Шимпо Ботан - Люди и Тени

— Лахтай, давай сюда щипцы.

— Подождите, — Крикнул, захлёбываясь воздухом, Тариваш. — Вы не имеете права!

— Мы варвары, — Сказал командир Шершней. — Что нам ваши законы?

«А вот и конец. Приехали! Прощай мир»

В затуманенном мозгу всплывали чистые, безмятежные воспоминания… Полное, обрамлённое черными локонами, лицо мамы. Взгляд её чуть раскосых глаз… «Спи, неуёмный! Хватит с тебя беготни» Белозубые улыбки братьев и сестёр. Они, и Тариваш, хоть и происходили из богатой семьи, всё равно бегали вместе с босоногой уличной ребятнёй. Игры в пыли, в тёплой пыли, такой сухой и вездесущей… Как бы мама не отмывала дом, в нём всё равно была пыль. Пыль… Всё — пыль. И люди барахтаются в ней всю жизнь, надеясь отыскать алмазы. Которые тоже — пыль.

Запах гари. Лахтай, невысокий коренастый тип, нагревал на огне клещи. Они уже накалялись! Лахтай мечтательно «куснул» ими воздух — «щелк». Масур, худой и жилистый парень, принёс чашу с травяным настоем. «Это чтоб мы не впали в беспамятство, — сообразил Тариваш. — Чтоб оставались в сознании. И ответили на все вопросы!»

— Пей, сопляк, — Батташ протянул чашу южанину. В нос ударил горький запах.

— Не буду!

— Наивный.

Варвар силой открыл жертве рот, а второй варвар влил туда настой… Сознание прояснилось! Теперь Тариваш замечал каждую деталь, слышал каждый звук, словно проснулся от сна наяву.

Увы, это к худшему!

— Отвечай, шпион, сколько вас. Трое, или где-то есть ещё люди? Сколько вас в Танналаре?

Южанин сглотнул:

— Много, очень много. Тысячи!

— Шутки шутишь?

— Я что мне остаётся делать!?

Парень взглянул на Маравана, как будто надеясь на помощь. Ведь Мараван всегда был вожаком, сильным и решительным. Сейчас, однако, он лежал, связанный по рукам и ногам, а взгляд был застывшим.

— Мараван, сделай что нибудь!

— Терпи, брат. Терпи, во имя Родины.

— Э, так ведь Кузуни — не моя родина.

— Терпи. Будь мужчиной.

Батташ разорвал жертве рубаху. Открылась худая, смуглая, с выступающими рёбрами, грудь. Живот судорожно вздымался и опускался.

— Говори, шпион.

— Отвали!

Клещи впились в солнечное сплетение и из горла парня вырвался крик боли. Надсадный, дикий, душераздирающий. Затем крик захлебнулся и зазвучали громкие, но неразборчивые слова:

— Не знаю! Не знаю сколько нас! Нам ничего не говорили! Отвали!

Голос Батташа был ровным и жестким. Спокойным:

— Говори, какова цель вашей миссии? Выкрасть Найпу? Или ещё что-нибудь?— Не знаю! Ничего не знаю! Ничего не скажу! Вали отсюда!

Щипцы снова впились в живую плоть. Снова раздался крик, запахло жареной человечиной.

И тут Вмешался Мараван.

— Мы всё скажем. Но при одном условии. Вы доставите нам Майту, и дадите слово офицера, что больше её не уведёте. Нам важно знать, что она в порядке. Что вы не будете мучить её, как мучите нас.

— Эх, Сопляк! — Лахтай оскалился в хищной ухмылке. — Мы доставим её вам прямо сейчас… И будем пытать прямо на ваших глазах!

Снова зазвучал крик, но уже не крик боли, я рёв ярости. Мараван рванулся как бешеный, лежанка затрещала. Одна из верёвок порвалась!

— Убийцы! Изуверы! Майта ведь не воин! Она девушка, и совсем молодая!

На лице Батташа отразилось презрение. Он подошёл и врезал Маравану в зубы.

— Она враг нашей Родины. Враг княжества Танналар.

