Максим Молодовский - Быть другим

Единой же униформы в этом мире еще не существовало. Одежду все военные покупали себе самую обычную. Униформой здесь можно было считать разве что стандартный пластинчатый доспех тяжелой пехоты или латы Гвардии (но Гвардия это отдельная тема). Те же, кто покупал снаряжение за собственные деньги, никакими стандартами связаны не были. Поэтому чтобы не путаться на поле боя, на кирасах, на шлемах, на щитах малевали герб Империи.

Понеслась учеба. Первая половина учебного курса была посвящена персональному владению оружием, и я надеялся, что этот период станет для меня отпуском. Но не судьба. Хитрые инструктора знали, кто был моим учителем, поэтому, проверив моё мастерство и убедившись, что оно не только не уступает их, но и ощутимо превосходит (хотя я специально старался не выпендриваться и биться с ними на равных, но они все-таки профи, заметили), назначили инструктором и меня. Я подменял то одного десятника, то другого, тем самым давая им возможность устроить себе выходной.

Во второй половине курса упор делался на бой в составе подразделения, как в редком построении, применяемом легкой пехотой, так и в плотном строю тяжей. Если работа в "легком" построении не представляла для меня проблемы, то плотный строй было для меня нов и интересен. Здабор хоть и рассказал мне теорию, ощутить на себе, почувствовать кожей это совсем другое. Я знал, что в таком построении нельзя использовать большинство усвоенных мною техник, но насколько "нельзя" понимаешь, лишь оказавшись в строю, когда с боков тебя поджимают соседи, в спину упирается щит стоящего сзади, а твой щит упирается в спину стоящего спереди. С врагом ты оказываешься только лицом к лицу, никакие маневры, никакие рывки в сторону невозможны в принципе. Как невозможны и размашистые удары с боку. Тупо или колешь, или рубишь сверху.

И пускай я немножко утрирую, но где-то так.

Тут многое решает простая грубая сила. Но с этим у меня теперь тоже было неплохо. От худого и высокого офисного планктона остался разве что рост. Мышца за прошедшие шесть лет наросла неслабо. Не Шварценеггер, конечно, но распускать перья перед девочками уже можно.

Но все-таки такая свалка-давка это не моё. Я окончательно понял, что хочу в лучники.

Полгода нас учили ходить строем, перестраиваться, махать железом, проходить за день два десятка верст, обустраивать лагерь, возводить фортификации, штурмовать фортификации, вести разведку, устраивать засады, отбиваться от засад, и т.д., и т.п. Ближе к концу учебки на тренировках стали появляться десятники, вахмистры и даже поручики из линейных рот. Иногда сами нас гоняли, иногда просто наблюдали. Я не сразу допёр для чего это им, подсказали - "покупатели", подбирают контингент в свои подразделения. Инструктора, конечно, предоставят информацию кто из рекрутов на что годен, но мужики хотят сами посмотреть.

"Покупателей" было не мало. В полку три пехотных батальона, т.е. двенадцать рот, т.е. тридцать шесть взводов, т.е. сто восемьдесят десятков. И, как минимум, в половине из них имелись вакансии.

Когда подготовительный курс подходил к концу, большинство рекрутов уже знало в какую роту они попадут. На некоторых новиков претендовали сразу несколько подразделений, и тогда приходилось бросать жребий. Бросали жребий и на меня. Командование части пошло навстречу моим пожеланиям, и в розыгрыше лотереи участвовали только стрелки.

И вот ведь везение - я попал в легкий взвод роты Гариаса!

Если с командирами у меня с самого начала всё складывалось вполне нормально (ну, кроме самого Гариаса), то рядовые солдаты поначалу отнеслись ко мне весьма настороженно. Для них я был уже из благородных, и со мной старались не связываться. Но пальцев я не гнул, понты не раскидывал, так что со временем лед стал таять.

Коллектив в роте подобрался самый разномастный. Были люди, с которыми достаточно быстро сдружился. Были вполне нормальные, но с которыми отношения дальше здорово-пока не заходили. Были и такие кому откровенно хотелось дать в морду. Нормальный, в общем, коллектив, обычный.

Всю малину портил поручик.

Как же эта гнида меня достала. А вместе со мной и весь мой десяток. А вместе с нами и вахмистра Таина. Тот уже был не рад, что выиграл жребий. Злости за такой облом он на мне не срывал, за что ему огромное уважение, но я видел, как ему достается.

Гариас делами своей роты занимался плотно. Людей гнобил не особо, но не из-за человеколюбия, а из-за высокомерия. Отношение к рядовым у него было как к домашнему скоту - зачем на животных лишнее внимание обращать, это недостойно благородного дворянина. А солдаты этим и пользовались. Когда грозило наказание, прикидывались полными баранами, и Гариас, поплевавшись от презрения, мог просто поорать или двинуть разок, этим и ограничиться.

Но ко мне отношение у него было другое. Я так прямо мишенью был. Ну, и мой десяток под замес.

Терпел я год. Терпел бы и дальше, но увидел, что Таин, грубо говоря, на последнем издыхании. Он даже ходил к капитану, командиру нашего батальона, и просил перевести меня в другую роту, подальше от Гариаса. А такие действия, мягко выражаясь, не приветствуются. Плохой, значит, из тебя командир, если у тебя с каким-то солдатом проблемы. Ах, поручик Гариас уделяет этому солдату излишнее внимание, ну так на то он и поручик, чтобы поддерживать в своей роте порядок. Руки ж он больше необходимого не прикладывает, никого не покалечил, ни убил, жалоб от самого Арея не было (ага, щаз, я что, больной, так себя подставлять?) - значит, всё нормально.

И вот однажды, докопавшись до внешнего вида, Гариас заставил наш десяток долго и упорно начищать наши доспехи.

Стандартный доспех лучника (тот, что выдается новобранцу) это металлический шлем, плотная стеганая куртка да кожаные наручи. Многих такой доспех не устраивал, и со временем стеганку обшивали небольшими металлическими пластинами, или обзаводились курткой из нескольких слоев кожи, или еще чем получше. В моем десятке все служили не первый год, у всех были кожанки обшитые металлом, металлические наручи, а у некоторых даже поножи.

Я же свою броню тупо приволок из дома. С некоторых пор был у меня полный комплект тяжелого пехотинца. Изготовленный на заказ под мои размеры и из более хорошего металла. Силушка у меня уже неплохо прокачана (спасибо тебе, Будигост, за твои заговоры), так что таскать на себе полтора десятка килограммов железа было для меня не тяжелее, чем сослуживцам их чешуйчатые кожанки.

И вот сидели мы, несчастные, драили свои доспехи (особенно я), хотя они и так уже как зеркало блестели. Обед пропустили, и поручик грозился, что лишит нас еще и ужина. Наблюдая за нашей работой, он прохаживался промеж нас и выговаривал все, что думает на наш счет. Дольше всего он задерживался около меня. В конце концов, я не выдержал.