Галина Гончарова - Государыня

Получаем отток инженеров, архитекторов и прочих специалистов из Голландии. Кому ж охота оказаться в горниле гражданской войны?

Потренируем своих ребят в охоте на человека. Да, обучали в школе и такому. Хотя и одного-двух из сотни. Но такие специалисты нужны любому государству, а если у человека талант именно к этому делу — грех не воспользоваться.

Она не знала, способна ли она изменить историю, но почему бы не попытаться? Кстати, надо бы найти в Англии Монмута — и помочь хорошему человеку. Да и ирландцам чего хорошего сделать? Денег подкинуть али оружия?

Пусть на островке своими делами занимаются, ни к чему им на континент лезть.

А Вильгельм….

Конечно, его жалко! Кто б спорил! Но… всех не пережалеешь.

На лице Софьи расплылась коварная улыбка:

— Алешенька, милый, не написать ли нам французскому королю? Ни к чему нам Вильгельму помогать, ой ни к чему…

Второй пункт плана она и Алексею не сообщила. О нем будут знать двое — она и исполнитель.

Михайло Корибут смотрел на сына, лежащего в вызолоченной колыбели.

— Какой же он крохотный!

— Ничего, вырастет — в папу будет.

— Скорее бы…

Марфа ответила улыбкой:

— А папа ему обязательно оставит сильную державу.

— Все для этого сделает!

— Турок уже прогнали, теперь добить их…

— И добьем! Скоро уже войско в поход двинется.

— Милый, а сколько мы посылаем с Собесским?

— Пятнадцать тысяч человек. И восемьдесят пушек.

Михайло вздохнул. Мало, конечно. Но ведь и поляки войнами ослаблены. А еще Леопольд пишет. И его понять можно. Коли Турция на русичей отвлечется, так для него самое сладкое время настанет. А все ж таки…

Русские Михайле на помощь пришли, а с Леопольда что? Предложение дружбы?

Маловато будет!

Пусть что-нибудь еще предложит, тогда и поговорим.

Марфа поняла состояние мужа. Чуть вздохнула, склонила головку к нему на плечо.

— Собесский — полководец от Бога.

— Вот и пусть в Крыму доказывает. Благо граница рядом, пусть геройствует. А вот жену его я на это время на Русь отошлю.

Марфа опустила ресницы, скрывая злой блеск глаз. К чему было отправлять Марию так далеко? А куда?

Отправлять ее в Европу, откуда эта гадюка переберется во Францию? Где так легко плести интриги?

Нет уж, увольте. С другой стороны, ежели сейчас с ней что случится в замке у Михайлы — кто окажется крайним?

Мария Собесская была для Вишневецких слишком драгоценным заложником. И в то же время… Если б кто-то захотел насмерть рассорить Яна и Михайлу — лучшего шанса век бы не представилось.

А потому…

Поедет гадюка на Русь, как миленькая. Вон, Иероним Лянцкоронский ее сопроводит.

А Ян…

Собесскому предстояло выкупать свою жену, рискуя сложить в Крыму голову. Русские собирались идти от Азова. Казаки — с Сечи. И через Сечь же пойдет Ян.

Михайло понимал, что ему там сейчас земель не достанется — неудобно расположено. Но…

И с татарами посчитаться стоило, и ежели сейчас этот кусок откусить… Допустим, эти земли получит Русь — все одно трофеев у татарвы на всех хватит. А что получит он?

А безопасность своей страны вдоль Днепра. Дружественную Сечь. А там — кто знает, что еще ухватить получится? Найдется им еще с кем повоевать… совместно с Алексеем Алексеевичем.

Сейчас Михайло — ему, потом молодой русский король поможет…

— Мария не сопротивляется?

— Пусть бы попробовала…

Михайло в очередной раз погладил жену по волосам и подумал, что ему сильно повезло. Красавица, умница…

Эх-х-х… как же Яна угораздило так вляпаться?

Его жена смотрела невинными глазами и думала о своем.

Как же Яна угораздило так вляпаться? Надобно помочь бедняге… Софье она уже отписала — и когда герои с победой вернутся на Русь, прославленного полководца обязательно будет поджидать подходящая дама…

Лишь бы вернулся живым.

Хотя тут — по-всякому неплохо.

Таня смотрела на небо.

Уже родное, любимое, православное! Домашнее темное и бархатное небушко с точками звездочек по черному фону. Кровать ее в приюте стояла около окна — и иногда Танюша просыпалась, смотрела на звезды…

Уже недолго здесь быть осталось. День или два…

Вот приедет Ефимушка…

Она и сама не думала, что судьбу свою найдет по дороге домой — ан нет! До Азова ее довезли честь по чести. И дети у нее на руках не умерли. Да и в Азове их разделять не стали. Попросили Таню приглядывать за малышами — и та согласилась. А потом, спустя дня четыре, погрузили их на корабль — и пошли вверх по Дону.

Таня на корабле за детьми ходила, ей качка нипочем была. А там Ока. И Белопесоцкий монастырь, где спешными темпами строились дома для тех, кто пожелает рядом поселиться. А что? Землицы дадут, к монастырю припишут — и живи себе спокойно.

Вот там она с Ефимом и познакомилась. Он лесом торговал, деревья поставлял на строительство… и приметил Таню.

Сначала словом перемолвились, потом Таня про судьбу свою рассказала, а там и Ефим пожалился.

У него о том году жена умерла, оставив трех детей малых. Конечно, его мать за ними смотрит, да все ж — не то. Вот и решил, что надо приглядеть новую супругу.

Не бедняк, не злой, прокормить супругу сможет, куском хлеба али платком новым не попрекнет… А что в плену была — так это не порок. От сумы да от тюрьмы…

К тому ж она себя сберегла, со всеми не ложилась, а один мужчина… Можно считать, что как замужем побывала. Да и не грешила она. По принуждению еще и не то сделаешь! Жить-то хотелось!

Вот и соединить бы два одиночества?

Таня подумала. Пригляделась…

И решила попросить царевну Ирину узнать подробнее о Ефиме. Даже не саму царевну, нет. Для таких дел при ней несколько девушек состояли. И предупреждали всех — не бросаться очертя голову. Люди-от — они разные бывают, дураков везде хватает. Вон, Настасью едва успели из петли вынуть.

Вспомнив, как царевна Ирина орала на священника, Таня аж поежилась. Ирину, свет Михайловну, тогда две девушки держали, а царевна надсаживалась — на версту слыхать было.

Тебя, недоумка, привезли, чтобы души людские утешать, а ты судить вздумал?! Праведным себя возомнил?! Христос блудницей не побрезговал, а ты, значит, выше всех себя поставил?! Да я патриарху отпишу! Ты свиньям на скотном дворе проповедовать будешь, скотина, пока из себя гордыню не выбьешь!!!

И хоть бы кто слово сказал.

Другие попы — те молчали, возражать и не думали, куда там! Мелькало у них что-то такое в глазах… а и то ж! Молодой, ретивый, дурачок еще… пусть сейчас получит, чем потом грех на душу возьмет, противоапостольский подвиг совершит, живую душу от Бога отвернет.

— Танечка, как здоровье?

Рядом на скамеечку присела одна из царевниных помощниц. Ксения. Таня поглядела чуть ли не с завистью. И как это ей удается?