Алексей Клименко - Гроб для мертвого колдуна

Ждет, когда упаду вперед, чтобы красиво отрубить голову и не забрызгаться кровью. Пусть ждет, сука. У меня еще две — три минуты до того, как отключится сознание . Я прекратил бессмысленные потуги прокачать через легкие максимальное количество воздуха, усилием воли задержав дыхание. У меня одна, максимум две попытки. И лучше, если все получится с первого раза. Сжав рукоять шото обеими руками, я замер. Богиня с кривой улыбкой, сделала полшага назад, разворачиваясь в фронтальную стойку. Пора.

Удар я наносил без всяких финтов, в прыжке, косой, слева направо, сверху вниз. Шото, конечно не эспадон, держать его двумя руками не требуется, более того, одной рукой дистанция атаки больше, но мне было нужно, чтобы противница поверила, что я полностью вложился в удар.

Если бы она держала оружие по-другому, возможны были бы варианты, но при хвате посредине, ее ответ очевиден. И Инари меня не подвела. Поворот всем корпусом вправо, нижнее лезвие взлетает вверх, чтобы блокировать или перенаправить в сторону мой удар. Но за мгновение до удара я расслабляю руки и вместо жесткой встречи, лезвие недоалебарды, с обиженным звоном, легко сбивает шото и без помех пролетает точку встречи. По пути вспарывает кожу на моем левом боку и глубоко рассекает дельтовидную мышцу и… все. Больше на пути глефы ничего не было.

Если богиню инерция развернула вправо, против ее желания, то я свое вращение даже ускорил, убрав с рукояти меча, бесполезную теперь, левую кисть. Есть!!! Закончив оборот, я оказался за и над левым плечом убийцы. Подо мной белела беззащитная шея. Н-на!

Клинок прошел сквозь тело без сопротивления. Вообще. Словно я сражался не с материальным объектом, а голограммой… Как же так? Я же все сделал как надо!

Упал я лицом вниз, но клинок так и не выпустил. Сил встать уже не было, но сознание сверлила одна единственная мысль: нужно перевернуться на спину, чтобы не позволить перерубить шею сзади. Почему меня так беспокоило, с какой стороны она это проделает, непонятно, но осуществление данного желания стало на какое-то время смыслом существования.

Перевернуться я пытался еще с пол минуты, но левая рука постоянно подгибалась, а выпустить из правой меч, почему-то, в голову так и не пришло. Потом недостаток кислорода милосердно отправил меня в темноту.

Какой-то самоубийца, запуская процесс дыхания, немилосердно долбанул кувалдой по грудной клетке, и я пришел в себя. Злой, с раскалывающейся от боли головой, под треск собственных ребер. На этом фоне, даже наличие кислорода, не казалось таким уж благом. Посмотрим, кто это у нас такой смелый… Электроника уже привычно показала пустоту, электролокация… ч-черт, какая на хрен локация, с квадратной-то головой! Но однозначно лежу на спине, значит, типа кто-то помог.

— Все-все, открывай глазки, я ее прогнала! — я приоткрыл один глаз и застонал,

— Да, когда ж вы оставите меня в покое, вам там… где бы вы обычно не тусовались, заняться нечем? — ответом мне был завораживающий бархатистый смех… как колокольчики прозвенели, волной от совсем маленьких до просто небольших и обратно… Чувствуется незаурядный опыт по работе с мужским населением, многолетний, можно даже сказать, многовековой опыт. Кономия тут и рядом не стояла.

Со вздохом пришлось подчиниться и поднять, тяжелые, словно танковые люки, веки. Не потому, что мне так сказали, а потому, что я, вроде как, раненый и вполне могу истечь кровью. Стараясь не смотреть на новое действующее лицо, сел и начал разбираться с повреждениями… мда… покосился на… эту… Сидит, задрала аккуратный носик, вроде и не при делах. Целитель? А почему бы, собственно, и нет?

Начиная от диафрагмы, наискосок к левой подмышечной впадине шел свежий багровый шрам, дальше без зеркала, видно не было, но можно было предположить, что дельту тоже срастила. Вот только, чего-чего, а благодарности от меня она точно не дождется. Повернул в ее сторону голову… экстерьер, конечно богатый, тут не поспоришь.

Передо мной, все в, той-же, трудноосуществимой для любой неяпонки позе, коленки-пяточки, сидела воплощенная мечта поллюционирующего подростка. На глаз: сто с копейками — шестьдесят — девяносто, опять же с копейками. Естественно, без грамма жира и малейшего намека на целлюлит. Рост — примерно сто восемьдесят пять. О возрасте местных я давно перестал судить по внешности. Конкретно эта особь, выглядела лет на двадцать пять.

Все это загорелое богатство было упаковано в светло-голубые джинсовые шортики и красную рубаху без рукавов. Причем полы последней, застегнутой на пару средних пуговиц, были подвязаны под тем самым, что эти пуговицы с трудом удерживали от, казалось бы, неминуемого высвобождения. Никакими извращениями в виде пошлых лифчиков, там и не пахло… Все описал… а, нет, забыл отметить гладкую атласную кожу и плоский животик, с легким намеком на квадратики пресса. На этом фоне, умное лицо с идеальными чертами и подвязанные в высокий хвост светло русые волосы, совершенно терялись, потому, что ни один нормально ориентированный самец гомо сапиенса, взгляд, до уровня этого лица, не поднимет. Вот такой, образец площадного выключателя мужских мозгов.

И это тоже Инари. Правда уже не убийца, но от этого не менее опасная.

— Насмотрелся? — если бы не голова, я бы ей ответил… от души, тут стеснятся нечего, это вам не тинейджерски выглядящая Югито, но лень лишний раз рот открывать. Ограничился пожатием плеч, пусть как хочет, так и понимает.

— Э, нет, так не пойдет. — опять это мгновенное перемещение, только теперь не глаза в глаза, а сиськи в глаза. Она думает, что я плохо рассмотрел достоинства ее бюста? Так вроде на зрение не жалуюсь… хотя видеозапись для архива, из-за ослепшей электроники и не получилась. И вжимать мое лицо туда не надо, а то я сейчас злой, как собака, могу и укусить ненароком!

Головная боль прошла, словно ее и не было, а Инари вновь оказалась на стартовой позиции. Похоже, не зря она постоянно возвращается на одно и то же место, после этой телепор… перемещения. И кто придумал, что этот облик предназначен для общения в женском коллективе? Да ее любая женская компания, прямо на месте и закопает, и никакие божественные способности не помогут!

— Вот так-то лучше! Ну как я тебе? — коленки-пяточки превратились в 'римская царица изволит отдыхать и лежа на боку, смотрит на копошащийся внизу плебс'. Я снова пожал плечами, — Инари, скажи, что тебе от меня, все-таки, нужно? — усталость в голосе не нужно было даже изображать, этот длинный день, со всеми своими экзерсисами, уже сидел у меня в печенках.

Полные губки обиженно надулись, пальчик уткнулся в волнительно колыхнувшуюся грудь, — Меня зовут Анна. Мелкую по имени, значит, знаешь… я, так старалась… а ты… — я чуть не застонал. Она решила меня убить, теперь таким способом? Если не получилось отрезать голову, решила сожрать мозг?