Ilona - Солнце моего леса (СИ)

- А теперь иди подзарядись, - велит он. – Я не хочу тебя потерять.

В его тоне нет корыстных целей, только забота. Я целую его в щеку и покидаю.

Глава 9

На улице почти никого нет. Еще бы, сейчас час ночи, и работают только бары и круглосуточные универмаги. Я решаю ловить жертву в баре, так меньше проблем на выходе. Набираюсь смелости, и вхожу в прокуренное заведение, оставляя позади стенания по потерянной связи с Аароном. Он разорвал ее сознательно, без видимых на то причин, почему же я должна держаться за нее?

В своих джинсах и высоких сапогах я больше похожа на женщину, чем в комбинезоне. Пальто держу в руках, и шагаю к бару.

- Будьте любезны виски, - прошу я бармена, оставляя купюру на стойке.

Рядом со мной сидит мужчина лет тридцати приятной внешности, он оборачивается ко мне.

- Неприятности? – спрашивает он, широко улыбаясь.

Я понимаю, что он уже пьян, но в такой ситуации это просто удача, что он попался мне сразу. Но в глубине души мне страшно, я не хочу сейчас никакого контакта, прошедшие события заставили меня многое переосмыслить.

Я испытываю полнейшее отвращение к себе и к этому мужчине, когда он нагибает меня над раковиной в туалете бара. Я молюсь, чтобы это унижение закончилось как можно скорее. Себастьян. Я прокручиваю наши разговоры в голове, постоянно твердя, что это ради него. Но слыша стоны мужчины за моей спиной, я понимаю, что больше никогда не смогу выходить на улицу в поисках объекта, чувствуя азарт охоты. До меня вдруг доходит, почему большинство суккубов в спешке выходят замуж до двадцати пяти и рожают детей. Создается постоянный источник энергии и отношения только с одним мужчиной – со своим мужем. Я сдерживаю всхлип, когда чувствую, как в меня проникает поток энергии, становится легче дышать, мозг начинает работать более ясно, но тяжесть на сердце не проходит. Одеваемся в тишине, мужчина смотрит на меня затуманенным взглядом, и выходит из туалета. Я оседаю на пол. Рыдания вырываются из горла, и я захлебываюсь слезами. Я плачу и дрожу, дрожу и плачу. Через какое-то время всхлипы стихают. Я осознаю, что нужна Себастьяну, но сначала нужно смыть с себя все эти мерзости. Звоню в больницу и облегченно выдыхаю, когда слышу, что с Себастьяном все в порядке, и он спит. Беру такси и еду к нему домой. С дверьми справляюсь быстро, все замки кодовые. Душ встречает меня теплыми струями воды, я сижу под ними минут двадцать прежде, чем смываю с себя чужие прикосновения. Потом заталкиваю свою одежду, в которой была в баре в стиральную машинку, засыпая двойную порцию порошка. Одеваюсь в комбинезон и теплый свитер, который почти болтается мне, похоже, что я сбросила вес, пока жила в пансионе.

Себастьян встречает меня счастливой улыбкой, он завтракает больничной едой, но как только видит мое лицо, улыбка сходит с его губ.

- Что случилось? – он отодвигает от себя поднос.

- Ты выглядишь лучше, - мой голос не громче шепота. Я не смотрю на него, а разглядываю цвет стен.

- Что, черт возьми, с тобой произошло? – он выговаривает каждое слово.

Но вместо злости, что приходила ко мне в минуты чьего-либо давления, я делаю судорожный вздох. Себастьян скидывает с себя одеяло, и встает, опираясь на костыль, которого я раньше не замечала. Его нога перебинтована многими слоями ткани и затянута в эластичный бинт, а сам он в больничной пижаме. Себастьян медленно подходит ко мне, не наступая на раненую ногу, а я молчу, не в силах взять себя в руки и вернуть его в постель. Он прижимает меня к себе, и я плачу, оставляя мокрые следы на его рубашке.

- Прости меня, - шепчет он, похоже, ему больно также, как и мне. Он гладит меня по голове и все просит за что-то прощения. За что? За то, что заставил меня искать источник энергии для него, или за то, что увез из пансиона, оставляя без энергии меня саму? Я не знаю ответов на эти вопросы, но становится чуточку легче от того, что он рядом со мной, и мы можем просто поговорить о чем угодно без выяснения отношений, как всегда было с Аароном.

Я не имею понятия, сколько мы так стоим. Но вот заходит все та же медсестра и начинает отчитывать Себастьяна за то, что он поднялся с постели так рано.

Он не обращает на это никакого внимания, а требует принести для его девушки успокоительное. Я будто оцепенела, стою и не двигаюсь. Себастьян ведет меня к своей постели, снимает с меня пальто, сажает на одеяло, затем избавляет мои ноги от обуви. Я не протестую, не осталось никаких эмоций. Он заставляет меня выпить жидкость из стакана, потом укладывает в свою кровать и ложится сам. Мы одни в палате, он обнимает меня, касаясь носом моей щеки. Я утыкаюсь носом в его плечо и проваливаюсь в глубокий сон.

Глава 10

Я снова нахожусь в баре, в туалете, если быть точнее. В той же одежде, в том же ракурсе, но сзади стоит не тот незнакомец, а Аарон. Он смеется мне в лицо, и я чувствую, что плачу. А рядом мисс Клер, она хохочет и подходит ко мне.

- Это тяжело, не правда ли? – спрашивает она и целует Аарона.

Мне больно и мерзко смотреть на эту картину. Я кричу, что есть мочи. В надежде, что это их хоть как-то остановит.

Кто-то трясет меня и что-то кричит. Я открываю глаза и вижу Себастьяна. Значит, это был сон, только сон. Я с облегчением зарываюсь лицом в пижаму Себастьяна, вдыхаю его запах. Он пахнет дешевым мылом, но это самый лучший в мире запах, он настоящий и он принадлежит ему, Себастьяну.

- Может быть, ты чего-нибудь хочешь? – спрашивает он осторожно. – Давай я позову врача?

Я не хочу ничего говорить, но и врачебного осмотра тоже не желаю.

- Скажи что-нибудь, Касси, - умоляет он.

- Ничего не нужно, - шепчу я.

Себастьян выдыхает, и сжимает меня на мгновение.

- Когда меня поймали в неудачной попытке покинуть пансион, - начинает он, - я был заперт на неделю. Представляешь, целую неделю без контакта, я чуть не умер от истощения, - он смеется, но в этом смехе нет радости. – А потом пришла Джулия Клер, - я напрягаюсь, услышав это имя. – Она привела с собой девушку, человека. Я настолько обезумел от голода, что ничего не замечал вокруг… Я чуть не убил ее, - Себастьян сжимает руки в кулаки за моей спиной. – Вот что они делают, ломают нас, принуждая, становится бесплотной версией живого существа.

Через неделю Себастьян уже спокойно передвигается без костыля, его рана заживает за счет чужой энергии. Меня не было в больнице, когда он совращал молодую медсестру, и я рада этому. Слишком тяжело стало относиться к подобным контактам. И опять это слово, которое употребляла мисс Клер, она часто преследует меня в кошмарах, постоянно повторяя одну и ту же фразу: Тяжело, не так ли?

Себастьян выходит из больницы с документами о выписке, поднимает меня над землей и кричит.

- Прощай больничная еда!