Tansan - Команда

— Все просто до кретинизма, Альбус. Я элементарно забыл сменить портал, и когда Темный Лорд обвинил меня в предательстве, ничего уже не смог сделать. Ума не приложу, откуда он взял информацию. Боюсь, в Ордене толку от меня больше не будет. Простите…

— Северус, перестань, ты лучший зельевар Британии. Что было дальше?

— Лорд пытал меня двое суток, после чего в события неожиданно вмешался Уолден Макнейр, — усмехнулся, — проморгали мы с вами такой кадр, Альбус. Весьма непрост оказался наш палач. Он не просто умыкнул мой полутруп, но и умудрился ограничить доступ Хозяина к Метке. Лорд не смог нас разыскать.

— Где вы прятались?

— В каком-то домишке в Галифаксе, точнее не скажу. Уолден выхаживал меня почти три недели. Вчера я наконец встал на ноги, а сегодня он исчез. Зная теперь истинные возможности его интеллекта, могу дать гарантию: разыскивать его — бесполезное занятие.

— И что же он сделал с Меткой?

— Понятия не имею. Я был тогда без сознания, а когда позже очнулся, он лишь поставил меня перед фактом. Ничего не объяснял и не рассказывал, вообще молчал по большей части, так что ничего существенного я добавить не смогу. Альбус, простите, я еще не до конца оправился и очень устал. Поговорим завтра, если не возражаете?

Несколько секунд директор пристально вглядывался в его лицо, затем вдруг устало откинулся на спинку кресла и грустно улыбнулся.

— Конечно, мой мальчик, иди, отдыхай, — голос вдруг странно изменился. — И прости меня, если сможешь. За все.

Зельевар удивленно вздернул бровь, старательно изображая полное неведение.

— Альбус, вы не могли знать, что я окажусь кретином и забуду сменить портал. Уверяю вас, в произошедшем нет вашей вины.

Глаза директора странно замерцали, рука дернулась было в сторону зельевара и медленно опустилась обратно.

— Я виноват перед тобой куда больше, чем ты можешь себе представить, мой мальчик…

Выходя из кабинета, Снейп пытался понять, откуда взялась странная уверенность, будто целью этого незавершенного жеста было погладить его по щеке.

Войдя в двери собственных апартаментов, зельевар с трудом сдержал порыв немедленно развернуться и сбежать обратно в уютное тепло небольшой комнатки, где провел последние три недели. На мгновение ему показалось, что ничего этого не было — ни рыжих ухмылок Уизли, ни фанатичного блеска в глазах Грейнджер и Лонгботтома, ни надежного плеча Гарри — и острая тоска с такой силой стиснула грудь, что он согнулся почти пополам, хватая ртом воздух. Боги… С трудом добравшись до стола, потянулся было к ящику за зельем — и замер. На полированной столешнице гордо возвышалась стопка знакомых до боли тетрадей. Их записи по проекту «Зеленое Зелье». Венчал импровизированную башню конверт без подписи. Боль сразу же отпустила. Зельевар медленно выпрямился и взял в руки конверт.

Первая мысль была невероятно бредовой: за каким троллем Амбридж понадобилось ему ЭТО присылать? Но уже в следующее мгновение смысл послания открылся во всей своей красе и вызвал ставшую уже привычной улыбку.

По куску пергамента разгуливали котята. Четырнадцать разноцветных, не слишком умело нарисованных котят. Но, не смотря на явную неопытность художника, каждый из пушистых героев наброска обладал столь ярко выраженной индивидуальностью, что мерзкие, приторные до тошноты фетиши незабвенной Долорес в подметки им не годились. Вглядываясь в рисунок, Снейп узнавал каждого мгновенно и безошибочно. Вот темно-коричневая кошечка сосредоточенно вылизывает лапу, и вдруг бросает на наблюдателя ласковый, с озорными искорками взгляд — Гермиона. Два оранжевых бесенка носятся из угла в угол, прерывая бесшабашные выкрутасы наплывами уморительной серьезности — близнецы Уизли. Порывистые скачки полосатого синеглазого котенка вызывают невольный смех — Макмиллан. Грациозная кремовая киска с лукавым взглядом следует за ним по пятам, периодически цепляя приятеля лапкой за возбужденно подрагивающий хвостик — Мариэтта. Серое надменное создание неспешно шествует среди сотоварищей, задрав породистую мордашку, и вдруг в два прыжка настигает угольно-черного с белыми пятнышками котенка, прижимает в шутливой драке — Малфой. Его противник — несомненный автор этого хулиганского послания — парой дружеских тумаков одерживает верх и гордо оглядывается на солнечно-желтую красотку. Та беззвучно фыркает и отворачивается, демонстрируя зеленоглазому бандиту полное свое равнодушие — так его, Джинни! Две аккуратные кошечки, черная и белая, с немного грустными глазами и осторожными повадками, крадутся по краю листа — Эббот и, очевидно, отсутствующая нынче Чанг. Рыжее чудовище, самозабвенно гоняющееся за собственным хвостом, вдруг останавливается, широко зевает и укладывается посередь листа с явным намерением поспать — лентяй ты, Рональд Уизли…

Неожиданно котенок Поттер, оставив в покое Драко, замер, глядя Снейпу прямо в глаза. Нарисованный взгляд выражал тревогу и вопрос, отчего зельевар в который уже раз ощутил теплую волну в груди. Не удержавшись, слегка щелкнул котенка по носу и тут же погладил кончиком пальца, получив в ответ возмущенное фырканье. Эх, Гарри, Гарри… Неосторожный ты мальчишка, разве можно раскидываться таким компроматом? Впрочем, ты наверняка уверен в моем благоразумии. Кто в здравом уме заподозрит грозного слизеринского декана в сентиментальности? И все же жаль уничтожать такую прелесть…

Снейп со вздохом положил листок на стол, поднял палочку… и медленно ее опустил. А с чего, собственно говоря, он решил, будто невинная картинка может выдать Команду? Обычный детский рисунок, чья-то шутка… Что бы сделал профессор Снейп, получив это письмо до известных событий? Раздраженно пожал плечами и швырнул в камин! Разве можно узнать, к примеру, в сером котенке с неспешными, полными достоинства повадками неуклюжего увальня Невилла? Или в этой блистательной пятнистой бестии со взглядом, исполненным интеллектуального превосходства — посредственного, не слишком умного тихоню Финнигана? Более-менее похожи на себя лишь близнецы, да голубоглазая сиамка Луна. Но даже это сходство для постороннего взгляда — не более чем совпадение, вроде облака в виде слона. Нынешний Снейп определил скрытую сущность каждого лишь потому, что знает теперь их настоящих, знает то, что известно только посвященным в Большую Тайну Поттера и Компании. А это означает, что он может сейчас вставить пергамент в рамочку и повесить на самом видном месте — никому и в голову не придет что-либо заподозрить. Разве что удивятся его новоявленной эксцентричности, но это можно списать на шок и предложенную Лавгуд амнезию. Кстати, неплохая идея…