Мэри Стюарт - День гнева. Принц и паломница

— Этого я не знаю. Они говорили об острове и о башне. Вот и все, что я могу вам сказать. У них и мысли не было о погоне, иначе они убили б и меня. Или, может, у таких, как они, тварей вообще не бывает мыслей. Они швырнули меня возле тела моей госпожи и оставили на островке. Некоторое время спустя я услышала стук копыт. Думаю, они направились к берегу моря. Когда я нашла в себе силы пошевелиться, я, как могла, похоронила мою госпожу. Я нашла тайник среди камней, в котором кто-то, наверное, рыбаки, оставил кремень и железный прут, и развела костер. Если б я не сумела этого сделать, то, верно, уже умерла бы. Здесь нет ни еды, ни свежей воды, а плавать я не умею. Если бы они увидели костер и вернулись, что ж, думаю, я бы умерла немного скорее. — Она подняла голову. — Но вы — двое молодых людей — против этого чудовища и его подельников… Нет, нет, вы не должны разыскивать его сами. Возьмите меня с собой, молю вас, но не разыскивайте его. Я не желаю больше смертей. Отвезите мой рассказ королю Хоелю, и он…

— Госпожа, мы прибыли от короля Хоеля. Нас послали отыскать тебя и твою госпожу и покарать похитителей. Не бойся за нас; я Бедуир Бенойкский, а это Мордред, сын короля Артура Британского.

Она в упор глядела на них в тускневшем свете костра. Было очевидно, что в первый раз она не расслышала их слов или не поняла их. Едва веря своим ушам, она повторила:

— Бедуир Бенойкский? Сам? Артур Британский?

— Артур здесь неподалеку, и с ним полк его всадников. Король Хоель занемог, но он послал на поиски нас. Пойдем со мной, госпожа. Наш челнок мал и не слишком прочен, но если ты пойдешь с нами нынче, мы вернемся потом и отвезем твою госпожу домой, чтобы предать ее тело земле достойным образом.

Так и было сделано. Из сосновых ветвей было изготовлено двое носилок: на одни они положили тело девушки, приличия ради, как в саван, закутанное в плащ, на другие рухнула кормилица и тут же забылась горячечным сном. — и носилки под охраной были отправлены в Керрек. Отряд же Артура поскакал к берегу моря, и Бедуир служил им проводником.

Близилось время прилива. Впереди тянулся прибитый волнами пляж, широкая полоса серого песка, смутно светившегося в темноте. Лошади с плеском перешли вброд устье реки, где смешивались воды озера и приливов, а потом впереди в свете занимавшейся зари перед ними предстал крутой пик островка у морского побережья, который, как угадал Бедуир, и был той самой «башней на острове», что упоминали промеж собой разбойники.

С тех пор как они бросили старую женщину умирать на островке посреди озера, прилив поднялся и схлынул вновь, смыв с песка все прошлые следы, но дальше по берегу, там, где река змеилась по солончаковому ложу к морю, были отчетливо видны отпечатки лошадиных копыт: лошади держали путь к берегу и грубому рукотворному перешейку, по которому, когда прилив стоял низко, можно было перебраться на остров. Высокие утесы, укрытые шапками деревьев, громоздились над спокойной гладью моря, и прилив, только-только сменившийся отливом, сливочной пеной одел камни у подошв этих скал. Ни один огонек не светился над черной громадой утесов, но, взглянув туда, куда указывал Бедуир, Артур и Мордред смогли различить на скалистой вершине темный силуэт башни.

Король разглядывал остров, сидя верхом на коне, которого остановил у самой кромки воды. Он сидел неподвижно, только постукивал в задумчивости костяшками пальцев себе по губам. Спокойствие его было таково, словно он размышлял о разбивке новой грядки под розы в саду королевы в Камелоте. Выглядел он не более воинственно, чем во время «миссии мира» у Сердика, когда Агравейн с такой горечью сетовал на столь дивную кротость «воителя и полководца». Но Мордред, чья лошадь стояла бок о бок со скакуном короля, наблюдал за Артуром с интересом и нараставшим возбуждением, которые ему все труднее удавалось скрывать. Мордред знал, что впервые видит перед собой того Артура, о котором сложили легенды; это был знаток своего ремесла, человек, в одиночку спасший Британию от Саксонской угрозы; сейчас этот человек решал, как наилучшим способом приступить к этому совсем мелкому делу.

Наконец король заговорил:

— Башня, похоже, наполовину в развалинах. Негодяй засел там, как барсук в своей норе. Здесь ни к чему ни осада, ни штурм. По справедливости надо бы привести собак и вытащить его, как медведя из берлоги.

Среди конных воинов поднялся ропот, который почти перерос в ворчанье. Все они видели тело принцессы Елены, когда его перенесли на берег. Конь Бедуира внезапно стал на дыбы, словно и он разделял напряженье своего седока. Ладонь Бедуира уже покоилась на рукояти меча, и позади него в рядах Соратников поблескивал в свете холодного рассвета металл.

— Вложите мечи в ножны. — Артур не обернулся, даже не повысил голос. Он сидел расслабленный и спокойный, прикусив костяшку пальца. — Я собирался сказать лишь, что дела здесь достанет лишь на одного человека. Меня самого. Не забывайте, что я в родстве с принцессой Еленой и что я здесь вместо короля Хоеля, чьей племянницей и подданной она была. Жизнь этого чудовища — моя. — Тут он обернулся, заставляя замереть вновь поднявшийся ропот. — Если он убьет меня, то на бой его вызовешь ты, Мордред. После тебя, если возникнет необходимость, Бедуир и остальные поступят, как сочтут нужным. Ясно?

Раздалось утвердительное ворчанье, хотя многие из Соратников соглашались с явной неохотой. Мордред заметил, что прежде, чем продолжить, Артур улыбнулся:

— А теперь послушайте меня прежде, чем мы станем взбираться на эти скалы. На дороге с ним было трое. Возможно, у башни бандитов больше. Они — ваши, поступайте с ними по своему разуменью. Дальше. Они, вероятно, видели, как мы приехали сюда, и, уж конечно, подозревают, зачем мы здесь. Возможно, они решат встретить нас лицом к лицу или же они могут попробовать закрыться в башне. В последнем случае вашей задачей будет выманить или выкурить их оттуда и привести ко мне их главаря. — Артур встряхнул поводья, и конь его сделал несколько шагов и по колено зашел в море. — Теперь нам надо переправиться. Если мы промешкаем здесь, прилив покроет камни перешейка, и разбойники смогут воспользоваться этим преимуществом и напасть на нас, пока мы будем перебираться вплавь.

В этом он оказался не прав. Банда, уверенная в том, что прилив сохранит безопасность их убежища, а также по глупости низкой своей природы не ждавшая погони, вся до последнего человека сидела в стенах башни, не выставив даже дозорных. Все четверо спали вокруг костра с остатками вечерней трапезы — груды обглоданных костей и жирных кусков. Главарь еще бодрствовал: сидя у огня, он вертел в руках золотые обручья и украшенный самоцветными камнями амулет, который сорвал с красивой шейки Елены. Потом до слуха его донесся какой-то звук. Он поднял голову и увидел в лунном свете Артура, стоявшего в дверном проеме башни.