Павел Торопов - Каменный меч

— Поверь, Крондин, мне невыразимо жаль, что не твой отец привёл тебя сюда. Как и жаль, что уже второй раз в жизни мне самому приходится делать это.

Стремительное, хищное движение — и металлическая капля ударила в левую руку советника, прямо посередине между запястьем и локтем. В месте удара немедленно выросла пуговица крови, абсолютно чёрная в свете очков. Резким взмахом Магнут разбил эту пуговицу на мириады осколков и окропил ими стену впереди.

Пару мгновений ничего не происходило. А после, часть стены совершенно беззвучно отъехала в сторону.

— Тайны, что скрыты в темноте… тайны, что скрыты в нас… — произнёс советник, глядя куда-то в пустоту. Затем поморщился и резко выдохнул. — Идёмте.

Сергей смотрел на Рифтран с высоты и, почему-то, представлял планету Земля в разрезе, какой её иногда показывают в познавательных книжках. Центральные районы, утопающие в ровном белом свечении кристаллов, были раскалённым ядром. Дальше рыжее пламя множества фонарей и факелов образовывало мантию. Ближе к окраинам освещения становилось меньше — мантия остывала и темнела.

Эту композицию нарушала лишь бледно-зелёная клякса, немного похожая по форме на дольку торта. Как помнил Сергей, именно там находился главный храм Лиги. И, похоже, именно туда направлялся Руд.

— Ты сказал, что осталось недалеко. Получается, великий и страшный секрет находится там же, где и ваша столица?

— Хм… здесь Лига начала своё существование. — задумчиво произнёс гном. — Здесь все источники, все причины.

Слева подул довольно сильный ветер, принёсший запахи моря. Сергей повернул голову в ту сторону и поморщился, вспомнив место своей последней прогулки по Рифтрану. В голову полезли мысли о том, что, похоже, сейчас ночь, потому что днём световую гамму города разрушили бы солнечные лучи из пролома, оставшегося после…

— Да… здесь красиво… — протянул Руд. — Мы умеем создавать красоту. Умеем освещать тьму. Но какой ценой?.. Сколько уже лет там не было света? Сколько лет эта тьма…

— Какая тьма, о чём ты? — обеспокоенно спросил Сергей. Волшебник говорил бессвязно, почти заговаривался, и здесь, на огромной высоте, в расщелине свода столичной пещеры, это не могло не внушать опасений.

— Всё, пошли отсюда. — Руд резко поднялся. — Пошли, или, видит Великий Свод, меня стошнит прямо на нашу прекрасную столицу.

Тьма. Тьма наполняла пещеру. Это было именно так. Не отсутствие света, нет. Именно присутствие.

Те, кто приходил сюда, сразу ощущали это присутствие. Даже с факелами в руках. Или в очках из светового камня.

Они ощущали тьму, даже если она не мешала им видеть. Ощущали, как внутри поднимаются чувства, забытые с детства. Боязнь теней, узких проходов и крутых поворотов. Страх перед кем-то непредставимым, нелепым, кем-то с большими зубами и горящими глазами. Тем, кто всегда бродит неподалёку, и единственное спасение — забиться под одеяло.

Это был страх перед неизвестностью, страх, порождаемый неокрепшим сознанием ребёнка, когда мир вокруг вдруг исчезает, когда сплошная чернота пожирает всё, что было родным и знакомым. Это была боязнь темноты. Те, кто приходил сюда, боялись темноты, даже не видя её.

И пусть взрослый разум быстро стряхивал с себя детские страхи, послание уже было получено. «Я тьма. Я здесь. Это место — моё. Теперь ты знаешь, и будешь знать всегда».

Впрочем, те немногие, кто приходил сюда, и так знали многое. Или узнавали многое. О великом страхе и великом отчаянии. О нежданной надежде на спасение. И о том, что тьма здесь действительно была отсутствием света. Только свет этот был непростой. Столь непростой, что его отсутствие породило присутствие тьмы.

Посетители здесь появлялись редко. И всегда их было мало — не больше двух. Лишь очень давно, в самом-самом начале… и сейчас.

Пятеро. Их было пятеро. Трое пришли по главной тропе, тропе стыда, страха и вины. Двое других — по новой тропе, невозможной тропе, тропе чуда.

Они пришли разными дорогами, с разных сторон, не видя и не слыша друг друга. Они смотрели на сокрытое во тьме под разными ракурсами. Но они пришли в один момент. Видели одно и то же. И желали одного и того же.

Было ли это знамением? Знамением конца? Тьма не задавала вопросов. Она ждала.

— Неприятное ощущение, да? Знаю, знаю… — кивнул Магнут. — Ничего, скоро привыкнете. А пока осмотритесь. Хорошенько осмотритесь.

Пещера, исполинский каменный коридор пары сотен метров в поперечнике, протянулась в длину не меньше, чем на два километра. Вновь выглядывая из расщелины в своде, Сергей без особого интереса скользил взглядом по дикому камню и пытался отделаться от странного, беспокойного ощущения. Неожиданно, его взгляд споткнулся и застыл, а все ощущения оказались забиты, вытеснены сильнейшим, на грани ошеломления, удивлением.

— Что это?.. — человек, гном и мельм произнесли этот вопрос почти одновременно.

На одном из участков стены, шагах в тридцати над полом, скала становилась обработанным камнем. Этот камень выходил из стены огромным отростком. Глаз сразу же замечал на этом отростке неровности, которые, однако, не создавали диссонанса, а казались удивительно естественными. Лишь в следующую секунду воображение связывало эти неровности с жилами, мышцами и складками кожи на огромном плече. Шаг за шагом, плечо переходило в локоть, локоть — в предплечье, заканчивающееся запястьем, кистью и пальцами. Каменная рука простиралась над полом почти на сотню шагов и была выточена с поистине маниакальной точностью.

Но это было ещё не всё. Пальцы, каждый из которых был толщиной с порядочную колонну, сжимались на рукояти колоссального меча. Крестовина и лезвие, в отличие от руки, состояли из простых, скупых, почти условных линий. Меч был направлен в противоположную стену, но не доходил до неё какого-то десятка шагов, повисая остриём в воздухе.

— Да. — тяжело произнёс даоттар Клана Розового Самоцвета. — Вот, собственно, и меч, сделанный из камня.

В другом месте, прислонившись плечом к краю расщелины, Руд мрачно смотрел на невероятную скульптуру.

— Помнишь, я говорил о том, что почти каждый волшебник мечтает совершить настоящее чудо? — сказал он. — Что ж, вот пример такого чуда.

Два разговора пошли параллельно, абсолютно отдельно друг от друга. Но для наполняющей пещеру тьмы они сливались в сложную, прихотливую мелодию.

— Около четырёхсот лет назад несколько десятков тысяч гномов поссорились со своей Лигой. — Магнут заговорил гулко и размеренно. — Лига Ог-Рорд, господин ладион, вы наверняка знаете про неё. Очень старая и могущественная.

— Да, я знаю. — ответил Мурт. — Дваратский Раскол. Он и дал начало вашему государству.