— Она не враг! — Мараван выдохся, перестал трепыхаться. Сплюнул кровь. Рёв сменился тихим, отчаявшимся голосом:

— Она всего лишь лекарь. Её задача — лечить нас от ранений. Она не должна была никого убивать, ничего воровать. Ей всего лишь двадцать два года… Слушай, Батташ, ты боишься худенькой соплячки? Она ведь совсем безопасна, для вашего треклятого Танналара…

— Да, — поддержал друга Тариваш. — Мы согласны вам всё рассказать. Мы ведь совсем молодые, не хотим умирать. Только дайте нам встретиться, всем троим. Пускай Майта залечит наши раны, напоит нас зельем, чтоб восстановить душевные силы. И дайте нам немного отдохнуть. Завтра, с рассветом, мы всё, ВСЁ расскажем!

Батташ слушал врага, склонив голову набок, и задумчиво потирал подбородок. С одной стороны Тариваш мог хитрить. Вполне вероятно. С другой — его испуг выглядел очень достоверно. Лицедей? Не бывает настолько совершенных лицедеев. Батташ — варвар, заприметил бы фальш. С третьей стороны — даже варвары могут ошибаться в людях. Ведь всё таки не боги… С четвёртой стороны положение «учёных» выглядит безнадёжным. Сбегут? Куда? Их засадят под землю, за окованную сталью дверь, в глухую каменную камеру, без окон и запасных ходов. Не могут же они прогрызть камень, прорыть двадцать локтей земли и выбраться на поверхность, как кроты!? Их будут охранять отборные головорезы, не просто шерни, а лучшие из лучших. Или правильнее сказать: «худшие из худших»? Впрочем — суть ясна. С шестой стороны — Вудрош их знает, этих иноземцев и столичных. Девчушка вообще ТАХАМИ! Дочь народа повелевающего машинами, великих колдунов своего дела. Но разве она бывалый учёный? Соплячка. С седьмой стороны Ву-Таама приказала быть с учёными помягче. С восьмой стороны — Ву тоже может ошибаться. «Пытать учёных до последнего. Пока не расколются» — решил варвар.

— Смотри, Батташ! — Масур отвлёк начальника от размышлений. — Смотри — красный свет. Посреди дня!

Начальник отрыл глаза… и на миг, на один лишь миг — испугался! Быстро взял себя в руки. В зарешеченное окно лился алый свет. Густой и яркий, он струился и переливался. В его лучах лица варваров казались застывшими кровавыми масками. Впрочем, лица учёных — тоже.

— Это знак, — испуганно сказал Масур, выхватил шаманский талисман и начал бормотать заклинания.

А Лахтай выглянул в зарёшеченное окно.

— О предки… Да всё княжества залито красной мутью. Это цветок Надежды! Он аж багровый, от него этот свет.

Мараван и Тариваш переглянулись. Испуганно и с надеждой!

И тут сияние прекратилось. Сгинуло, как дурной сон. В окно снова лился обычный дневной свет, ясный и живой. «Слава Богам!» — тихо сказал Батташ. Внезапно в его сознании всплыл образ Дервиша, и его глубокий голос: «Будьте с учёными помягче. Им отведена большая роль в судьбе Империи. Особая миссия в борьбе с силами Зла».

— Хорошо, — сказал Батташ, как будто сам себе. — Мы дадим учёным встретиться с их подругой, и оставим в покое до завтра. Да! Но если они думают, что мы будем поить их вином, и кормить с ложки — они жестоко ошибаются. Засадим их в подземную темницу, откуда даже муха не сбежит! Всех троих.

— Спасибо! — сказал Тариваш. Мараван зыркнул на него испепеляющим взглядом: «Что ещё за благодарность врагам!?»

Вскоре варвары развязали учёным руки и ноги. Напоили терпким душистым зельем, для восстановления сил. И приказали идти следом, под конвоем — в темницу. Туда же обещали доставить Майту. Шпионы с трудом держались на ногах, но Тариваш уже заметно «ожил». Врожденную бесшабашность не так просто задавить. Южанин незаметно подмигнул другу: «Получилось! Теперь мы справимся» А Мараван пожал плечами, и указал подбородком на окно: «Вот бы знать, что это было…»