свои воспоминания ты хотел бы закрыть от стороннего любопытства?

— Эм-м, а зачем это нужно?

— Затем, что процесс обучения в Академии строится большей частью на ментальном получении информации, а значит в головы студентов будут заглядывать постоянно. Конечно копание в личном поле преподавателям и персоналу строго запрещёно, однако, сам понимаешь, хотя бы для собственного успокоения саму подобную возможность желательно ограничить. Местным студентам из Родов и Домов обычно ещё дома ставят семейные щиты, а свободным и диким ставят щиты уже в Академии. Причём ставят те же люди с кафедры Разума, которые будут в дальнейшем с вами работать. Исключение составляют персональные ученики, которым щит может поставить учитель. В нашем с тобой случае блокировку могу поставить я, так как даже со снятой меткой ученика продолжаю за тебя отвечать вплоть до поступления в Академию.

— А когда поступлю — я уже не буду считаться вашим учеником?

— Формально нет, но ты останешься Другом Рода. Да и ученичество официальное можно вернуть, если, к примеру, захочешь факультативно заниматься на кафедре Наследия. Но это только с четвёртого курса.

— Даже и не знаю… — призадумался Санька. — А что обычно закрывают?

— Обычно закрывают близких людей, семью, какие-то домашние и личные события. Ну и секреты Рода и Дома, естественно. Ведь дети, пока живут с родителями, невольно оказываются в курсе многих секретов просто по факту присутствия. У тебя подобного рода тайн пока нет, поэтому смотри сам.

— И что, если закрыть, то я всё это забуду?

— Конечно нет, просто якорь в эти периоды внедрить будет невозможно, и, соответственно, считать информацию и образы. А сам, если захочешь, можешь и рассказать кому угодно, да и образ сбросить. Но в этом случае уже сам будешь отвечать за все возможные последствия.

— А у вас надёжная защита? Лучше, чем в Академии?

— Как тебе сказать… Тафари — гениальный разумник, и последнюю версию стандартной защиты он лично дорабатывал. Однако надо учесть, что cерьёзно диких тут никто не воспринимает. Ну какие у вас могут быть секреты? Не интересны ваши личные дела никому — не тот уровень. Поэтому ничего особо сложного в стандартной защите нет. Обычно в конце третьего курса студент сам может её снять и установить собственную, индивидуальную.

— Но тогда её любой опытный разумник сломать сможет, раз третьекурсник справляется?

— Нет, далеко не любой, а только разумник рангом близкий к Великому, да и то должен иметь общее представление о стоящей системе и основных якорях. В этом и разница между стандартной защитой и эксклюзивом. А сам защищаемый, когда полностью овладеет контролем, вполне может защиту снять. Это как дверь. Можно с огромными усилиями проломить снаружи, а можно изнутри открыть ключом, если знаешь как и хватает сил. Этому и учат на ментальных практиках. Что касается моего варианта защиты, то он основан на родовой, и, кроме того, учитывая наши с тобой занятия, доработан мной специально под тебя. Так что стоять будет крепко.

— Понятно… И что, можно всю жизнь до сего момента закрыть?

— Можно и не такое, только не нужно. Многие новые знания устраиваются именно в тех местах, где до них лежало что-то похожее. То есть подобное тянется к подобному. Поэтому, если закрыть всю жизнь, многие вещи, которые ты уже знал, придется заливать заново, либо заучивать традиционным способом, что весьма медленно, да и неудобно при том объеме знаний, который на вас будут вываливать. В частности язык вкрутить просто так уже не получится, так как ложится он на образы и привычные ассоциации родного языка. Поэтому обычно закрываются лишь образы близких людей, какие-то конкретные события и периоды.

— Понятно. Ну тогда закрыть семью и Ядвигу, да и всё, наверное.

— Хорошо. Посиди минутку спокойно, — Учитель достал из кармана камзола ожерелье из разноцветных маленьких камней, водрузил его Саньке на голову, закрепив сзади застёжкой так, чтобы самый крупный камень-подвеска оказался прямо на лбу и пояснил: — Это портативный организатор разума, полевая модель, одна из последних разработок.