Галина Гончарова - Государыня

— Ладно. Тогда все равно на вас вся работа. Если никого лучше не найдете — поставим этого, хоть и на время. Но хотелось бы кого-то более широкого. Чтобы примирили наконец этот раскол…

Аввакум сверкнул глазами:

— Нечего тут примирять! Искоренить никонианскую ересь — и точка!

Но потом сам не выдержал грозного тона и улыбнулся:

— Извини, царевна. Но не готов я эту тяжесть тащить, сама мой норов знаешь…

— Знаю. Подумаешь, будет у нас пара ушибленных святых отцов, — проворчала Софья. — Правда, батюшка, присмотрели бы вы парочку кандидатов поумнее? Сами понимаете, Никон так ткань рванул сдурьма, что теперь не одним поколением зашивать придется.

Аввакум понимал. Но лезть в гадючье кубло не хотел. И Софья тоже его понимала. Так что спустя две недели ей представили симпатичного молодого человека. Ну как — молодого? Лет тридцати с хвостиком. Симпатичного, с каштановой бородкой и серьезным взглядом карих глаз.

— Добра и здоровья, государыня.

— И тебе того же. — Софья смотрела внимательно. — Отче…

— Аввакум говорил со мной, но не уверен я, что смогу справиться. И что мы с царевичем общий язык найдем.

Софья поставила ушки торчком.

Вот как?

Серьезный мужик. И за себя привык отвечать, это видно. Софья потерла переносицу.

— А расскажите о себе, батюшка? Откуда вы родом?

Андриан, в миру Андрей, оказался из Москвы, из достаточно зажиточной семьи. Просто чувствовал человек призвание Богу молиться — вот и пошел. Вполне успешно поднимался по карьерной лестнице, не поддерживал ни Никона, ни Аввакума, был спокоен и достаточно серьезен — и искренне удивился, когда на него вышел Аввакум.

Патриархом?!

В его-то возрасте?!

Нереально…

Да и то сказать — мужчина твердо был убежден, что есть власть от царя, а есть и от Церкви. И собирался, если что, свою власть защищать. Но в то же время — и Софья видела в нем это, он был достаточно мягок, чтобы не нарываться на скандалы и не спорить. И не выставляться, как это делал тот же Никон…

Может быть… очень может что и быть…

С Андрианом она проговорила часа два, расспрашивая обо всем — от отношения его к латинянам до пристрастий в еде. И подметила интересную особенность.

Все иноземное ему не особо нравилось — и он искренне считал, что Русь надобно охранять от лишней заразы. И в то же время — спокойно говорил с Софьей, хотя царевне не полагалось бы. Это искренне заинтересовало женщину, но к концу разговора она, кажется, поняла, что к чему.

Не обладая избыточной взгальностью, склочностью или честолюбием, Андриан был человеком твердых убеждений. И в то же время мог понимать и чужие.

Мало того, видя, что они не ко злу, он и не протестовал. Да, не принято? А бунт — его как, принять полегче будет? Так что Софья поставила себе галочку, порадовалась и решила поговорить с Алексеем, как только тот вернется. Пусть у брата будет свой патриарх.

А пока…

А что мы можем для Церкви сделать? И чем она может нас отдарить?

Вот смотрите, часть священников у нас до сих пор неграмотна. Так, может, курсы повышения квалификации организовать? Собирать их в монастыре, учить, объяснять? А за то обязать их хоть часть деревенских детей обучить грамоте да счету? С книгами поможем, деньжат на хорошее дело подкинем? Вы подумайте, как это должно правильно выглядеть, а то позорище ж!

Безграмотный поп! Вот оттого и пишут: жил-был поп, толоконный лоб… [9] Спасибо А. С. Пушкину. ( Прим. авт .)

Андриан согласился с ее мнением и откланялся. Договорились встретиться дней через пять — Софья решила и еще к нему приглядеться. А то на словах-то все хороши, а вот как будет выглядеть, когда он эти слова в реальный план переведет?

Да подсчитает что, и как, и сколько?

Начальником быть — это ведь не только распоряжения отдавать, это еще и подчиненных организовать, и считать не хуже иного бухгалтера — в это время так точно.

А через три дня пришло письмо, да от кого не ждали. Прорезался патриарх Никон!

Бывший патриарх отбывал свое наказание-ссылку в Ферапонтовом монастыре под Вологдой, примерно километрах в пятистах от столицы. И сейчас писал царевичу.

Софья вскрыла письмо без всякого укора совести — самой интересно, да и когда еще Алексей приедет?

Опять же Никон — личность весьма своеобразная и тяжелая. Если уж он батюшке мозг выносил на раз-два, то может и на Алешке попробовать — ему-то что? И верно.

В письме Никон сожалел о смерти Алексея Михайловича и просил снисхождения к своей убогой судьбе. Дескать, и плохо ему тут, и тошно, да и вообще, молодой государь, отличаясь широкой душой и чистым сердцем…

А подтекстом — был не прав, исправлюсь, дозволишь ли в Москву приехать, государь?

Софья злобно усмехнулась и наложила резолюцию.

Без изменений.

То есть где был — там и сиди, а к человеку не лезь. Много вас тут таких умных, после драки кулаками помахать! Ты бы в свое время не рвался сплеча все перекраивать — и у людей бы поменее проблем было. И ради интереса показала сие письмо Аввакуму.

Аввакум зашипел так, что обзавидовались бы все гадюки Руси Великой.

— Ш-ш-што?! С-с-с-с-снова?

Софья вздохнула:

— Батюшка, а вы не хотите туда съездить?

— Куда?

— А вот в гости к Никону. Верю я, что вы зла не допустите и с бесом злорадства управитесь. Сюда, в Москву, я его допускать не желаю, но человека-то жалко. Стар, ослаб — и живи на северах? Там и для здоровых климат не всегда подходящий? А вы бы разобрались, куда его поселить, чтобы он воду не мутил.

— А заодно?

— Батюшка? — Софья смотрела поразительно невинно.

— Сонюшка, я ж тебя не первый год знаю. Коли для Никона — так ты бы лишний раз порог не перешагнула, не станешь ты так о нем заботиться.

На губах царевны расцвела ответная улыбка. И то верно — не станет.

— Я с вами пару ребят пошлю, пусть посмотрят, что, где, как по монастырям…

— То есть?

— Грамотны ли, всего ли в достатке, чем занимаются…

Аввакум перевел для себя правильно — что можно получить с конкретного монастыря и к какому делу их приспособить, но возражать не стал. Что-то о нем в свое время никто не позаботился…

Софья отлично осознавала свою слабость, а именно — она плохо представляла, как живут низы. Поскольку смычки с ними у верхов не было никогда. Какой бы царь ни выезжал, куда бы ни выезжал, зачем бы — все равно на его пути строились потемкинские деревни. Как к приезду президента кладут асфальт по центральным улицам и красят там дома, а на окраинах крысаки строем ходят. И — как? Как быть? Как строить программы? Что финансировать и в каких количествах?

Нет уж.

Софья собиралась создавать нормальную систему оповещения. И в частности — ПГБ.

А чего?