Энн Лу - Ты ждала меня, Заруна? (СИ)

– Март, но ведь я совсем не красавица! Ведь рядом столько прекрасных девушек! Даже та самая Саргона… Она же великолепна!

Март засмеялся.

– Ланочка! Ты много, значит, не понимаешь и не знаешь об ириданских мужчинах! Мы привыкли к внешней красоте. Мы живем среди красивых людей. Красота – это обычное дело. В ней нет ничего особенного. Настоящая красота для нас живет в глазах, отражается в сердце, в теплоте, в доброй улыбке. Посмотри в зеркало, улыбнись, - голос Марта задрожал. – Ты же самая красивая девушка в мире! Твои глаза так искренни, так прекрасны, так честны, добры. Поверь мне, Лахрет был весьма искренен с тобой и сказал то, что видел. Если ты заметила, такие как он долго не думают. Они знают, чего хотят и им достаточно лишь взгляда, чтобы увидеть сущность человека. А твой запах лишь усилил эффект.

– А что ты скажешь по поводу моего положения как кашиасу? Может, он ищет путь к расширению власти? Что ты об этом скажешь?

Март растянул лыбу до ушей, желая тем самым вызвать доверие к его словам.

– Ну, это еще один жирный плюс в его сторону, но…- он покачал головой.

– Как «но»?

– Меня, например, это крепко пугает. Ты дашь мужу власть, это правда. Большую власть. А вместе с нею и огромную ответственность за жизни других, их успех и благополучие. Он должен уметь их защитить и справедливо судить. Он должен быть сильным духом. Иначе… Ир пострадает… Иридания пострадает! – опять он сделал страшные глаза. Это меня пугало. - Лана, не каждый сможет быть хорошим лортом. Ты вообще, понимаешь, что ты! ты, Лана, а не люди Ира, выбираешь того, кто будет вести их в будущее. Каким оно будет? Это будет зависеть от того, каким будет твой муж. Я, например, не хочу брать на себя такое ярмо. Слаб я, не потяну такое бремя.

Я слушала его, и, вдруг, поняла, какая огромная ответственность легла на мои плечи…

– Март, а что ты скажешь в этом отношении о Лахрете?

– О Лахрете? Хм… Мой Нук его боится. Он чувствует его силу и силу его Лирита. Если по честноку… он крутой мужик. Слава его опережает его. Он – герой Ернонской битвы. Самой страшной битвы, где погибла почти половина всех ниясытей Заруны и их наездников! Говорят, что победили в ней благодаря именно его способному управлению и продуманной тактике. А еще говорят, что он дрался, как бог! Не каждый на это способен. А по мне, так Тирет, наш лорт Ира, должен рыдать в сторонке от зависти. Что говорит твоя Забава о нем?

– Забава? Она мне говорила, что он чувствует меня. К стати, а что это значит?

Март удивленно вскинул брови.

– Интересно, - он скривил пораженно губы. – Весьма интересно…

– Март! Я иногда готова тебя придушить, когда ты так говоришь. Сказал и не закончил. А мне – догадывайся! Знаешь, чего! я могу понапридумывать?!! Я умею, - я угрожающе погрозила ему пальчиком.

Он же, показано испугавшись, вскинул руки вверх. Я взвела очи горе, махнула на него и, заложив руки за спину, как товарищ Наран Ниасу, пошла к окну.

– Лана, то, что сказала Забава, значит очень много. Видимо, он – эмпат.

– Чего? Кто? – я даже закашлялась и развернулась к брату.

Он поднялся с дивана и подошел ко мне.

– Какая ты у меня не догадливая… - его рука легла мне на плечё. – Забава тебе попыталась сказать, что за рыбка, этот наш преподаватель по биологии, - хмыкнул какой-то своей идее и продолжил: - Кстати, это многое объясняет… Среди ириданцев встречаются эмпаты. Чаще всего они становятся наездниками ниясытей. То, что Лахрет – эмпат, я не слышал, чтобы кто-то говорил. Значит, он скрытый. Интересно, почему он это скрывает? Наверное, из-за службы…

– Что это все значит? Я не знаю, кто такие эмпаты, - я моляще составила брови домиком.

– Эмпатия – это осознанное сопереживание эмоциональному состоянию другого человека без потери внешнего происхождения этого переживания, - заговорил он книжными словечками. – По-сути, это значит, уметь чувствовать в прямом смысле твои эмоции и даже их направлять. Эмпат – это человек с развитой способностью к этой эмпатии. Понимаешь меня? – я кивнула ему. – Он чувствует людей и может… направлять их эмоции в нужное ему русло.

– Скажи, Март, а мог Лахрет специально вызвать чувства у меня к нему? – один таракан по имени «Сомнение» восторжествовал у меня в голове.

– Я не могу сказать определенно, - брат покачал головой и заглянул в мои глаза. – У тебя возникли к нему чувства? Какие?

Я передернула плечами, отведя взгляд.

– Не знаю… наверное…

– Когда? Как?

– Это имеет значение?

– Тебе же интересно, использовал ли он свои способности?

– Первый раз, когда подошел близко ко мне на одном из первых занятий по биологии. Я тогда увидела лес, пронизанный яркими лучами солнца… Мне это так понравилось! А потом сегодня, когда… - я прикусила губу и отвернулась, смутившись.

– Скажу сразу, эмпатия тут не причем, - он облегченно и широко улыбнулся.

– Но Наран… - и тут я примолкла.

– Не понял, а что там у тебя с куратором?

Я обняла себя за плечи, сжалась.

– Я думала, что мне нравится Наран…

Март закашлялся как туберкулезник. Говорили-говорили о Лахрете, уперлись в куратора.

– Ну, приехали! – выдавил он из себя. – Хотя, чего я удивляюсь? Вы так часто… кхм… общаетесь.

Я молчала, потрясенно уставившись в пол. Я и сама уже ничего не могла понять. Эти два человека вызывали у меня совершенно противоречивые чувства. Когда рядом находился Наран, у меня кровь бурлит, голова кружится, ноги подкашиваются. А когда – Лахрет, возникало чувство покоя, стабильности, уверенности, защищенности. Сказать об этом Марту уже не смогла. Закрылась в себе. Повернула голову вправо, в сторону от Марта. Коснулась подбородком плеча. Закрыла глаза, нахмурив брови, как от боли. Неопределенность мучила меня.

Я почувствовала, как Март положил руки мне на плечи, уперся подбородком в макушку и с легкой хрипотцой проговорил:

– Любимая моя Ланочка… запутавшаяся моя сестричка… как многого ты не понимаешь ещё и так и не поняла… - я чувствовала, как дрожали его руки.

Меня окружил запах Марта. Цитрусовый, с легкой терпкостью хурмы. Что он имел в виду?

Вот так вот мы простояли довольно долго. Каждый думал о своем. Но то, что один из самых родных мне людей находился рядом, когда я пребывала в душевном смятении, очень укрепляло и успокаивало.

– Я пойду. Тебе лучше поспать. Утром на все смотришь по-другому, - он поцеловал меня по-братски в макушку и тихо ушел.

Я не обернулась, когда он закрыл за собой двери, не ответила, даже когда его не стало рядом. Так и застыла. Грешная мысль возникла в голове: неужели Март тоже меня любит? Нет, не может быть. У меня началась развиваться мания. В этот миг так сильно захотелось плакать и слёзы послушно побежали по щекам. Что только не придумает воспаленный женский мозг!