Джал Халгаев - Книга Мертвых

- Ты голоден? Мой ребенок недавно родился мертвым, - ее взгляд помрачнел.

- Соболезную. Я не совсем понимаю, причем тут это.

- Они горюют, хоть и не показывают этого. Повитуха сказала, что у меня больше не будет детей. Мне порой кажется, что даже Мирите от этого хуже, чем мне самой.

Нина вдруг подняла глаза и вцепилась пальцами в его ворот. От неожиданности юноша даже не стал сопротивляться. Он смотрел, как слезы текут по ее щекам, и не знал, какого черта тут вообще происходит.

- Она еще маленькая, моя дочь, господин Дастин. Она еще ни разу не лежала с мужчиной и скоро выйдет замуж за хорошего человека. Прошу, не трогайте ее!

- Я не...

- Вы обещаете?

- Да!

- Тогда я вам помогу.

С этими словами женщина стала возиться с завязками на корсете платья и спустила лямки вниз, открывая его взгляду налитые холмики слегка обвисшей от возраста груди.

У него перехватило дух.

Дастин стал вставать. Нина схватила его за руку и усадила обратно. Когда юноша со стуком рухнул на землю, женщина глянула за спину и убедилась, что их никто не слышит.

- Скоро они придут за нами, - объяснила она. - Кон с того дня всегда обо мне беспокоится.

- Святая Райна, оденьтесь!

- Нет, вы не поняли. Хоть у меня больше нет детей, у меня еще есть молоко! Я понимаю, может, оно не такое, какое бы было...

- Что вы несете?

- Если вы брезгуете, я принесла с собой кружку. Вот, она чистая! - Нина ткнула ему под нос глиняный кувшин. - Я могу нацедить его туда...

Даже не дожидаясь его ответа, женщина обхватила пальцами розовый кружок соска, и молоко медленно полилось вниз. Дастин смотрел на все это совершенно остолбенев. Очнувшись, он поднялся с земли и гневно выдохнул сквозь зубы.

- Хватит! Какую чепуху ты городишь, женщина? Я тебе что, младенец? Или выживший из ума? Пусть я и выгляжу как чертов труп, это еще не значит, что я из-за твоего бреда буду хлебать... молоко? Да что за суеверная срань?!

- Но...

Стянув с себя шляпу, он махнул на нее рукой.

- Проваливай! - зашипел он. - И молись богам, чтобы твоя семья не узнал о том, что здесь произошло, иначе я удушу тебя собственными руками.

Нина упала на спину. Дастин смотрел на ее мертвецки бледное испуганное лицо и заставил себя прикусить язык. Он вовсе не хотел ее напугать, но ее слова вывели Дастина из себя. Они походили на бред сумасшедшего - такой же, от которого когда-то спрыгнула с утеса его бабка. Плохие дни, плохие воспоминания...

- Иди!

Женщина, сглотнув, поправила платье. Она уже поднималась на ноги, как вдруг грохнул выстрел. Ее голова взорвалась изнутри, и кровь хлынула на лицо ошарашенного Дастина.

Он попятился, зацепился каблуком за траву и рухнул спиной на землю.

В душе снова вспыхнули едва зажившие раны, и в голове замелькало обезображенное тело Лизы.

Снова они!

Со стороны их лагеря послышался крик Мириты. Звон клинков, шедший оттуда, продлился совсем чуть-чуть.

Лошади заржали. Кон, более тяжелый, чем его сын, с грохотом рухнул на землю.

Девушка продолжала кричать.

Перевернувшись на спину, Дастин прижал шляпу к голове. Дыхание участилось. С болью в сердце он снова вспомнил ночь гибели своих родных, и на секунду замешкался. Очнулся он, только услышав сбоку низкое волчье ворчание.

Юноша попятился. Он наткнулся на небольшую лесную канавку и скользнул вниз. Понадеявшись на мрак ночи (слабый довод против волка), Дастин накидал сверху листьев и притаился, закусив губу.

Через минуту он услышал едва заметные мягкие шаги по траве.

Он хотел увидеть своего преследователя, но высунуться из канавы не решился. Только слушал, как шаги становятся все ближе, и вот они уже останавливаются под самым его носом.

Волк шумно вдохнул воздух.

Дастин замер. На спине проступили капельки пота, и он затаил дыхание - сейчас его обнаружат. О нюхе этих тварей ходили легенды, и не может быть, чтобы именно он стал исключением.

Морда подобралась ближе. Сердце едва стучало.

Рычание вырвалось из звериной глотки, и спертый запах мертвечины ударил в его лицо. Он зажмурился, увидев между частоколом острых клыков куски окровавленной плоти.

Напряжение росло. Дастин замер. Он приготовился к смерти... и волк ушел.

Не веря в собственное везение, юноша медленно выбрался из канавы и ползком направился в сторону костра. Когда он проходил мимо тела Нины, то сердито тряхнул головой. Нет, его ненависть к проклятому отродью не стала больше, зато ненависть к себе самому только крепла. Как ни удивительно, а он уже жалел, что не погиб вместе с остальными.

А что? Отомстить он все равно не сможет, и цели больше нет. Собственная немощность заставляла его дрожать от гнева.

У разобранной повозки сидели семеро.

- Баракрос его нашел? - он мгновенно узнал голос убийцы своего брата.

К ним метнулся темный силуэт. На глазах Дастина большой волк обратился в низкого чернокожего человека, абсолютно голого и измазанного грязью.

Когда оборотень накинул на себя халат, он качнул головой.

- Парень или очень везучий, или использует магию. Даже я не смог отыскать ни следа. В последний раз его видели вместе с женщиной, потом отпечатки сапог ведут на восток и там обрываются.

- И все?

- И все. Даже запах исчез. Будто сами боги ему помогли...

- Королю это не понравится.

- Королю редко что нравится, - пожал плечами коротышка.

- Тоже верно, - согласился кто-то третий. - Зато у нас осталась девка.

Дастин стиснул зубы. В ответ раздались одобрительные смешки, и двое одетых в такие же теплые халаты людей подтащили к огню мертвое тело.

Мертвое? Нет. Даже отсюда было видно, что оно шевелилось.

- Мирита.

Не трудно догадаться, что с ней случится.

- Лиза... - пальцы сами собой стиснулись в кулак, и он с мрачной решимостью тихо прошептал: - Я сделаю то, что должен был. Клянусь.

Он подождал, пока поиски закончились. Количество возвратившихся солдат внушало ужас. Один их отряд составлял около двадцати пяти человек, и теперь все они были одеты в крепкие кольчужные доспехи. Мириту они обступили полукругом. Солдаты не могли дождаться, когда их командир даст разрешение на пользование девчонкой.

У Дастина не было идей, как можно ее спасти. Оставался только один вариант.

Сгорбившись, он вернулся к трупу Нины и ощупал ольху в поисках торчащих из ствола стилетов. Юноша выковырял из коры одно из двух сломанных лезвий, оторвал от платья маленький лоскут ткани и привязал клинок к предплечью, чтобы острие едва касалось ладони. Потом он подобрал с земли рукоять, вынул второе лезвие и перекинул его в другую руку.

Он выдохнул. Волки его не чуяли. Более того, на него едва ли действовал их неестественно острый слух, и хоть причин этому он не знал, зато прекрасно понимал, как можно этим воспользоваться.