Дэвид Вебер - Клятва мечей

– Может, тебя успокоит, что все мои избранники носят на своих клинках этот знак? Или тебе все же хочется поспорить на эту тему еще пару часов?

Базел покраснел и дернул ушами, и Томанак снова усмехнулся:

– Спасибо. Теперь об остальных изменениях. Меч не может затупиться или сломаться. Ты никогда не выронишь и не потеряешь его на поле битвы, и никто другой не сможет им завладеть. Никто не сможет даже взять его в руки без твоего особого разрешения. Надеюсь, ты не имеешь ничего против?

Бог явно поддразнивал его этим вопросом, и Базел, улыбнувшись, тряхнул головой.

– Ну и отлично, потому что это почти все, что я с ним сделал, не считая еще одного маленького свойства, которым не обладают мечи большинства других моих избранников.

– Еще одного свойства? – Базел опять навострил уши, и Томанак ухмыльнулся:

– Да. Он появится, как только ты позовешь.

– Кто «он»? – Базел смотрел выжидающе, словно надеясь, что ему разъяснят смысл шутки, и ухмылка Томанака стала еще шире.

– Он появится, как только ты позовешь, – повторил он. – Это самое верное доказательство того, кем ты стал, Базел. Я поощряю в своих избранниках независимость, но это приводит к тому, что иной раз они становятся… задиристыми, что ли… Как градани, тебе придется подтверждать свой статус несколько чаще и решительнее, чем другим, и я дал тебе способ делать это, вызывая к себе меч.

Базел заморгал, и усмешка Томанака превратилась в мягкую, почти нежную улыбку, которая, однако, вовсе не выглядела неуместно на суровом лице бога-воителя.

– А теперь, Базел, доброй ночи, – сказал он и исчез, как пламя свечи, задутой ветром.

Наследный принц Харнак стоял возле борта корабля, кутаясь в плащ. Ветер нещадно хлестал серую поверхность реки Копейной, в воздухе висела промозглая сырость, и он невольно поеживался, хотя дома в Навахке в это время года было гораздо холодней. Пребывание на судне все еще вызывало у него чувство тревоги и близкой опасности, хотя и не такое сильное, как оставшееся позади путешествие по ледяным просторам Пустошей Вампиров и Троллей.

Не от холода он дрожал, вспоминая пройденный его отрядом кошмарный путь. Его отец лишь для виду возражал против выбранного маршрута. Харнак подозревал, что Чернаж не стал бы проливать слез по своему сыну и наследнику, если бы тот не вернулся, – лишь бы в этом не винили его. Вот гвардия Харнака – другое дело. Они знали, насколько гибельной была предстоящая дорога, и у них, в отличие от принца, не было обещания покровительства, данного Шарной.

Он и сам не очень-то полагался на это обещание и прекрасно мог понять, почему люди, ничего не знавшие о предполагаемой помощи темного бога, были столь напуганы. Но понимание не сделало его терпимее. Вымещая на них собственный страх, он поливал их презрением, напоминал о присяге, командовал ими с такой яростью, что они стали бояться его больше, чем всех тягот путешествия, и это принесло свои плоды. Подручные принца угрюмо пробирались по занесенной снегом равнине, но протестовать никто не пытался. Их уважение к своему предводителю возросло, когда выяснилось, что весь путь пройден без происшествий. Одну или две ночи на Вурдалачьей Пустоши они дрожали в своих одеялах, как испуганные дети, боясь взглянуть на неясные тени, скользившие в лунном свете неподалеку от лагеря. Все же Скорпион выполнил свое обещание, и в Крелик они добрались без единой неприятной неожиданности.

Харнак испытывал смешанные чувства. У него гора свалилась с плеч, когда они приехали в Крелик и обнаружили там ожидавшее их, как и было уговорено, судно. Но путешествие дало ему слишком много времени для размышлений над возложенной на него миссией.

Церемония вызова демона прошла так, как можно было только мечтать. Девушка, принесенная в жертву, оказалась даже сильнее, чем надеялся Тарнатус. Ее крики ослабели и перешли в стоны и хрипы задолго до конца, но она была еще жива, когда появился демон, который вырвал ее еще бившееся сердце. Ощущение собственной власти и могущества усиливалось благоговением и ужасом, внушаемым несокрушимой мощью демона, и наполняло принца уверенностью в успехе.

Может быть, еще прекраснее был момент, когда Тарнатус вручил ему освященный меч, в котором была заключена душа жертвы. Харнак не знал заранее, как именно Тарнатус будет готовить меч для выполнения его задачи, но никак не ожидал, что это может сравниться с вызыванием могучего чудовища, подвластного их повелениям.

Он ошибся. Демон поглотил жизненную энергию жертвы, но, когда Тарнатус уловил душу жертвы, прежде чем она смогла ускользнуть, Харнак понял, что в разумном существе есть нечто большее, чем энергия. Жрец поместил эту душу в холодную сталь, омытую кровью девушки. Харнак ясно слышал, как душа ее кричала в ужасе и муке, худшей, чем все, что претерпело ее тело, как простерлись к ней щупальца Шарны. Он ощутил, как душа разбилась на осколки в краткой, но в то же время бесконечной конвульсии превращения в нечто иное.

Ключ. Путь к источнику неназываемой власти. Власти Шарны, подумал Харнак, содрогаясь. Клинок был заполнен присутствием самого Скорпиона, и, когда Тарнатус пристегнул меч к его поясу, он почувствовал его вибрацию на своем боку, его неутолимый хищный голод. Клинку не терпелось напиться крови Базела и высосать его душу. Он тихо нашептывал принцу уверения в своей непобедимости, в том, что исходящая от меча сила окутает его, словно темная непроницаемая броня.

Но была у этого дела и другая сторона, более тревожащая и устрашающая. Церковь напрягала все силы, чтобы избавиться от Базела, и какими бы недостатками ни обладал Харнак, он дураком не был. Было очевидно, что без нужды такие усилия не предпринимаются. Он собственными глазами видел демона, ощущал дух разрушения, наполнявший сам воздух вокруг него. Никакой смертный не мог устоять перед ним. Однако Церковь выковала еще и клинок, которым вооружен теперь Харнак. На всякий случай, сказал Тарнатус. Но само существование меча говорило о том, что Церковь не была абсолютно убеждена в успехе демона. И если эти сомнения обоснованы, если Базел сможет устоять против исчадия Шарны, то хватит ли мощи даже такого меча, чтобы его повергнуть?

Харнак стоял на палубе, прислушиваясь к завыванию ветра в снастях, к плеску волн за бортом. Это были холодные, мрачные звуки, усиливавшие холод в его сердце. Выбора у него не было. Сознательно или бессознательно, он посвятил себя этой задаче с тех пор, как впервые ступил на порог храма Шарны и принял власть и покровительство Скорпиона. Если Харнак подведет своего бога, то позавидует судьбе девы, умершей на алтаре. В этом он был уверен.

Он снова вздрогнул, потом попытался взять себя в руки. Нечего раздумывать. Скоро они прибудут на место, выйдут на след Базела… если только демон к тому времени уже не разделается с ним.